Коррупция, невежество, страх
– Есть такой веселый экономический индекс кино. Мол, чем больше народу идет в кинотеатры, тем хуже ситуация в стране. Вы согласны с этим?
– Что за индекс? Я не слышал ничего подобного. А насчет кино… Нынешнее кино в массе своей не отвечает на те вопросы, с которыми люди раньше шли в кино или в театр. Есть принцип чести, которого мало кто нынче придерживается: “Нельзя делать кино, имея целью что-то еще помимо кино”. Поэтому собственно “кина” сегодня почти не осталось. Его заменило киноложество. А все потому, что в кино повалила масса случайных людей, которые превратили это светлое многотрудное и по сути своей исповедальное дело в промысел. Не кино это вовсе, а так – цыгане вышли на дорогу бабла срубить. Отсюда шум, буйство красок, медведь на цепи, песни, пляски, фокусы. Людям выключили мозги и оставили один на один с рецепторами. Наступила эпоха фейков. Со всех огородов слетелись чучела и устроили шабаш. Они относятся к кино как к подкормке. Они держат зрителя за быдло… По моим наблюдениям, люди не в кино пошли, а потянулись в мечети и церкви. Это объяснимо: когда больше некому верить, идут к Богу. Людям надо выговориться. Выплакаться. Покаяться. В то же время вижу много новых мечетей, в которых нет Бога. Вижу много религии, но не вижу Веры. Мы – преданные мусульмане по пятницам. В субботу и воскресенье снова такие, какие есть на самом деле.
– Если назвать три беды нашего общества, что бы вы перечислили?
– Коррупция. Невежество. И фарисейство. Еще бы я назвал страх. Этот вирус живет в нас давно. А там, где страх, там лесть. А там, где лесть, там ложь. А там, где ложь, там злость и презрение. А там, где презрение, там нет любви. А где нет любви, там не будет ничего.
На десять правильных – пять сволочей
– Что вас побудило написать открытое письмо чиновникам после девальвации?
– Что побудило… Закипел. Обычная человеческая реакция. Написал, что думал, что чувствовал. За себя было обидно, за друзей, за бабу Валю – духовника моего. Ей ведь за семьдесят давно. Вот и жалко стало всех. А потом как отплевался, то задумался. Вот блатные говорят: в гробу карманов нет. Что собрал в душу свою, с тем и ляжешь. Верно ведь. Ну и подавитесь, думаю. Я другим буду жить.
Я ведь никакой не политик. И сторонюсь политики. Тем более в том понимании, в каком себе представляю чистую политику. У нас здесь ее просто нет. Мы живем во времена крысиных волков. С другой стороны, сложно сидеть и делать вид, что тебе все по фигу. Это не потому, что я драться люблю. Просто иной раз ситуация складывается так, что драки не избежать. Да и не был я домашним ребенком. Я бил. Меня били. Но я никогда не дрался с человеком, который явно слабее меня. Чтобы потом не было стыдно за победу. А они ведь бабу Валю обворовали. Вот за что противно было.
– Дальше еще были бензиновая девальвация и рост инфляции, по неофициальным данным, почти в 20 процентов…
– Если честно, я просто хотел людей поддержать: поставили подножку, и вы упали. Они сделали это трижды подряд, и вы упали все три раза. И даже если вы упадете еще десять раз, поднимитесь одиннадцать. Потому что они могут отобрать у вас только деньги. Но они не смогут отобрать у вас возможность увидеть радугу, погулять с сыном по парку, сходить в горы, съездить к родителям в аул или с кентами на футбол… Самое дорогое в этой жизни вам достается совершенно бесплатно – любовь, дружба, смех. И самый кайф, что все это зависит не от них. И это не они вам дали, это дал вам Господь ваш и родители. Поэтому не реагируйте. Когда Бог создавал людей, он думал о балансе: на десять правильных всегда родится одна сволочь. Представляете, что было бы, если бы вокруг ходили одни правильные? Зачем тогда было придумывать рай? Другое дело, есть ощущение, что в последнее время арифметика сильно качнулась в сторону, и на десять правильных уже как минимум пять сволочей. Но на самом деле все эти деятели – забавные дядьки. Помнится, пошли они все по заправкам да по магазинам. Цены проверять. Смешно же, ей-богу. Вначале посадили голыми под кондиционер, включили его на полную мощь, а на следующий день стали трогать лоб – есть ли температура? Не дай бог – 37! А там все 40. Чиновники в большинстве своем тратят жизнь на две вещи: деньги и карьеру. Они так и не научились различать похоть от любви.
Фиолетовое большинство
– В последнее время вы очень жестко задеваете острые социальные, экономические, политические моменты. У некоторых возникает вопрос: почему именно сейчас?
– Почему только сейчас? Вроде всегда высказывался, как думаю. Другое дело, что я предельно сократил общение с прессой. То, что происходит нынче в наших СМИ, можно охарактеризовать, позаимствовав кое-что из терминологии сантехников… А что касается ситуации, то когда вы последний раз видели инженера? Столяра? Токаря? Фрезеровщика? Кругом одни юристы, экономисты, менеджеры… И что в итоге? Экономика в ж… Где-нибудь библиотеку построили? Повсюду торгово-развлекательные центры и кабаки. Что мы производим, кроме понтов? Молодежь – удивительный парадокс. Стремительный технологический прогресс распространил небывалый эгоизм. Породил нарциссов. В их сотках столько фоток себя любимого! Везде, даже в туалетах с зеркалами. Иные уже автоматически тянутся к мобиле в момент аварии или крушения поезда, на котором они ехали. В общественной жизни они никак не участвуют, им все фиолетово. Они – каждый сам по себе. Живут в виртуальном мире, и весь этот мир помещается у них в 10-дюймовом экране. Как, впрочем, и их мышление. Они информированы, но мыслить не умеют. Они живут автономно – каждый в своем гаджете. И их – подавляющее большинство.
