Все дело в том, что зять слышал ее по нескольку раз в день в течение 20 лет совместного проживания со своей второй мамой в малогабаритной “двушке”.
“Ну я же говорила!”, – восклицала теща по любому поводу, твердо уверенная, что ее дети – сорокалетние супруги и двадцатилетний внук – все делают не так, как надо.
Пересолила хозяйка борщ: “Ну я же говорила, солить надо меньше”, – уплетая ужин, ворчала теща. Задержался сын на дискотеке – тут же: “Ну я же говорила, что ребенок невоспитанным растет”.
Больше всего комментарии тещи касались деятельности Сан Саныча.
Как резюме всему сказанному за годы общей семейной жизни: “Ну я же говорила тебе, доченька, что Санька этот тебе не пара!”.
А еще теща все время твердила Сан Санычу, что люстра, которую он повесил в зале сразу после свадьбы 20 лет тому назад, непременно свалится, так как, мягко говоря, у мастера, вешавшего ее, руки растут не оттуда.
Сан Саныч только кряхтел в ответ…
И вот в новогодний вечер вся семья села за праздничный стол. Проводили старый год, наполнили бокалы шампанским, стали считать секунды до Нового года. Под бой часов дружно закричали: “Ура, с Новым годом!”. И с последним, двенадцатым ударом злополучная люстра ка-а-ак рухнет на стол!
“Ну я же говорила!” – первое, что услышали домочадцы в наступившем году.
Правда, после этого случая теща больше никогда не произносила свою коронную фразу, вдруг поверив в расхожую версию о том, что слова могут материализовываться.
Теперь теща и зять живут душа в душу. Но стол под люстрой больше не ставят.
Инна ЛОПАТКО, Петропавловск