Респондентам опроса, который провел Центр социологических и маркетинговых исследований BISAM Central Asia, было предложено ответить на вопрос, чем январские события виделись прежде всего тогда, когда они происходили, и чем видятся сейчас. В качестве вариантов ответов были отобраны наиболее распространенные версии.
Как видим, в массовом сознании выраженно лидировала и лидирует версия «попытка государственного переворота». В то же время число сторонников именно этой версии изменилось в наибольшей степени, снизилось на 13%.
Доля сторонников остальных версий изменилась мало. Относительно значим рост доли сторонников «конспирологических» толкований январских событий – «происки некоторых зарубежных стран, внешних сил», «мирный политический протест, сорванный специально организованной провокацией». Возросло число тех, кто ассоциирует январские события прежде всего с разгулом преступности, бандитизма, мародерства.
Снизилась доля считающих январские выступления «стихийным выражением массового недовольства».
Однако наиболее показательным результатом выглядит заметное возрастание доли затруднившихся выразить свое мнение. Естественное непонимание, связанное с шоком от неожиданности происшедшего, со временем не ослабло, а еще более усилилось.
Вполне возможно, что тему январских событий в массовом сознании казахстанцев заслонили также неожиданно обрушившиеся на мир коллизии, прежде всего – российско-украинский конфликт и вызванная им дезорганизация мировой экономики и международных отношений. Если о сильном или заметном влиянии на их жизнь январских событий заявили 44% респондентов, то сильное или заметное влияние анти-российских санкций ощутили 53% опрошенных.
Однако последствие санкционных войн, не обошедшие и Казахстан, затрагивают преимущественно материальную сторону жизни и будут относительно кратковременными, в то время как январская трагедия оставила глубокий след в мировоззрении и ценностях казахстанцев. Казахстанское общество все еще ждет ясного, всестороннего и аргументированного раскрытия природы январских событий.
Исследование проведено Центром социологических и маркетинговых исследований BISAM Central Asia. Опрошено во второй половине июня – июле 2022 года методом онлайн-анкетирования по репрезентативной выборке 1000 респондентов в 17 городах Казахстана, включая все города республиканского значения. "Кто сдал город без единого выстрела бандитам? Почему молчит министр МВД?" — генерал-майор Исенгулов
Но о чем говорят результаты данного опроса, и отражают ли они картину отношений граждан РК к январю-2022 в целом?
На эти вопросы медиа-порталу Caravan.kz ответила эксперт-социолог, руководитель проектов Eurasian Center for People Management Айман Жусупова.
«На сегодняшний день спала первая волна, связанная с восприятием этой темы в общественном дискурсе, а в экспертном сообществе, напротив, изучение этой темы обретает все большее значение. Понятно, что решение о принятии участия в акциях протеста не рождается спонтанно, ему предшествуют глубинные причины, и важно понять, что это были за причины, как необходимо действовать в связи с этим пониманием. Также важно понять, как отразились произошедшие события на установках граждан по отношению к власти, участию в акциях протеста, как характеризуют казахстанское общество произошедшие события. И в этом контексте большое значение имеет изучение установок населения и в долгосрочной перспективе. Кроме того, эта тема должна стать предметом изучения и широкой дискуссии и среди лиц, принимающих решения, с точки зрения превентивной политики.
Таким образом, да, эта тема, действительно, является важной, многозадачной и сложной», — подчеркнула эксперт.
В целом, по словам эксперта, установки граждан на сегодняшний день меняются коренным образом в первую очередь под влиянием инфокоммуникационной революции, расхожим становится выражение: «запрос на участие», граждане хотят и уже требуют прозрачности в сфере принятия решений, которые касаются их повседневной жизни, судьбы страны, эффективности, подотчетности. Все эти процессы уже давно зримо присутствуют и в казахстанском обществе, и с точки зрения исследователей представляют безусловный интерес. "Кто-то из руководства спецслужб намеренно ломал план действия войск": подполковник рассказал свою версию о беспорядках в Алматы
«Результаты выше приведенного опросы говорят о том, что в обществе нет единой, доминирующей точки зрения по поводу видения произошедших событий тогда и сегодня, и это вполне объяснимо. Вопрос подразумевал один ответ, но, если бы у респондентов была возможность выбрать несколько вариантов ответа, данное восприятие событий было бы еще более показательным.
Вариант ответа «попытка государственного переворота», вероятнее всего, подразумевал, что граждане были большей частью ведомы, не принимали решения об участии в акциях протеста самостоятельно или сознательно. Теперь мы видим, что произошло сокращение числа тех, кто придерживался этой точки зрения, и, напротив, произошел рост числа тех, кто теперь больше затрудняется ответить на вопрос о том, как они видит произошедшие в январе события сегодня (+7,2 %). Также во внимание надо брать ухудшающуюся социально-экономическую ситуацию. Все эти факторы вкупе, вероятнее всего, свидетельствуют о том, что граждане стали менее поддерживать точку зрения о том, что произошедшие события были обусловлены исключительно влиянием, подстрекательством внешних сил, кем бы они ни были.
Что касается конспирологии, то она традиционно возрастает тогда, когда у людей отсутствует понимание происходящего, остается строить догадки, множится так называемая слухократия. Психологи объясняют это тем, что путем хоть какой-то интерпретации произошедшего люди пытаются избежать страха, который рождается в случае непонимания происходящего. Соответственно, рост числа конспирологических теорий глубинно обусловлен непониманием происходящего.
Вопрос о том, что казахстанцы остаются в неведении – тут можно только гадать, строить какие-то версии произошедшего, тем не менее все это, по сути, так и остается домыслами. Тем не менее можно предположить, что, как это уже не раз доказывала история, по истечении времени все тайное станет явным», — подытожила наша собеседница.