27 сентября в СМИ появилась информация, что хирурга Каната Тезекбаева побрили наголо во время содержания под стражей в следственном изоляторе города Алматы. Об этом сообщила супруга врача во время пресс-конференции, в СИЗО он провел шесть дней.
— Он был в следственном изоляторе № 18. До этого он два дня находился в департаменте экономических расследований. Самое страшное, когда он вышел, его побрили наголо, представляете! Это было ужасно. Мой муж был морально подавлен. Это были шесть дней ада! — рассказала супруга хирурга Дина Тезекбаева.
Напомним, ранее под арест взяли анестезиолога Аскара Тунгушбаева и главного врача больницы № 4 Каната Тезекбаева после смерти Нурсултана Кудебаева — сына начальника ДП Алматы Серика Кудебаева. Врачей подозревают в ненадлежащем выполнении своих обязанностей.
В связи с этим корреспондент медиа-портала Caravan.kz поговорил с отечественным правозащитником Евгением ЖОВТИСОМ, который рассказал, имели ли сотрудники следственного изолятора на подобные действия.
— С моей точки зрения, они не имели никакого права брить человека наголо уже по той простой причине, что, согласно принципу презумпции невиновности, человек невиновен, пока не вступил в законную силу обвинительный приговор суда. Если он находится в следственном изоляторе и по делу ведётся предварительное расследование, то, кроме того, что в отношении человека избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, больше ничего к нему применять не имеют права, кроме требований режима содержания, который в свою очередь должен не быть жестоким или унижающим человеческое достоинство.
Поэтому я считаю, что это совершенно незаконная процедура. Более того, даже тех, кто осужден к содержанию в колонии-поселении, никто не бреет наголо. С моей точки зрения, это злоупотребление должностными полномочиями.
— Министр внутренних дел Тургумбаев объяснил этот поступок тем, что в следственных изоляторах есть действующий приказ, где в целях санэпидемиологических норм подозреваемых подстригают до полутора сантиметров.
— Действительно, в Правилах внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы есть положение о том, что содержащиеся там подозреваемые и обвиняемые должны иметь короткую стрижку с длиной волос до 1,5 сантиметров, аккуратно подстриженные усы, а вот бороду обязаны сбрить. Но, во-первых, подобных требований нет в законе 1999 года с длинным названием, который касается порядка содержания под стражей, в том числе подозреваемых и обвиняемых. А согласно Конституции РК, не может быть ограничений прав и свобод, не установленных в законе. Так что, с моей точки зрения, данные правила вводят ограничения, не указанные в законе, что само по себе неправомерно. Во-вторых, даже в этих правилах ничего не говорится о праве сотрудников СИЗО брить кого-то наголо.
Что же касается медико-санитарных требований, то я еще могу понять, когда в следственном изоляторе царит какая-то эпидемия, которая требует лишения всех лиц, содержащихся там, их волосяного покрова. Но я не знаю такой практики и таких ситуаций. Мы все хорошо знакомы с целым рядом судебных процессов, которые ведутся по разным уголовным делам, где подсудимые содержатся в СИЗО, и давайте вспомним случаи, когда у нас в «клетке» или за стеклом сидели бритые люди. Я таких практически не помню.
Если мы имеем общую практику, связанную с тем, что людей брить наголо не имеют права, то это называется избирательный или классический дискриминационный подход по ряду каких-то причин. Поэтому для меня это объяснение министра внутренних дел абсолютно неудовлетворительно.
— Какое наказание, по-вашему, могут понести сотрудники СИЗО, совершившие такое противоправное действие, в случае, если их вина будет доказана?
— Это злоупотребление должностными полномочиями, по этому поводу есть статья в Уголовном кодексе (ст. 361 УК РК: может наказываться лишением свободы сроком до двух лет. – Прим. ред.).
Также это можно расценивать как унижение достоинства, можно рассматривать этот случай как жестокое обращение по отношению к хирургу, а по международным стандартам это подпадает под Конвенцию против пыток и других видов жестокого или унижающего обращения или наказания.
Это классическое унижающее обращение, потому что человека обрили наголо без наличия к этому законных оснований.
— Может ли им грозить реальный срок?
— Может начаться уголовное преследование, так как здесь явное превышение должностных полномочий. А по поводу заявления министра, якобы это сделано в санитарных целях, то надо разъяснить: обрили полностью весь следственный изолятор или только врача, который до этого как бы не представлял санитарно-эпидемиологической угрозы обществу.
В связи с тем, что следственные изоляторы подведомственны МВД, могу предположить, что, возможно, это связано с тем делом, по которому был привлечен г-н Тезекбаев.
— Какие права есть у человека во время содержания в следственном изоляторе? Что он может себе позволить, а что нет?
— Вообще есть Уголовно-процессуальный кодекс, который определяет права подозреваемых или обвиняемых. Исходя из принципа презумпции невиновности, человек продолжает считаться невиновным. Если суд в отношении него вынес решение о применении меры пресечения в виде ареста, человека помещают в следственный изолятор.
Далее действует закон о порядке содержания лиц, находящихся под стражей. Есть правила внутреннего распорядка следственных изоляторов: это право человека на прогулки, обеспечение трехразового питания, определенная медицинская помощь, как известно, не очень качественная, право на встречу с адвокатом, по разрешению на встречу с родными.
В целом обычный набор прав и обязанностей, связанных с содержанием, но не отбыванием наказания, так как вина еще не доказана. Но сверх этого ничего быть не может, есть набор прав и обязанностей, закрепленных внутренним распорядком следственных изоляторов. И могу сказать, что бритье головы наголо туда не входит, только если нет эпидемии в СИЗО, например, массового распространения вшей.
То, что произошло с врачом, — это избирательный подход, который, с одной стороны, является классическим дискриминационным отношением, с другой — это можно рассматривать как действие, унижающее достоинство человека, а по Уголовному кодексу – превышение должностных полномочий.
— Можно ли сказать, что подобные "издевательства" в следственных изоляторах страны уже стали распространенной практикой или это скорее частные случаи?
— В течение долгого времени это была общая практика, и каждый, кто попадал в следственный изолятор, хорошо знал об этом. Включая так называемые «встречи», когда человек приходит по этапу в СИЗО, который служит транзитным к месту отбывания наказания. В свое время этим характеризовался Семипалатинский СИЗО или Карагандинский, через которые проходили этапы.
В целом, сейчас я бы не сказал, что это продолжает быть общей практикой, просто информации стало появляться больше, и соответственно внимание к подобным случаям усилилось.
Я бы не сказал, что это массовое и унизительное отношение по отношению ко всем в результате конкретных действий сотрудников. Просто сам по себе режим построен таким образом, что он унижает, но это носит массовый характер именно по причине самого режима содержания. Но вот такие «особо выдающиеся случаи» — это касается отдельных людей по разным причинам, в том числе и такое обращение с хирургом Канатом Тезекбаевым.