Как мы уже отмечали, преступлений насильственного характера Чиванин никогда не совершал. Он отдавал предпочтение мошенничеству, выискивая тех граждан, которые сами не прочь были преступить закон.
Операция “Зубной техник”
Таких, как зубной техник Борис Михайлович Канцевич. Одновременно работая в стоматологической клинике и на дому, этот “многостаночник” рисковал попасть за решетку: в советское время подобная деятельность преследовалась в уголовном порядке.
– Объявлений в газеты он, конечно, не давал, а пользовался “рекламой” узкого круга доверенных клиентов, – рассказывает полковник Мендешев. – Надо отметить, работу свою Борис Михайлович делал качественно, лечил зубы, ставил золотые коронки и протезы. И потому доходы имел гораздо выше среднего.
У него появился новый денежный пациент по имени Вячеслав. Он подъезжал к ухоженному дому Бориса Михайловича на новеньких “Жигулях” и звонил в дверь по-особому требовательно. Опытный зубной техник не расспрашивал о профессии и должности, но по некоторым неуловимым приметам он сразу понял, что Вячеслав из того мира, где все оценивается в деньгах.
Как-то утром Борис Михайлович обнаружил в своем почтовом ящике записку. На плохой бумаге ужасным почерком было накорябано: “Борис, не будешь делиться – будет худо. Лёва”.
(Автором послания, как наверняка уже догадались наши читатели, был сам Чиванин.)
Зубной техник сразу же понял, что худо будет не Лёве, а ему самому. Такое с ним случилось впервые. Что делать? Бежать в милицию? Эту мысль он отверг сразу. Милиция наверняка установит наблюдение за квартирой, а значит, прощай, милый домашний бизнес! Ему придется отказать всей нелегальной клиентуре. От этой мысли Борису Михайловичу стало дурно.
Что же делать? Решение пришло внезапно: надо посоветоваться с Вячеславом. Этот не то что Лёву – самого черта из-под земли достанет.
– Взгляните, какое странное письмо я получил на днях, – обратился Борис Михайлович к своему пациенту, завершив очередной профилактический осмотр. – Кто такой этот Лёва? Может быть, это чья-то глупая шутка? Как вы думаете?
Вячеслав прочитал угрожающее письмо и нахмурился. Потер подбородок, покачал головой.
– Боюсь, что это серьезно, – наконец заявил он.
– Это точно?.. – еле слышно вымолвил Борис Михайлович.
– Вас поставили на счетчик, – деловито пояснил Вячеслав. – Теперь или вы будете платить, или за вами начнут охотиться.
– А сколько в таких случаях надо платить?
– По-разному, условия диктуете не вы, а они. Сколько скажут, столько и заплатите.
Борис Михайлович потянулся за валидолом. Подтверждались его худшие опасения. Оставалась последняя надежда.
– Вячеслав, могу я попросить вас об одной услуге?
– Смотря о какой.
– Вы не могли бы мне помочь?
Вячеслав покрутил массивное золотое кольцо на безымянном пальце и со вздохом сказал:
– Попробую.
– Я буду вам очень благодарен, – выразительно добавил Борис Михайлович.
Подкинув записку от вымышленного Лёвы, Чиванин рассчитывал именно на такую реакцию зубного техника. Но Борис Михайлович при всей своей пугливости был еще и скуповат, а потому для его раскрутки требовалась более реальная угроза.
Для убедительности – дуплет солью
Зарядив охотничье ружье солью, Чиванин наведался к Борису Михайловичу глубокой ночью. Машину оставил поодаль, подошел к дому, но заходить во двор не стал. Посмотрел на зашторенные окна: было темно, все спали.
Вячеслав вскинул ружье и разрядил его в застекленную веранду. В предутренней тишине выстрел прозвучал особенно громко.
Посыпалось разбитое стекло. Послышался женский крик, наверное, спросонья заголосила жена Бориса Михайловича. Чиванин этого уже не слышал: он добежал до своих “Жигулей” и спустя несколько минут был уже далеко от места “покушения”.
А после обеда снова приехал к зубному технику, но не один, а со своим более молодым приятелем Женей. Встретивший их Борис Михайлович с порога сообщил:
– Сегодня ночью в меня стреляли!
– Кто? – удивился Вячеслав.
– Откуда я знаю! – воскликнул Борис Михайлович, нервно похрустывая пальцами. – Наверное, этот проклятый Лёва!
– И куда попали?
– Слава Богу, никуда. Только стекло разбили на веранде.
– Да-а-а, – мрачно протянул Вячеслав. – Дело серьезное.
– Этот Лёва недавно вернулся из колонии, – сообщил Женя. – Сидел за разбой. Говорят, где-то прячет пистолет.
– Можно с ним договориться? – спросил Борис Михайлович.
– С такими людьми бесполезно договариваться, – брезгливо поморщившись, заявил Вячеслав. – Он будет обдирать вас как липку.
– Что же мне делать?
– Идти в милицию.
– Спасибо! – не выдержал бизнесмен-надомник. – Какая мне разница, кто меня обдерет – Лёва или милиция?
– Логично, – усмехнулся Вячеслав. – Тогда остается только одно.
– Что?
– Убрать его.
– Кого?
– Лёву.
