Кому война, а кому есть нечего?
О том, как сильно всё подорожало в магазинах, мы, пожалуй, говорить не будем – вы сами всё видите. В то же время, как заверил в рамках отчета об исполненном за 2020 год бюджете премьер-министр РК Аскар МАМИН, в Казахстане еще не всё так страшно, как в мире. У всех цены скакнули на 40 процентов, а у нас, если верить отчетам правительства, всего на 9,2 процента.
Простые казахстанцы могли бы поспорить с чиновниками, ведь с начала этого года почти наполовину подорожало подсолнечное масло, на четверть – куриные яйца, крупы, мука, мясо.
В конце весны скакнула предпоследняя основа рациона граждан – картошка. Впрочем, подорожала не только она – если присмотреться к овощным лавкам, можно увидеть существенное сокращение ассортимента.
– Я многие овощи просто перестал возить. Тыква, к примеру, на оптовке стоит 2 000 тенге за килограмм. Кто у меня ее купит? Цветная капуста и брокколи уже давно за 1 000 перевалили, их почти никто не берет. Фасоль стручковую – тоже. Кабачки местные пошли, они подешевели. Две недели назад по 800 были, на этой – по 300. Помидоры и огурцы люди охотно берут, они тоже местные, поэтому стоят дешевле моркови сейчас, – рассказал один из продавцов.
У торговцев свое видение проблемы. Они считают, что корнеплоды столь стремительно подорожали из-за закрытых границ.
После кровавого приграничного конфликта Кыргызстан перекрыл многие не совсем легальные каналы поставок овощей со стороны Таджикистана. Вот и едят теперь казахстанцы “золотую”, учтенную по всем правилам, картошку.
Впрочем, насколько эта версия верна, судить не беремся: о двукратном росте цен на морковь и картошку говорят также жители Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. И везде власти и фермеры ссылаются на затяжную весну и сдвинутые в связи с нею сроки сбора первого урожая.
Дизель-шоу
Но, как рассказывают крестьяне южных областей, есть в Казахстане и свои проблемы.
– У нас в южных областях сформировался дефицит солярки. Она есть только на крупных сетевых заправках, но в непосредственной близости от мест уборки чаще всего стоят только маленькие заправки, на них солярки нет. Да и крупные отпускают топливо зачастую только по талонам, – рассказывает владелец группы компаний “Dala-Fruit.kz” Болатбек АЛИЕВ.
Дизтопливо используется не только тракторами, которые убирают урожай, но и грузовиками, что этот урожай возят, а также холодильниками, в которых хранится скоропорт. То есть в лучшем случае нас ждет удорожание ранних отечественных овощей и бахчевых, в худшем, если фермеры не найдут солярки на сбор урожая, – новый дефицит.
Чиновники на жалобы аграриев юга отреагировали брифингом в столице.
– Производство нефтепродуктов полностью покрывает текущую потребность. Даже во время ремонта на Шымкентском НПЗ предприниматели имели возможность приобретать топливо на Атырауском и Павлодарском НПЗ. В регионе были сформированы запасы нефтепродуктов. Это стандартная практика, заводы каждый год проходят плановые ремонты. Но были вопросы по своевременной отгрузке ГСМ железнодорожным транспортом. Сейчас совместно с КТЖ ускоряем приоритетную отгрузку в южные регионы. Министерство обеспечивает координацию в сфере производства нефтепродуктов, а дальнейшие процессы – это бизнес-отношения между предпринимателями.
Несмотря на это, для минимизации сбоев поставок мы ведем работу по обеспечению доставки топлива в южные регионы в ручном режиме. Ситуация нормализуется в ближайшее время. Все НПЗ работают в штатном режиме с ежесуточным производством и отгрузкой нефтепродуктов на внутренний рынок, – бодро отрапортовал журналистам вице-министр энергетики Аскар МАГАУОВ.
Мы созвонились с Болатбеком Алиевым после брифинга столичного чиновника – в регионе ничего не поменялось.
Стало быть, любителям арбузов и дынь имеет смысл настроиться на более высокие цены.
Мечты о плове
Еще один кандидат на повышение – мясо. Кадры с отощавшими и павшими от голода лошадьми Кызылординской и Мангистауской областей видели, наверное, все. Чиновники минсельхоза уверяют, что поголовье в местах, испытывающих проблемы с кормами, не столь значительное, чтобы влиять на цену. Но, как мы писали еще зимой, засушливое лето обещает быть по всей стране. И рост цен на сено начался далеко не вчера. Так что вероятность того, что сельчане к концу лета пустят под нож уцелевший скот, очень велика. Тогда страна столкнется сначала со снижением цен на мясо, а потом, когда последняя кость забитого по осени скота будет обглодана, с ощутимым ростом цены на него.
Впрочем, как говорится, не мясом единым. Аргентинские парадоксы семейской картошки
– Мы сейчас видим, что в Кызылординской области из-за нехватки поливной воды сократилась площадь выращивания риса. Возможно, осенью столкнемся с тем, что он подскочит в цене раза в 2, – предупреждает экономист Арман БАЙГАНОВ.