– Как вы относитесь к засилью западных идей? Не пришла ли пора бояться “европейских ценностей” со всеми вытекающими последствиями: популяризации гомосексуализма, навязанных квазидемократий…
– А я и не был никогда ярым западником. Нам следует идти своим путем, но обязательно учитывать, что творится вокруг. Не шарахаться из стороны в сторону и не копировать все подряд. Вот я заметил, что наши дамы стали заказывать платья в парижах, но носят они их с явным казакпайским акцентом. Возьмите японцев – они очень ценят свое, родное, берегут его. В то же время очень тонко чувствуют, что творится в мире. Многое перенимают, но обязательно подгоняют под свой образ жизни. Зато казахов теперь на мировых курортах полюбили. Наши – на чай щедрее и в магазинах особо не торгуются.
Космос и телега
– Все ваши последние фильмы – на слуху. Как думаете, в чем ваш успех? Нащупали пульс общества?
– Ой, как громко, давайте потише. С некоторых пор у меня стойкое неприятие слова “успех”. Вернее, того, как оно стало определяться в современном обществе. Затерлись слова и понятия – “пульс, мысли, настроение народа”… Точно не помню, но вроде далай-лама говорил, что планете не нужно большое количество “успешных людей”. Планета отчаянно нуждается в людях, рядом с которыми хорошо жить. Вот ездишь по степям, по горам лазаешь – конечно, людей чувствуешь. Общий настрой. Он сильно отличается от того, как живут и чувствуют жизнь люди в городах. Безысходность какая-то. И отрешенность. Там не думает никто о судьбах родины. Думают, почему картошка стала мельче и где взять насос, чтобы качать воду. Да и трудно сравнивать, скажем, американскую глубинку с нашей. Космос и телега. Хотя спутниковые антенны уже везде. И чабаны с сотками. Для себя я отметил одну грустную вещь: качество людей меняется.
– После трилогии фильмов “Келин”, “Шал”, “Кемпир” не хотелось ли вам снять кино “Агашка” – комедию о нравах наших бастыков. Как вы вообще относитесь к этому явлению в нашем обществе, когда “без агашки ты букашка”?
– Что становится смешным, перестает быть страшным. Тема агашек давно уже в анекдот превратилась. Хотя по сути своей смешного здесь мало. Больше грустного. Делать про это кино? Зачем? Так, поржать.
– Что в свое время заставило вас пойти в журналисты?
– Мама хотела заниматься литературным трудом. Я из-за нее пошел. Она всю жизнь преподавала литературу и языки. Так что у меня даже выбора не было. А когда уже работал в “Ленинской смене”, объявили конкурс на Высшие курсы сценаристов и режиссеров. В Москве. Подал документы. Прошел. Повезло с Мастерами: Мотыль, Митта, Мережко, Черных, Рязанов, Червинский, Мамардашвили… И конечно, мой “персональный” Мастер – Валерий Семенович Фрид. Это старая школа. Учили ремеслу. Учили отношению к делу. Отсюда – рвотный рефлекс к сегодняшнему “кину”.
Про наполеонов и “любоп”
– Ваша самая любимая историческая личность?
– Бейбарс. В арабском мире Бейбарс приравнен к лику святых. У нас, к сожалению, его знают мало. Между тем мамлюкские цари правили Арабским халифатом больше трехсот лет. Сам Бейбарс правил 17 лет, два месяца, двенадцать дней и одну ночь. Его отравили – подсыпали яд в чашу с кумысом. Свои, между прочим. Если уж мы о нем заговорили, то надо привести здесь его полное имя, какое написано на его могиле: Ас-Султан Рукн ад-Дин ас-Захр Бейбарс аль-Мансури аль-Миери Абуль Футух аль-Бундукдари.
– Предлагали ли вам чиновники высокого ранга снять о них фильмы?
– Ну, были предложения – чего там скрывать. У каждого ведь есть своя битва под Аустерлицем, но, к сожалению, далеко не каждый – Наполеон… Состоятельные дамы, как и положено, рассказывают истории “про любоп”. Но пока я не услышал такого, чтобы сердце защемило.
– Вы крайне резко высказывались о карманной оппозиции в нашей стране…
– Вы про этих площадных крикунов, что путают гражданскую позицию с миссионерской? Глядя на них, думаешь: наверно, какой-то шутник подсунул им виагру вместо успокоительных. И куда им теперь деваться с таким стойким возбуждением? Кстати, это касается не только оппозиции. Все эти псевдопатриоты, защитники языка, веры, чистоты крови… Много их развелось. В конечном счете, и оппозиционеры, и чиновники борются за власть. А мне власть не нужна. Мне не хочется жить в мире их иллюзий. Я стараюсь оставаться человеком и будить человека в других.
– В чем же тогда ваша жизненная мотивация?
– Свое грандиозное преимущество перед всеми я нахожу, знаете, в чем? В том, что 360 дней в году хожу в спортивных штанах и кроссовках. Остается пять дней для костюма. Ну, это четыре свадьбы и одни похороны.