Для этого нет ни полномочий, ни денег. В итоге слова о продовольственной безопасности сначала превратились в девиз, а затем и в тост. Который подняла невидимая рука рынка. Не чокаясь.
– Заходите, – приглашает за собой директор тепличного хозяйства Национальной агропромышленной компании Нурлан АДИЛХАН и первым наступает на залитый водой коврик за дверью. Под его весом он оседает, и туфли окунаются в жидкость непонятного цвета.
– Это дезинфекция, чтобы люди не занесли заразу. Растения тоже могут болеть.
Топчемся на коврике-ванночке и оказываемся в обычном коридоре стандартной конторы контейнерного типа. До самой теплицы еще далеко. Хозяева ведут нас в конференц-зал, и тут мы понимаем, что посмотреть, как растут овощи, нам не предложат.
– А можно пройти в саму теплицу?
– Нет, – улыбается Нурлан Адилхан.
– Ну хотя бы фотографа пустите?
– Одного? Хорошо. Но вам нужно будет переодеться. Сможете снимать? Вас проводят, а мы пока поговорим.
Электричество, тепло и кадры
ТОО “BRB APK” – это самый большой действующий тепличный комплекс в Казахстане. Площадь теплиц – 12 гектаров. Он построен в сентябре 2016 года, аккурат к зимнему сезону, и пока единственное действующее предприятие индустриальной зоны Алатауского района Алматы. Ежедневно теплицы выдают 20–22 тонны томатов и огурцов, выращенных по технологиям голландской компании Dalsem. По сути, это пилотный проект, который должен показать, насколько выгодно выращивать овощи в теплицах в Казахстане. И пока первый опыт не самый впечатляющий.
– Основная часть наших затрат – электроэнергия. За февраль заплатили 74 миллиона тенге. Еще 26 миллионов тенге – за газ, – рассказывает директор. – Мы первый проект по растениеводству в Алматы. Поэтому не получаем субсидий, как другие производители. Субсидии на семена, субсидии на удобрения – этого всего нет. Мы пытаемся решить вопрос с акиматом, чтобы нас также заложили в бюджет. В 2017 году специально для теплиц и закрытого грунта минсельхоз вводит субсидии по досветке и теплу. То есть электроэнергии и газу. Программа еще не утверждена. Но спрос и цены в городе пока позволяют работать проекту, как он есть, без субсидий.
– 20 миллионов – фонд заработной платы, – продолжает собеседник. – У нас работают 180 человек. В цену также входят расходы на семена, удобрения, оплату специалистов. По контракту работают и три агронома из Голландии. 200 с лишним тысяч евро годовой контакт. Это тоже ложится на цену. Когда открылись, столкнулись с дефицитом специалистов. Агроуниверситет выпускает агрономов, но они не готовы работать у нас. Их учили по старым нормативам, мы используем новые разработки. Поэтому договорились с университетом, берем десять его магистрантов, чтобы они не просто писали диссертации, а работали здесь, защищались по новым темам. В рамках помощи вузу мы дали свою рассаду томатов и огурцов, чтобы они могли выращивать их у себя. Более того, думаем создать здесь учебный центр, который смог бы воспитывать специалистов для всего Казахстана. На них хотя бы смогли зарабатывать. Юг страны – это тысячи гектаров теплиц. Им тоже нужны агрономы.
Магазинная полка
– По какой цене отпускаете овощи?
– 570 тенге за килограмм. Это средняя цена. Дело в том, что у нас есть дорогие сорта, которые идут в рестораны. Есть сорта подешевле, для розничного рынка, – отвечает директор хозяйства.
– Когда аким посещал теплицу, он говорил, что ваши овощи будут сразу идти в крупные магазины, чтобы сбивать цены…
– Мы продаем товар крупнооптовым покупателям. Они отдают его мелким оптовикам. Те уже распространяют по магазинам. Проблема цены лежит в логистике: накопить, сохранить, доставить – это стоит денег. Чтобы идти в магазины, нужна логистика. Одна “Газель” может обслужить три, от силы четыре крупных магазина. Посчитайте, какой нужен автопарк. При наших объемах это более 20 грузовых автомобилей.
Кроме этого, крупные магазины сразу берут отсрочку платежа. Например, сеть “Магнум” говорит о двух неделях отсрочки. На самом деле она составляет три недели. Производственники не могут позволить себе кредитовать торговлю. На них тоже висят кредиты, предприятия должны иметь деньги, чтобы выплачивать заработную плату работникам, закупать нужное сырье. “Зайти на полку” тоже тяжело. В итоге работать с такой сетью проблема. Просто невозможно. Поэтому тепличный комплекс отдает продукцию крупным оптовикам, которые находят свои механизмы работы.