Прогнозирует рост цен на рис и мажилисмен Айкын КОНУРОВ.
– В этом году в Индии из-за пандемии часть рисовых полей не была засеяна. Это значит, что страна вскоре начнет скупать рис на соседних рынках, – предупреждает он.
В то же время экономический обозреватель Сергей ДОМНИН считает, что овощи должны в скором времени пусть и немного, но подешеветь: всё же сезон ранних овощей уже начался, скоро они поступят на рынок. Но это может оказаться лишь затишьем перед бурей.
– Если прогнозы по урожаю-2021 ухудшатся, то к осени мы можем столкнуться с ростом цен на хлебобулочные изделия, масложировую продукцию, опосредованно это будет влиять на цены на мясо. Кроме того, как видно из отчетов Бюро нацстатистики, дорожают тарифы на электроэнергию и на фоне этого растут цены на услуги общепита, – говорит он.
В общем, тут проще перечислить список того, что вне зоны риска удорожания, потому как нет в нем ни одной позиции.
Еда без стратегии и плана
Чиновники регулярно с ростом цен борются, однако без особого успеха. Как считает Айкын Конуров, проблема в том, что никто в Казахстане не несет за цены персональной ответственности, нет госоргана, который занимается не поддержкой сельского хозяйства или развитием торговли, а целиком и полностью – обеспечением продовольственной безопасности в стране. Но правительство ответило депутатам в духе “всё будет нормально, роли четко поделены, каждый госорган знает, что ему делать”.
– У Райкина была когда-то миниатюра о человеке, который недоволен костюмом. Пришел он к портному и ругается. А тот предлагает посмотреть: – "Ткань хорошая?". – "Хорошая". – "Подклад хороший?". – "Хороший". – "Пуговицы хорошие?". – "Хорошие". Тогда в чем проблема? Вот и у нас примерно так же: каждый госорган вроде бы работает, у каждого есть отчеты и аргументы, а цены растут, – сетует мажилисмен. По его мнению, то предложение о создании стратегии продовольственной безопасности сейчас актуально как никогда, ведь на продукты казахстанцы тратят уже почти 60 процентов своих доходов.
Чтобы сдержать цены, особенно сейчас, когда в мире меняются сформированные годами связи поставок продовольствия, как считает Айкын Конуров, можно вводить самые жесткие меры, вплоть до запрета экспорта.
– У нас много говорят о поддержке сельхозтоваропроизводителей, но, если посмотреть на структуру, можно увидеть, что почти 40 процентов денег, которые выделяются на стабилизацию цен, отдают торговым сетям, а не фермерам. СХТП при этом хронически недофинансированы: банки им кредиты не дают, распределение льготных кредитов через структуры “КазАгро” крайне непрозрачно и идет с опозданиями. Поэтому в итоге мы видим на прилавках египетскую картошку. Причем сами механизмы выделения оборотных средств крайне непрозрачны. По сути, правительство дает деньги супермаркетам на закуп удешевленных продуктов. Супермаркеты эти деньги крутят у себя, а потом ставят где-нибудь в уголочке стеллаж, к примеру, с удешевленной картошкой. На какую сумму она была закуплена и сколько ее отгружено в магазин по факту – проверить очень сложно. Да никто особо и не контролирует этот момент, – объясняет свою позицию Конуров.
Согласен с тем, что нам нужна четкая и внятная позиция по обеспечению продовольственной безопасности, и экономист Сергей Домнин.
– К запретам на экспорт у нас также уже прибегали с разным успехом. Важно, чтобы запрет был, во-первых, обоснованным – то есть был подкреплен объективными данными о запасах и темпах экспорта, во-вторых, предсказуемым. Это значит, что МСХ должен сформулировать, при каких условиях будет вводить те или иные ограничения. Примерно так же, как это выглядит с матрицей оценки эпидситуации – с “красными” и “зелеными” зонами. Кроме того, в МСХ должны учитывать контрактные обязательства казахстанских поставщиков перед зарубежными контрагентами, – говорит он.
А вот Арман Байганов считает запрет на экспорт абсолютно вредной мерой, которая может погубить весь АПК – им просто никто не захочет заниматься. Как уверен эксперт, путь к изобилию на прилавках лежит через строгое соблюдение агротехнологий.
– Надо было изначально больше внимания уделять эффективности сельского хозяйства – субсидии выдавать не подряд, а только тем, кто работает над улучшением урожайности. Это применение капельного орошения, внесения нормы удобрений, использование нулевой технологии в зернопроизводстве и так далее, – говорит он.
Сейчас же казахстанские аграрии привыкли, что у них низкий урожай, а разницу, в случае чего, покроют госсубсидии. Поэтому удобрений в казахстанскую почву вносится менее четверти от нормы, травят от вредителей посевы тоже недостаточно. А в этом году, к слову, как отмечают в кулуарах знакомые с обстановкой эксперты, на полях прямо бум рождаемости среди насекомых-вредителей. Речь не только о саранче, но и о жрущих посевы гусеницах, бабочках и прочих. Как их прожорливость скажется на магазинном ассортименте – пока никто судить не берется.
НУР-СУЛТАН