Падения неизбежны
– В декабре на Новый год упал на “Тур де Ски”, что-то произошло с седалищным нервом, – говорит Николай Чеботько. – Как раз сейчас осматривали мою левую ногу: ищем больное место, перед тем как ехать лечиться.
– В Европу собираетесь или дома останетесь?
– Думаю, что поеду в Россию. Там много санаториев, где практикуют такое лечение.
– Самый длительный реабилитационный период в карьере?
– В 2003 году после Азиатских игр в Японии. У меня была травма спины. Вернулся из Аомори и еще кое-как выступил на чемпионате мира. После этого три месяца лечился. Сейчас со спиной все нормально, больше не беспокоит. Но от травм никто не застрахован. У нас в лыжах падения неизбежны.
– Особенно если, как в спринте, несешься под 40 километров в час…
– Это еще маленькая скорость. На некоторых трассах в Финляндии со спуска разгоняешься под 60. Можно и 100 развить. Если ледок на трассе, то, естественно, лыжи несутся.
– Не страшно?
– Нет. Если начнешь тормозить, то результата не будет. Найдутся те, кто не станет сбавлять скорость и обойдет тебя. На спуске можно много проиграть. Поэтому едешь на максимуме, пытаясь устоять на ногах.
Жесткий спринт
– Прошедший сезон можно назвать самым удачным в карьере?
– Если отталкиваться от результатов, то да. Раньше я не побеждал на этапах Кубка мира да и медалей с чемпионатов мира не привозил. Единственный минус – травма. Из-за нее я почти весь январь не бегал, получал физиолечение, уколы. Все делал для того, чтобы подвести себя к чемпионату мира, вернуть былую форму. Это удалось. По ходу сезона были хорошие результаты в командном спринте, включая победу с Денисом Волоткой на этапе Кубка мира в Квебеке, поэтому настраивался на то, что именно в этой дисциплине можно будет побороться за медаль. Конечно, мы не выиграли, но третье место – это для нас победа.
– На результат командного спринта повлияла неудача вашего партнера Алексея Полторанина в личном спринте, когда он в полуфинале сломал палку и завершил соревнования? Ведь у него были хорошие шансы на призовое место…
– Мне сложно об этом говорить. Все-таки в спринте везение играет большую роль. Тебе могут наступить на краешек лыжи, ты упадешь и все проиграешь. Это на дистанции еще можно отыграться, а в спринте процентов на 90 все уже упущено.
Чтобы… ширины хватило
– Что обсуждали перед финальным забегом?
– В первую очередь, как передавать эстафету. В командном спринте это самое главное. При удачной передаче эстафеты можно разом отыграть 2–3 секунды. Ну и позиция в гонке: надо всегда держаться впереди, желательно в тройке. Если идешь шестым-седьмым, то очень сложно пробиться вперед – может просто не хватить ширины дистанции, чтобы обойти впередибегущих.
– Все задуманное реализовали?
– Да. Весь финал мы держались в группе лидеров.
– Если бы командный спринт был не “коньком”, а “классикой”, то Полторанин удержал бы на финише первое место?
– В этом случае он мог бы бороться за победу. Конечно, при всех других обстоятельствах: удачный выбор смазки, например.
Сочинский расклад
– В олимпийском Сочи командный спринт будет как раз классическим стилем…
– Да. Мы, кстати, выступали в Сочи за три недели до чемпионата мира, заняли 6-е место.
– В чем особенности олимпийской трассы?
– Она очень сложная. К этому добавляется высокогорье. Чистым спринтерам там бежать тяжело, поэтому сочинский этап Кубка мира выиграли обычные дистанционщики, россияне Вылегжанин и Япаров. У нас же в Сочи не все получилось: погода была непредсказуемой плюс с лыжами возникли заморочки. Да и я к спринту не готовился, перед этим за три недели только пару раз катался на лыжах. Тем не менее теперь у нас есть представление, как готовиться летом, чтобы зимой в Сочи бежалось легче.
– Как перенесли высокогорье?
– Оно дает о себе знать с первых метров дистанции. Выходишь на старт и понимаешь, что легкой гонка не будет. А там еще длинный финишный подъем. Американская команда вбежала на него, а со спуска съехать не смогла. Видимо, ноги уже не держали.
Особенности спортивной… астмы
– Ваши главные соперники на лыжне – норвежцы. Многих волнует вопрос: почему среди них так много астматиков?
