В день интервью мне повезло увидеть святая святых – процесс студийной записи новой композиции. Музыкальный руководитель A’Studio Байгали Серкебаев давал указания Кети Топурия, и она дубль за дублем оттачивала материал. Само же интервью состоялось раньше – прежде чем попасть на студию, минут сорок мы с Байгали катались на его автомобиле по центру Москвы.
Играют мышками, а не руками
– Известно, что прежний гитарист группы Баглан Садвакасов делал собственные записи. Пришедший ему на смену Федор Досумов также издал сольный альбом. Занимаетесь ли вы чем-то подобным?
– Честно говоря, настолько авторского материала у меня нет. Был юбилейный альбом “Байгали”, который издавался небольшим тиражом. В него вошли треки A’Studio, “Рахат-лукум”, Орбакайте, Авраама Руссо. А на что-то свое не хватает времени. Все идеи я реализовываю в A’Studio.
Хотя можно было бы что-то инструментальное сделать. Но сейчас вообще жанровый кризис. Хочется чего-то нового. Сладкий джаз-рок надоел, мейнстрим я тоже никогда не играл, поэтому я обращаюсь к гитарной музыке. Я очень люблю гитару, поэтому у нас в коллективе даже два гитариста, и мы делаем акцент на качественный гитарный саунд.
– Действительно, последние записи приобрели более гитарное звучание. Насколько это связано с приходом виртуоза Федора Досумова? Или все дело в общемировых тенденциях?
– Ну, во-первых, да, мировые тенденции. И к тому же надоело засилье компьютера – когда используются одинаковые тембры, краски. Я вырос на таких группах, как Deep Purple, Led Zeppelin. Обожаю, когда, например, у The Eagles играют одновременно 4–5 гитар и получается абсолютно фантастический звук. Это потрясающие краски, которые никогда не устареют. Естественно, за последние 15 лет о них немножко забыли, компьютер завоевал все, и бросились мышками играть, а не руками.
Сплошь приезжие
– Кстати, почему вы остановились именно на Досумове? В Москве гитаристов-виртуозов хватало.
– На самом деле таких виртуозов, как Досумов, я ни в России, ни в Казахстане никогда не встречал. Он не просто виртуоз, который играет на скорость, у него очень хорошая, серьезная, глубокая джазовая база и интересные импровизации. Он музыкант от Бога. Плюс к этому он очень хороший человек. Я давно заметил: чем человек круче как музыкант, тем он гораздо проще, искреннее, добрее. Недавно мы общались с Биллом Эвансом – это известный американский саксофонист, который переиграл со всеми звездами, начиная с Майлза Дэвиса. И могу сказать, что гораздо проще общаться с Биллом Эвансом, чем с кем-нибудь из наших поп-артистов. Большие звезды – действительно звезды, им не надо ничего доказывать.
– Кстати, как получилось, что группа, которая столько лет ставит на уши Россию, состоит сплошь из приезжих?
– У нас всегда был интернациональный коллектив. И это, наверное, судьба. Началось все с того, что у меня самого большое смешение кровей, потом Миклошич появился, хорват в Казахстане. И татары были, и казахи, и украинцы, потом Кети с грузинскими корнями. А когда я Досумова слушал, я же не знал, откуда он, только потом выяснилось, что из Ташкента.
Гадалка Кети
– A’Studio – определенно феномен на российском музыкальном рынке. Во-первых, вы долго держитесь на высоком уровне, во-вторых, диктуете стиль. Из чего сложился этот феномен?
– Мне сложно судить об этом. У нас было, скажем так, три волны. Первый состав, с которым мы работали больше десяти лет, продержался дольше всего. Конечно, разрыв с Батыром был тяжелым, но, как говорится, нет худа без добра. Именно смена фронтмена позволила реализовать мои давние танцевальные, клубные идеи. С Полиной нам в этом плане было удобней, это было, как новое дыхание. С приходом Кети, благодаря ее вокальным особенностям, ее драйву, появилась возможность делать рок-музыку.
Что касается качества музыки, то мы стараемся следить за тенденциями. Конечно, помогает мое консерваторское образование. Было время, когда я чувствовал, что музыка будто бы уходит. Наблюдаю за своими дочками, они слушают совершенно другую музыку. И я постарался даже где-то через силу заставить себя это слушать. А потом понял, что в этом есть что-то новое. Нужно постоянно обновляться, сбрасывать свою старую шкурку, делать что-то совершенно другое.
– Я слышал, был какой-то забавный эпизод, связанный с приходом Кети в группу.