– Мы работали с “Магнумом” этой зимой, – продолжает Нурлан Адилхан. – Перед Новым годом отдавали ему огурцы по 500 тенге. Он продавал их по 570. Хотя рынок забирал по 750 тенге за кило. Понятно, был не сезон, на рынке товар отсутствовал. Это была просьба акимата города. Попытка не сработала, так как мы пока не можем дать тысячу тонн огурцов и помидоров, чтобы обеспечить все 13 магазинов сети в Алматы. Сейчас мы хотим поставить свои магазины, где люди могли бы покупать овощи по оптовым ценам. Попытаемся взять на себя социальную ответственность.
Деревянный туалет
В это время фотограф уже вернулся, одетый в подобие легкого костюма химической защиты. Уставший, упаренный, довольный от впечатлений.
Уже на выходе мы попросились в туалет. Ответ убил:
– Извините, у нас нет нормального туалета. Если хотите, вон там стоит скворечник.
– Как так?
– Когда мы заключали инвестиционное соглашение, в нем было четко прописано, что акимат обеспечивает нам стоковую и ливневую канализацию и электроэнергию до границы участка. После начала работ город пересмотрел условия. Электроэнергию дали, но подстанция находится в 1,7 километра от хозяйства, ЛЭП ставили сами. Канализацию не дали вообще. Сами делайте. Первой мы сделали ливневку, она собирает атмосферные осадки с 12 гектаров. Обошлась нам в 17 миллионов тенге. Стоковая будет дороже. По проекту – 48 миллионов тенге. Это больше суммы проекта. Поэтому пока мы вырыли яму в земле и поставили туалет.
– Вы представляете, – в сердцах заметил директор ТОО, – мы используем современные агротехнологии, соблюдаем высокие стандарты производства, используем биоагенты, но вынуждены ходить в деревянный туалет! Конечно, все это войдет в цену.
Комментарий в тему
Китайский крокодил и контрабандные тропы
Геннадий ШЕСТАКОВ, председатель Совета ассоциации таможенных брокеров Казахстана:
– Парниковый огурец из Поднебесной, который приходит в Казахстан, называют “крокодил”. Видимо, за внешний вид. Цена на границе – 250 тенге за килограмм. Дальше его цена растет с каждой операцией.
Таможенная очистка. Пошлина на ввоз овощей на территорию ЕАЭС – 2 процента летом и 8 процентов зимой. Логика, видимо, такая: летом овощей много своих, импорт и так задавят, зимой надо поддержать местные теплицы. Итого: плюс 20 тенге.
Разгрузка на СВХ, перевозка на крупные склады хранения, распределение товара по мелкооптовым базам и рынкам. Самый дорогостоящий этап. Именно здесь определяется цена на товар, так как вылезают почти все риски: пересортица, порча, неудачное хранение.
Например, пришла фура с 20 тоннами груза общей ценой в 20 тысяч долларов. Все прошло хорошо, товар хранился недолго, быстро ушел к перекупщикам. Тогда наценка оптовика будет около 10–15 процентов. Без учета расходов на хранение и перевозку.
Но чаще всего проблемы есть. Часть груза всегда испортится. Овощи – товар живой и нежный. Цена отбракованной части войдет в цену всей партии. Плюс расходы на сортировку. Сгнили 4 тонны – цена всей 15-тонной партии останется все те же 20 тысяч плюс наценка. В перерасчете на кило цена вырастет до 500–520 тенге.
На этом же этапе закладываются валютные риски. Тенге – валюта, к сожалению, нестабильная. Обычный торговый цикл – 3–4 месяца. За это время тенге вырос с 334 до 312 за доллар, а затем снова упал до 320. Такие риски покрываются ценой на товар. Колебания дают от 10 до 30 процентов роста цены. Итого: цена на уровне крупного опта будет уже 550–600 тенге.
Мелкий опт и торговля. Здесь риски минимальны, но за счет малых оборотов наценка самая большая – 30–35 процентов. Однако эту накрутку тоже нельзя считать чрезмерной. Люди платят за место на базаре, аренду в магазинах, всевозможные сборы и налоги. Все эти расходы закладываются в цену. В итоге минимальная цена огурца из Китая на прилавке будет минимум 800–850 тенге. Прибавьте сюда сезонные колебания – вот вам и 1 000 тенге за килограмм овоща.
Если китайские поставки более или менее организованы, то товар из Киргизии и Узбекистана к нам в страну идет не так просто. Часто это такие потаенно-контрабандные тропы, что удивительно, как огурцы и помидоры сохраняют товарный вид. Постовому на трассе очень трудно объяснить, почему от частного лица к частному идет груз не в 50 килограммов, а 20 тонн. Чтобы не портить товар, легче заплатить за право проезда, чем потом считать убытки.
Еще одна проблема – система валютного режима в Узбекистане. Фактически в этой стране действует сразу три курса сума. Официальный, для экспортеров и черный рынок. Официальный курс отличается от рыночного в три раза. С такой разницей курсов валюта насильно изымается из экономики. При этом законное право экспортировать овощи имеют лишь две компании типа наших ГЧП. Все остальные поставки – это практически контрабанда. Поэтому за фурами с юга охотятся все кому не лень. Прежде всего полицейские.