– У них не та астма, о которой все думают. Это спортивная астма, она несколько иная. Такая астма есть у многих спортсменов, просто не все ее лечат, а норвежцы к этому относятся скрупулезно. У меня она, наверное, тоже есть, потому что проявляются симптомы: от холода спазмируют легкие. Но это издержки профессии – у многих лыжников легкие застужены, сжаты от холодного воздуха.
– Самая холодная гонка в вашей карьере?
– Году в 2004-м или в 2005-м в финском Куусамо бежали в двадцатиградусный мороз. Там еще и высокая влажность, поскольку рядом много озер. Мы укутались, и бежалось комфортно – ничего себе не отморозили.
“Могут приехать в любой момент”
– Перед Всемирным антидопинговым агентством отчитываетесь, когда и где находитесь?
– Обязательно. Отписываем все на три месяца вперед с указанием адресов и контактных телефонов. Могут приехать в любой момент, и если не найдут тебя, то сделают предупреждение. За три таких предупреждения следует двухлетняя дисквалификация.
– Домой не приезжали?
– Нет, никогда. Приезжали в Щучинск, но во время сбора, когда мы жили в гостинице.
– Кровь брали?
– Нет, мочу. Кровь берут только перед стартами.
– Биологические паспорта тоже имеются?
– Только у тех, кто имеет повышенный гемоглобин. Например, у наших Дениса Волотки и Марка Старостина с этого сезона есть такой паспорт, потому что случалось, что их не допускали к стартам из-за гемоглобина. У меня с этим все в порядке.
Сын – за отцом
– Наш знаменитый лыжник Владимир Смирнов – ваш земляк. Первую встречу с ним помните?
– Это было в 2002 году на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити. За месяц до Олимпиады я выступал на чемпионате мира среди юниоров и занял там 5-е место, а на Играх стал 21-м. Смирнов тогда спросил у меня, почему я так же хорошо не бежал на чемпионате мира, а то попал бы в тройку. Но моей целью была Олимпиада, а не чемпионат мира. Надо было что-то выбирать. Нельзя на все старты выходить на пике формы.
– Недавно в Щучинске прошли детские соревнования на призы Николая Чеботько. Ваш 9-летний сын Дима участвовал в них?
– Да. В своей возрастной категории занял 4-е место по сумме двух гонок. В этом году конкуренция была серьезной, приехали ребята из всех регионов, кроме Восточного Казахстана. Всего участвовало 240 человек, и с каждым годом количество растет. Когда я четыре года назад задумывал эти соревнования, у меня была цель – стимулировать у детей желание заниматься лыжами. Для этого нужны еще старты, чтобы у ребят в голове была мысль: “Через месяц новые соревнования, и к ним надо готовиться”. При этом можно еще и что-то выиграть. Я сделал призы – очки, подсумки, перчатки. То, чего, к примеру, мне не хватало в детстве. Вижу по лицам, как рады дети, приезжая на соревнования. Планируем, что на следующий год добавятся участники из России.
– Насколько сложно все это организовать?
– Я всем занимаюсь лично: готовлю трассу, приобретаю призы, грамоты, нахожу судей. Благо у нас в регионе все болеют лыжными гонками: судьи работают бесплатно, за аренду трассы денег тоже никто не просит. Ни у кого нет стремления на этом заработать.
Дочка и рисует, и бегает
– А какими были ваши первые соревнования?
– Мне было 7 лет, и бежал я дистанцию 15 км. Для меня это был марафон, но я потихонечку его проехал и получил приз как самый юный участник. Запомнился и первый выезд – в Павлодар на чемпионат Казахстана среди юношей. Эти соревнования тогда назывались “Дружные ребята”, мне было 14 лет. Впервые выехал и сразу выиграл три гонки.
– Можно сказать, что в Щучинске лыжные гонки – спорт номер один?
– Думаю, да. У нас развиваются и другие виды: борьба, биатлон, бокс. Но по количеству занимающихся в секциях детей и результатам лыжные гонки идут на первом месте.
– В школах есть уроки лыжного спорта?
– Да. Помню, когда был совсем маленьким, то видел, как школьников выводили на лыжах на урок физкультуры. Я подключался к ним, и меня даже иногда загоняли в класс, думали, что я тоже учусь. У сына зимой в школе раз в две недели дети выходят кататься на лыжах.
– А какие способности у вашей 3-летней дочери Кати?
– Сейчас такие дети пошли, что развиты во всем. Дочка и рисует, где только можно, и бегает по дому – не остановишь. Сказываются гены и мамины (моя супруга Лена – учитель изобразительного искусства в школе), и папины.