– Да, в первый день нашего знакомства в Тбилиси мы поехали вечером поужинать. И когда подали кофе, наш концертный директор Женя вертел чашку, а Кети ему вдруг говорит: “Хочешь погадаю?”. Она просто пошутила и, глядя в чашку, начала что-то сочинять. Я сидел с ней рядом и решил подыграть. Взяв мобильный телефон, написал в нем самую разную информацию из жизни Жени: как жену зовут, как дочку и так далее. После этого он задумался, отвел ее в сторонку, стал показывать фотографию жены, расспрашивать. Но где-то через год мы не выдержали, раскололись.
– Можно ли сказать, что Кети подкупила вас своей непосредственностью?
– Да, она очень непосредственная и прямая, порой бывает даже шокирующая. Но на самом деле гораздо лучше, когда человек искренний, чем когда он в себе что-то таит. За это время Кети уже повзрослела, а пришла, конечно, совсем девочкой. Я вчера как раз думал об этом, и могу сказать, что из семечки, которая попала в A’Studio, она превратилась в красивый, молодой, крепкий бутон, который сейчас находится в своем расцвете.
Чем проще, тем лучше
– Прошло четыре года с момента выхода песни “Улетаю”, вы собрали за нее всевозможные призы. Cкажите честно, вам самому нравится эта песня? Гармония, на которой она построена, уж очень напоминает половину российской попсы…
– А я вообще пришел к выводу, что чем проще, тем лучше. Как в том анекдоте про молодого и старого домбристов, когда молодой изыграл всю домбру, а старый аксакал взял и сыграл всего две ноты. И сказал: “Он еще ищет, а я уже эти две ноты нашел”.
Когда я писал эту песню, видимо, у меня было такое настроение. Если раньше я пытался использовать сложные аккорды, гармонии, то потом понял, что не это главное. Например, когда мы записали “Нелюбимая”, мне вообще казалось, что эта песня для ресторана. А потом она понравилась народу, “выстрелила”.
– А не было такого, что вам было нужно что-нибудь попроще дать народу, чтобы заявиться с новой вокалисткой, и появилась “Улетаю”?
– Нет. И слова, и музыка песни «Улетаю» были написаны мной буквально за одну ночь, когда о Кети мы еще даже не знали. Потом песня лежала год или два, ее даже пробовала петь Полина. Но, видимо, песня ждала Кети, она ее выбрала из многих других, когда мы только пробовали записываться в студии. Мы даже не делали особых ставок на “Улетаю”, просто начали записывать подряд все песни, которые были у нас. И однажды на гастролях наш звукорежиссер поставил ее музыкантам и каким-то простым людям. Они все замерли, говорят: “Это же вообще потрясающая песня! А можно переписать?”. Позже мы сделали новую аранжировку, утяжелили ее, и у нас получился очень хороший сплав простой музыки с гитарным звучанием. И песня просто взорвала хит-парады.
“Орда” – лучшая группа в Казахстане
– Есть ли у вас прогнозы по поводу развития казахстанской поп-сцены? За последние 10 лет у нас едва ли появилось хотя бы более трех по-настоящему интересных проектов…
– Сложно прогнозировать, как все будет развиваться. Но я знаю, что в Казахстане очень много талантливых людей с хорошим вкусом. Вот, кстати, группа “Орда”. За нее не стыдно. Я не слышал ничего подобного, молодцы ребята, потрясающе. Думаю, сейчас это лучшая группа в Казахстане.
– Вот вы говорите, в Казахстане много талантливых людей. Но почему мы их не видим? “Орда”, Дильназ, еще один-два действительно стоящих исполнителей…
– Талант – это еще не все. Есть везение, есть обстоятельства, должны звезды совпасть, чтобы два человека встретились, чтобы им помог кто-то, чтобы их куда-то пригласили, кто-то заметил, то есть целая цепь обстоятельств. Как было, например, у нас, когда песня “Джулия” случайно попала к Алле Борисовне, и благодаря этому мы приехали в Москву. Если бы, допустим, этого не произошло, то неизвестно, как сложилась бы наша судьба. Так что случай играет большую роль.
– А своих детей вы склоняете к какой-то стезе?
– Мои дочки занимались музыкой. С детства мы их отправили на эту “каторгу”, как меня в свое время. Но в какой-то момент я подумал: пусть они сами решат, чего хотят. Я просто по себе знаю, какой это адский, тяжелый труд, сколько нужно отдать сил и здоровья, и после этого ты даже не знаешь, какой будет твоя судьба. У музыкантов, я считаю, несправедливое распределение затрат, то есть вкладывается столько труда, а получается, что вперед вырываются люди, которые вообще не прилагали усилий. Мне в какой-то момент так стало жалко свою младшую дочку, которая пилила на скрипке. И я подумал: да хватит, наверное.
Артем КРЫЛОВ, Москва – Алматы. Фото автора