– Это было в 1972 году в Алма-Ате, – начала свое повествование Людмила Михайловна КОЛЕСНИКОВА. – Изучая материалы уголовного дела об убийстве, народный заседатель Илья Васильевич ДЕЕВ обратил внимание на 3 приобщенных к делу фотографии. На них были запечатлены хозяйка дома, погибшая квартирантка и подсудимая Д. Один снимок сделан на фоне дома, другой в палисаднике среди клумб, третий – около сарая на противоположной стороне участка. Там, где и обнаружили труп квартирантки. На снимках было прекрасно видно, что потерпевшая – рослая и полная женщина, в отличие от обвиняемой. Та, напротив, маленькая и щупленькая.
– Смотришь на эти фотографии, – рассказывал Илья Васильевич, – и создается впечатление, будто фотограф умышленно выбирал места для обвиняемой и потерпевшей так, чтобы скрыть разницу в росте.
Следователь прокуратуры просто хотел побыстрее отправить дело в суд?
В обвинительном заключении говорилось о том, что подсудимая Д. совершила убийство в комнате погибшей. Затем труп рослой тяжелой женщины одна, без посторонней помощи, перенесла в сарай, до которого от дома метров пятьдесят. И на всем пути умудрилась не оставить никаких следов! Оставалось непонятным, как могла худенькая, щупленькая женщина проделать всё это на глазах любопытных соседей? Однако Д. признала свою вину в убийстве, а следователь по особо важным делам при прокуратуре тщательно зафиксировал это.
Когда Илья Васильевич высказал свои сомнения судье, тот с ним согласился и сказал, что в деле много неясного и противоречивого.
– Надо тщательно изучать все нюансы, – заявил судья.
Решили заслушать саму подсудимую. Д не только признала себя виновной, но, словно заученный урок, повторяла всё записанное следователем. В тех же самых выражениях. Все ее доводы сводились к одному: отвести суд от тщательного разбора обстоятельств дела и сосредоточить внимание исключительно на смягчающем вину чистосердечном раскаянии. В этом она видела единственную возможность избежать высшей меры наказания.
“Почему она даже не попыталась защищаться, несмотря на то, что в деле есть материалы, на которые можно сослаться? – подумал Илья Васильевич и спросил:
– Скажите, как вам удалось одной, без посторонней помощи, перенести тяжелое тело покойной из квартиры в сарай?”
Но подсудимая молчала.
– Что же вы не отвечаете? Признали себя виновной в убийстве, а как тащили потерпевшую, боитесь вспомнить?
В этот момент Д., видимо, осознала, что следователь специально запугал ее расстрельной статьей. Затем в качестве единственного пути к спасению указал чистосердечное признание вины. Несчастная женщина закрыла лицо руками, забилась в рыданиях. Судья предложил объявить перерыв. Но подсудимая вскрикнула:
– Нет, не надо! Я расскажу всю правду, – после чего смахнула слезы и попыталась сосредоточиться. – Конечно, перенести тело погибшей из дома в сарай я не могла. У меня просто не хватило бы на это физических сил.
Труп потащили двое мужчин. Но следователь об этом и слушать не хотел. Он уверял, что, кроме меня, некому было убить квартирантку, что я поймана на месте преступления.
На очных ставках хозяйка дома уверяла, что единственная возможность сохранить жизнь – признать себя виновной. Вначале я возмущалась таким предложением, но следователь настаивал. Так повторялось много раз. Наконец я поверила в эту версию и признала себя виновной. После этого следователь сказал, что теперь всё будет зависеть от того, смогу ли я заставить суд поверить моим показаниям.
Ни в чем не повинную женщину явно подставили!
Как оказалось, с потерпевшей Д. познакомилась случайно и сразу же подружилась. Это была скромная, вечно больная, одинокая женщина. В средствах к существованию не нуждалась, так как имела кое-какие драгоценности, много хороших вещей.
– Я часто у нее засиживалась за чашкой чая, – продолжила свой рассказ Д. – Накануне трагедии мы по-домашнему провели вечер, и никому не могла прийти в голову мысль, что вижу я ее в последний раз. Она проводила меня до калитки. Утром я пошла на работу, и вдруг заведующая отделом сказала, что звонила квартирная хозяйка. Она просила передать, что моя знакомая тяжело заболела. Я отпросилась с работы. Подходя к дому, заметила, что калитка, которая всегда была заперта, открыта настежь. Вошла в дом, позвала свою знакомую. Но она не отозвалась. Тогда я подумала, что квартирная хозяйка отвезла квартирантку в больницу. Только собралась вернуться на работу, как пришла 2 милиционера и один сотрудник в штатском. Ни слова не сказав, они стали производить обыск. Я объяснила, что пришла по вызову хозяйки, но никого дома не застала. Мужчина в штатском предложил мне подождать. Вместе с ними я еще раз обошла все комнаты. В это время появилась хозяйка дома. Я спросила, зачем она меня вызвала с работы? На это она начала кричать: “Что ты врешь?! Зачем мне тебя вызывать? Что ты тут натворила?”. Такая грубость меня поразила.
