И на секунду веришь, что этот украденный у неведомого бюргера аппарат, еще не до конца растаможенный в братской Белоруссии, но уже подозрительно стучащий мотором с перебитыми номерами, и правда трофей, свидетельствующий о полной и окончательной победе над жизнью. И волна горячей дрожи проходит по телу; гордо отворачиваешь лицо от стоящих на остановке и решаешь в своем сердце, что не зря прошел через известно что и жизнь удалась.
Так действует в наших душах анальный вау-фактор».
В. Пелевин, «Поколение П»
***
Удивляюсь, почему до сих пор не экранизировали Пелевина? Экранизировали же Лукьяненко, Донцову? И где тот смелый режиссер, что прячется в глубокой тени андеграунда?!
Я, конечно, не настаиваю на съемках фильма по книгам Кастанеды — это грозило бы мировой общественности, как минимум, массовым пожиранием галлюциногенов и прыжками в пропасть. Хотя, как знать. Как пошутил один современный мыслитель: «Кастанеда мечтал умереть от огня, пришедшего изнутри, а умер от цирроза печени».
После этого, ко мне пришло осознание, что режиссерский труд — тяжел и опасен. Поэтому наше кино во многом — дегенерация Запада (полуфабрикат, одним словом).
Homo — зрячиус
«Что новенького показываем?.. Еще один фильм лишенный всякой надежды?!»
Сплин, «Феллини».
Так, господа «экранизаторы» современных бестселлеров берут на себя ответственность не только за заполнение пустующего пространства и временных «окошек» скучающих домохозяек, но и, не побоюсь этого слова — за ЖИЗНЬ людей видящих!
Новый подвид человеческих особей, так называемые «homo — зрячиус», о существовании которого догадался вышеупомянутый Виктор Пелевин, собственно, и есть, воспринимающее и поедающее навязанное «вау-кино» большинство.
К коему и я себя скорбно причисляю. Вау-фактор же — то самое чувство, находясь под воздействием которого мы воспринимаем увиденную картинку параллельно с осознанием необходимости присутствия «чего-то важного» и в нашей жизни.
Под влиянием этого фактора нами и покупаются навязанные марки машин, поются абсолютно бессмысленные мелодии песен…
Но вернемся к кино.
Абсолютно немодного ныне Фе (Феллини — прим. авт) заменил также непонятно кем занесенный и пришпиленный к (под)сознанию образ Че.
А ведь по большому счету — это одна единственная фотография революционера в красной шапочке на гламурных футболках постсоветской молодежи. Что удивляет, некоторые из носящих последнюю с трудом могут объяснить, «а чье лицо изображено у тебя на груди?».
Хотя недавно мне ответили: «Кажется, предводителя какого-то…», — надеюсь, юная особь не думала, что носит на себе Чингисхана…
Телевидение — вот что сегодня является «двигателем» современного мыслящего индивидуума. Оно же, вероятно вытеснило кино как таковое, оставив для нас «важнейшим» несколько иные форматы.
И хорошо, если кто-то из МузТВ вдруг скажет «вау-зрителю» цельным предложением, что Феллини — это не марка виски.
Тогда же дедушка Фе сменит дедушку Че, и в моду вернется грамотное, мыслящее искусство видеть, слышать и смотреть. Но не факт.
В просторах же киновселенной, как водится во всякой закономерности, найдется пара-тройка лент выбивающихся и хочется верить, еще способных низвергнуть навязанную искусственно, любовь к многосерийным европо- и латиноформатным «мылам» вкупе с бестселлерами «с продолжениями».
Последние даже стали сегодня частью продуктовой линейки, о чем в одном из своих интервью справедливо заметил и Павел Лунгин — создатель самой неожиданной картины Венецианского фестиваля «Остров»: «…одно время показалось, что наша жизнь, как супермаркет. Идея супермаркета в том, что ты покупаешь сосиски одного и того же размера, вкуса, в той же упаковке… Также и в телевизоре — формат, и в кино — формат…».
Действует не по-форматному, (чем и исключает себя из общего числа «популярных» авторов и режиссеров) так часто критикуемая Рената Литвинова.
Хотя саму Ренату чаще пародируют, нежели всматриваются в ее фильмы и вслушиваются в ее мысли. Слишком несовременно.
Режиссерская работа Литвиновой «Богиня: как я полюбила» среди нашего культурного пласта молодежи получила миниатюрный отклик, смысл которого заключался в трех словах: «абсолютно непонятное кино».
Лишь единицы посмотревших назвали «Богиню» «андеграундом в лучших его традициях».
И если ранний Пелевин с претензией на новизну с его «насекомыми» был абсолютно далек от широких экранов, то к зрелому уже пора писать саундтреки.
Не так давно вошедший в моду термин «треш-гламур» в кино, по определению создан для пелевинских искренних образов: Лис с дикими именами («Священная книга оборотня»), «братков» с философским уклоном («Поколение П») и мальчиков-девочек-вампиров, юных, да не по годам развитых («Эмпир V»).
Как заметил не модный ныне экс-рок-идол Саша Васильев: «…Ты все смотришь КИНО, ты все ищешь себя среди серых камней, но то, что осталось за кадром известно лишь мне…».
Пока «человек-мыслящий» будет видеть на экране лишь картинку, КИНО как искусство, будет испаряться, исчезая, в первых же кадрах…
P.S: И все же я пожму руку тому, кто решится экранизировать Пелевина!