Китай играет все более важную роль во внешнеэкономической и внешнеполитической жизни Казахстана, как и всей Центральной Азии.
Такой вывод можно определить в качестве главного из прошедшей на днях в Алматы конференции «Китай и страны Центральной Азии в новых геополитических реалиях».
Организовали ее Центр по изучению Китая и посольство КНР. С мыслью, процитированной в первом предложении статьи, никто из участников конференции не спорил. Что же касается оценок этой мысли, то с ними ситуация была сложнее.
— Если в целом говорить о региональном сотрудничестве между КНР и странами региона, в том числе, Казахстаном, то все одновременно и просто, и сложно. Просто потому, что на официальном уровне у нас проблем как бы нет, полная идиллия. А сложно потому, что проблемы все же есть, они непросты и находятся как бы в латентном состоянии. Плюс — свое влияние на эти процессы оказывают внешние силы, объективно выступающие как конкуренты КНР в регионе, — так оценивает ситуацию доктор политических наук Константин Сыроежкин.
Казахстан и его региональные соседи являются своего рода заложниками конкуренции крупных внешних игроков — Запада (в первую очередь США), Китая и России. И хотя желание между ними достичь некоего консенсуса в регионе есть, но добиться его фактически пока не удалось.
Например, военно-политическое присутствие США в регионе сегодня реальность. А во всех доктринальных американских документах КНР рассматривается как «противник №1», и, естественно, что для Китая было бы на таком фоне очень желательно уменьшить американское присутствие в Центральной Азии.
К счастью, в отличие от некоторых наших соседей, Казахстан напрямую не вовлечен в подобное латентное противостояние. В отличие от другой проблемы — взаимоотношений России и Китая.
Хотя принято считать, что между этими странами сегодня сложились едва ли не безоблачные отношения, но фактически это не так. «В китайской прессе все чаще можно встретить замечания, что монополизм России в газовой сфере региона противоречит национальным интересам КНР и ожидать решения этой проблемы в ближайшее время нельзя; на этом поле логично ожидать конкуренции», — сообщил г-н Сыроежкин.
Казахстан может оказаться вовлеченным в нее, если не как потенциальный поставщик газовых ресурсов, то уж, наверняка, как транзитная страна: газопровод из Туркмении, что в направлении России, что в сторону Китая, будет пролегать по его территории.
Проще ситуация для республики в плане опасений КНР по поводу действий в Центральной Азии религиозно-политических экстремистских движений: как известно, не Казахстан является их основным региональным очагом.
Но — сложнее в части конкуренции России, Китая и Запада вокруг каспийских углеводородов. Здесь, подчеркнул г-н Сыроежкин, есть важный уже для Казахстана и Туркмении, как основных поставщиков углеводородов, момент: Китай не согласен получать нефть и газ из региона по мировым ценам. Для этого ему проще использовать морские поставки с Ближнего Востока.
КНР надеется получить доступ к казахстанской нефти и газу и туркменскому газу по более низким ценам. Это утверждение стало для участников конференции во многом неожиданным: до сих пор данный момент в энергетическом сотрудничестве с китайской стороной не звучал.
Из него совершенно логично следует вопрос — заинтересован ли Казахстан в расширении энергетического сотрудничества с Китаем, если оно обретает такие формы? Ведь продать нефть на мировом рынке по мировым же ценам — сегодня не проблема.
То же и с торгово-экономическим сотрудничеством Казахстана с КНР. «Тревожит, что те инвестиции, которые поступают из Китая, идут в основном в торгово-закупочную деятельность; КНР не заинтересована в развитии нашего промышленного производства», — заметил эксперт.
Даже кредит, выданный Китаем Казахстану в рамках сотрудничества по линии Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС) пошел на приобретение китайских же товаров. А сумма кредита была немала — 900 млн. долларов.
И, наконец, конечно же, нельзя обойти проблемы, связанные с избытком трудовых ресурсов в Китае. Сегодня «лишних людей» в соседней стране, по самым осторожным подсчетам, 150-200 млн. человек и трудоустроить их внутри КНР невозможно. А их численность с каждым годом растет.
— Один из вариантов решения — трудовая миграция, и Казахстан в этом смысле не исключение, тем более, что мы собираемся вступать в ВТО.
Как только вступим, не сможем противостоять этому, ведь принцип свободного перетока рабочей силы — один из основополагающих в рамках ВТО, — заметил Константин Сыроежкин.
Фото с сайта http://www.mfa.gov.cn