Труп квартирантки милиционеры нашли в дровяном сарае.
“Так вот для чего ты сюда пожаловала!” – завопила хозяйка и набросилась на меня с кулаками. Ее еле оттащили. Меня арестовали и увезли в милицию. Я не знаю, кто убил мою подругу, и никого в этом не подозреваю. Для меня ее смерть – большая утрата. Следователь всё время говорил мне, что единственная возможность сохранить жизнь – это признать себя виновной. Я поверила…
– Кто делал снимки, которые приобщены к делу? – спросил судья.
– Друг хозяйки дома, – ответила подсудимая. – Иван Петрович, фамилии его не знаю. Часто бывал в гостях у хозяйки. Несколько раз провожал меня домой, расспрашивал, есть ли родные, как живу, в чем нуждаюсь…
Так, неопровержимые, казалось бы, доказательства виновности подсудимой лопнули, словно мыльный пузырь. В подобных случаях суд или направляет дела на дополнительное расследование, или выясняет все пробелы следствия на процессе. По делу гражданки Д. решили вызвать и допросить всех свидетелей, указанных подсудимой.
Первой решили допросить начальницу подсудимой, заведующую отделом. Она почти дословно подтвердила показания обвиняемой и добавила:
– Когда я передала подсудимой мой разговор по телефону с хозяйкой квартиры, Д. была поражена столь внезапным заболеванием подруги. Она ведь накануне была у нее в гостях, и та не жаловалась на здоровье.
– В котором часу у вас отпросилась обвиняемая? – спросил народный заседатель Деев.
– Около 11. Это могут подтвердить все сослуживцы.
Вердикт суда: невиновна!
После опроса свидетелей было установлено, что Д. ушла с работы по вызову, чтобы помочь внезапно заболевшей подруге. Утверждения хозяйки дома были заведомо лживы и преследовали какую-то скрытую цель. Суд также установил, что Д. пришла на квартиру около 11 часов утра, пробыла там около 20 минут, хотела вернуться на работу, но была задержана. Встал вопрос: “Могла ли эта хрупкая женщина за считаные минуты совершить то, в чем ее пытаются обвинить?”. Настойчивость вдовы: почему женщина в суде заступалась за предполагаемого убийцу мужа
– Обычно Д. приходила к подруге вечером, – пояснила пожилая соседка. – И каждый раз квартирантка провожала ее до калитки. Так было и накануне злополучного дня. Женщины довольно долго прощались, были веселы, совершенно здоровы. На следующий день, около 11 часов утра, к моему удивлению, Д. вновь пришла к подруге. Она была чем-то взволнована. Едва ответив на мое приветствие, быстро открыла незапертую на засов калитку и чуть ли не бегом направилась в дом. “Что-то случилось?” – подумала я и осталась стоять у своего забора вплоть до прихода 2 милиционеров и одного мужчины в штатском. Вскоре появилась и хозяйка дома.
– Сколько времени прошло с момента прихода Д. и появления милиции? – спросил Илья Васильевич.
– Минут 20, это могут подтвердить соседи.
Другой сосед сказал, что видел через окна, как Д. обошла все комнаты. Но когда собралась уходить, в дверях уже стояли милиционеры.
Еще одна соседка показала, что ее пригласили в понятые.
– Милиционеры обыскали весь дом, но там был полный порядок. В палисаднике и во дворе всё чисто прибрано. Обошли участок, но ничего подозрительного не обнаружили. Заглянули в сарай и в дровах нашли труп квартирантки. Хозяйка дома зашла в сарай следом за милиционерами и, увидев убитую, с криком накинулась на подозреваемую. Но быстро успокоилась и заперлась в своей комнате.
Я говорила следователю, что за те 20 минут, которые Д. провела в комнате, даже опытный преступник не смог бы совершить убийство.
А потом на глазах у соседей вынести труп, вернуться и прибрать в комнате. Причем проделать всё это так, что даже опытный следователь никаких следов преступления не обнаружил. Следователь пообещал разобраться. Я и соседи ждали, когда нас всех вызовут на допрос, но так и не дождались.
Так все допрошенные в суде свидетели подтвердили объяснения обвиняемой Д.
В итоге суд оправдал подсудимую Д. В отношении же хозяйки дома, в котором было совершено убийство, суд вынес частное определение: расследовать все ее действия, а также установить всех причастных к убийству. Спустя полгода вина хозяйки, ее знакомого фотографа и двух подручных в предумышленном убийстве квартирантки по предварительному сговору в составе преступной группы была полностью доказана. Все виновные были осуждены к длительным срокам лишения свободы. Мотивом для убийства стали драгоценности и ценные вещи женщины. Взыскание по службе получил и следователь по особо важным делам при прокуратуре, который отправил под суд невиновного человека.
АЛМАТЫ