Борис Михайлович растерянно посмотрел на своих гостей. Вячеслав был спокоен и деловит. Женя что-то тихо насвистывал, оба вели себя так, словно речь идет о стальной коронке, а не о человеческой жизни.
– Вы можете это сделать? – спросил Борис Михайлович.
– Можем, – кивнул Вячеслав. – Но придется заплатить.
– Я понимаю.
– Дорого заплатить, – подчеркнул Вячеслав.
– Сколько?
– Двадцать тысяч.
– Действительно дорого, – подумал Борис Михайлович и сказал: – Хорошо, я согласен.
Чего не сделаешь, чтобы уберечь свой выгодный бизнес! Стоило Канцевичу подумать о том, в какую дикую историю он ввязался, его сердце начинало стучать так, что отдавалось в висках. Единственное, что успокаивало, это явная многоопытность новых друзей и защитников. Они действовали солидно, не спеша, так, как привык действовать он сам, обслуживая клиентов.
Спустя неделю Вячеслав привез ему новое охотничье ружье – показать, каким способом будет убран жадный Лёва.
– Мы выяснили, где он будет отдыхать в ближайшую субботу, – сообщил “защитник”. – Поедем туда вечером вместе, всё произойдет на ваших глазах.
– А нас не схватят? – задал глупый вопрос Борис Михайлович.
– Не успеют, – ответил Вячеслав. – Более того, нас даже не увидят.
Место “ликвидации” – санаторий
В субботу днем Чиванин отправился к санаторию “Турксиб” – на место будущей “операции”. Недалеко был красивый яблоневый сад, летом там часто играли школьники – днем гоняли мяч на поляне, а вечером жгли костер. Понаблюдав за подростками, Чиванин подозвал к себе двух ребят постарше и предложил им выгодную сделку.
– Сегодня вечером мы хотим разыграть здесь одного мужика, – объяснил он. – Будет маленький спектакль. Поможете мне – каждому по сто рублей. Идет?
По сто рублей! Парни проявили горячий энтузиазм…
С наступлением темноты Вячеслав, Борис Михайлович и Женя подъехали к санаторию. Женя остался в машине. Борис Михайлович и его вооруженный “защитник” тихо пошли к яблоневому саду.
– Стойте, – сказал Вячеслав, прячась за дерево.
– Видите?
Сколько ни всматривался в темноту близорукий Борис Михайлович, но сидящую у костра компанию разглядеть не смог. Между тем Вячеслав вскинул ружье и прицелился.
– Погодите, – вдруг забеспокоился заказчик. – А вы точно уверены, что это он?
– Сейчас сами убедитесь, – ответил Вячеслав и внезапно позвал: – Лёва!
– Чего? – послышалось со стороны костра. – Кто там?
Вячеслав выстрелил.
У Бориса Михайловича зазвенело в ушах.
Наступившую тишину прорезал отчаянный вопль.
– Убили! Человека убили!
Давно Борис Михайлович не бегал так быстро. Женя уже завел машину, он кинулся на заднее сиденье (более сноровистый Вячеслав успел забросить ружье в багажник и уселся впереди) и облегченно выдохнул:
– Готово!
Убийство фальшивое, зато деньги настоящие
На следующее утро Вячеслав со своим заказчиком вновь отправились к “Турксибу” – поговорить с местными жителями и удостовериться, что накануне все было сделано правильно. Тормознули недалеко от яблоневого сада, на дороге показался коренастый сторож.
– Вы чего тут встали?
– Да ничего, – невозмутимо ответил Вячеслав. – Дышим свежим воздухом.
– Какой свежий воздух?! Тут вчера мужика застрелили! – сообщил сторож. – Всю ночь милиция шарила, собак привезли. Лучше езжайте отсюда…
– А вдруг его все же не убили, а ранили? – вслух рассуждал на обратном пути Борис Михайлович – Нельзя ли как-то поточнее выяснить?
– Можно, – сказал Слава. – Завтра поедем в морг. К телу убиенного вымогателя их не пустили. Зато Вячеслав подробно узнал, когда состоятся похороны. Домашний адрес Лёвы был известен и до этого.
Наступил решающий день: Канцевича доставили к дому, около которого уже стоял катафалк, у подъезда тихо переговаривались участники будущей процессии. В стороне, пригорюнившись, сидела молодая симпатичная женщина в черном платке.
– Что случилось? – спросил у нее Слава.
– Братишку моего убили, – ответила она, утирая слезы.
– Эх, Лёва-Лёва…
Оркестр нестройно заиграл траурный марш. Слава и Борис Михайлович скорбно опустили головы.
– Пора расплатиться, – шепнул Вячеслав.
– Поедем ко мне домой, – согласился Борис Михайлович. Там, согласно договоренности, зубной техник отсчитал Вячеславу 20 тысяч советских рублей.
Остается добавить, что ружье, из которого так метко пальнул в темноту киллер-обманщик, было заряжено холостым патроном, потому произвело лишь психологический эффект. В роли коренастого сторожа и безутешной сестры “убитого” выступили участники шайки Чиванина. Но похороны, на которые подъехали герои этой истории, были настоящими. Предварительно узнав в морге, кого оттуда будут забирать в ближайшие дни, Чиванин выбрал покойного помоложе…
Алматы