Жизнь изменилась
Наш сериал очень добрый, он направлен на то, чтобы консолидировать казахстанское общество. То есть в нем говорится не о том, как в Казахстане плохо и трудно живется и что здесь ничего нет, а рассказывается в положительном тоне о том, как мы сейчас живем и как у нас сейчас интересно жить.
В ленте есть, например, такая сюжетная линия: в Казахстан приезжает дочь турецкого олигарха-миллиардера. Она встречается со своей подругой – Маржан, отец которой тоже небедный человек. И они разговаривают абсолютно на равных. То есть в сериале нет такой ситуации, что “У нас в Казахстане этого еще нет, этого мы еще не знаем, не видели”. У нас все здесь есть, мы все уже знаем, мы все видели. А познакомились две эти героини в Лондоне, где обе учились. То есть сериал создает хороший “климат”. Ведь для того, чтобы сформировать образ Казахстана за пределами государства, надо сначала сформировать его внутри.
Сейчас мы открытая страна и стали наконец чувствовать себя комфортно не “там”, а “здесь”. Так давайте об этом скажем! Я сейчас с большим удовольствием возвращаюсь в Казахстан. Если в советское время, уезжая в Москву или в Нью-Йорк, мы думали: “Вот там жизнь кипит!”, то сейчас все изменилось. Сериал рассчитан на то, чтобы вслух сказать самим себе и другим, что жизнь здесь стала глубже, красивее, она изменилась.
Государство и кинематограф
Сериал на сегодня считается одним из самых демократичных жанров. В мире их делается колоссальное количество. Но в Казахстане после “Перекрестка” жанр остался в запустении. Поскольку по сравнению с другими странами в этой области мы сильно отстали. Министерство культуры приняло решение, что нужно обязательно сделать такой сериал.
И это нормально, что казахстанское кино должно финансироваться. В 60–70-е годы существовало великое итальянское кино, снималось очень много картин. Среди работ классиков, таких как Феллини, были и обычные картины, которые смотрела массовая публика. И благодаря популярности этого кино в разных странах было ощущение, что мы все хорошо знаем Италию, их жизнь, их города, их культуру. Но когда к власти пришел Сильвио Берлускони, он принял колоссально важное решение: “Хватит государству вкладывать средства в кино. Давайте возьмем англосаксонскую форму. Сделаем его самоокупаемой отраслью”. Что после этого случилось с итальянским кино? Его практически не стало.
Недавно ко мне подошел один корреспондент с вопросом: “Столько денег вы истратили на этот сериал? И где возврат этих денег?”. Я ему говорю: “Вы что, новый Берлускони? Хотите уничтожить наш кинематограф?”. Если государство перестанет финансировать кино, оно умрет, как в Италии.
Достигли цели
Первые две серии мы показали в Астане на презентации. Она проходила в новом роскошном концертном зале, рядом с Дворцом Президента. И было так приятно, потому что подобный просмотр возможно организовать даже не в каждой столице мира. Собралось две с половиной тысячи зрителей! И даже Президент пришел, чтобы смотреть со всеми вместе.
Несмотря на то что, казалось бы, две серии подряд должны быть утомительны, нас ждали оглушительные аплодисменты. Публика была настолько счастлива и устроила настолько горячий прием, что я подумал: “Мы достигли цели”. Ведь мы для того и запускали картину, чтобы увидеть самих себя, свою собственную жизнь, порадоваться самим себе.
Наталья БОЙКО