Когда же накануне «Золотого глобуса» фильм оказался в Интернете, полемика достигла своего пика, а статуэтка, которую вручили Звягинцеву и продюсеру Александру Роднянскому, разделила аудиторию на два лагеря. Первые празднуют победу вместе с создателями «Левиафана», ожидая, что картина сумеет заполучить еще и «Оскар», вторые называют фильм «антироссийским» и выступают против его выхода в прокат.
В интервью Buro 24/7 Елена Лядова, исполнившая в «Левиафане» главную роль, за которую получила «Золотого орла», рассказала о том, как относится к критике, наградам, цензуре и жажде славы.
Любой фильм Андрея Звягинцева порождает волну обсуждений, но в случае с «Левиафаном» информационный поток больше напоминает цунами. С чем это связано?
С тем, что кино талантливое.
Но это не первая талантливая картина Звягинцева.
«Левиафан» успешно идет по миру, собирает награды — СМИ это интересно. Опять же вы рассказываете о нас! (Смеется.)
Как вы оказались в проекте?
Андрей Петрович позвал на пробы, потом какое-то время подумал и предложил роль. Я с огромным удовольствием согласилась.
Лиля из «Левиафана» похожа на вашу героиню в картине «Географ глобус пропил» — женщина, тонущая в бытовой серости. Почему режиссеры видят вас именно такой?
Наверное, хорошо тону в серости. (Смеется.)
У вас, вероятно, немало предложений, почему выбираете именно таких героинь?
Я отталкиваюсь от того, что в большей степени волнует меня саму на данном этапе жизни.
Как у Бродского, стихи говорят о нем лучше, чем любая биография, так и у вас с ролями?
Если говорить об эмоциональной составляющей, то в какой-то степени да.
В одном из интервью вы говорили, что главная героиня «Левиафана» хочет показать людям выход из окружающей действительности. Но получается, что выхода нет?
Я скорее имела в виду, что она не лишена жертвенности. В этом отчасти и был мотив ее жизни.
"Вы думаете, кто-то мечтает играть в занюханном театре с пустым зрительным залом? Если так, то это не актер. Стремящийся к публичности эксгибиционист — вот это актер"
Она совершает поступок, который во многом становится поворотным, — изменяет мужу. Почему?
Для нее этот шаг был неизбежен. Думаю, ограничусь таким ответом.
Поступки других персонажей «Левиафана» тоже можно объяснить неизбежностью?
Да, это кино в целом о неизбежности, необратимости стихии.
Как раз за это «Левиафан» и критикуют: показан «тоннель», в конце которого не брезжит свет.
У всех есть возможность написать собственный сценарий и снять кино, которое бы доносило другую мысль. «Левиафан» — авторская точка зрения Андрея Звягинцева, которая имеет право быть.
Вы сами критику читаете?
Конечно. Мне важно, как публика принимает фильм, в котором я участвовала.
Наблюдение за реакцией публики на различных персонажей можно считать целью актерской профессии?
Нет. (После паузы.) Хотя в чем-то вы правы. Актеры делают свою работу, ждут, что их похвалят, и переходят на следующий этап. Но если говорить о цели, то она гораздо проще — быть знаменитым. В эту профессию ни для чего другого не идут.
Неужели все идут в актеры из жажды славы?
А вы думаете, кто-то мечтает играть в занюханном театре с пустым зрительным залом? Если так, то это не актер. Стремящийся к публичности эксгибиционист — вот это актер. Наша профессия тем и уникальна, что помогает разобраться с собственными психологическими проблемами.
«Левиафан», к счастью, увидит широкий прокат, но в версии, где не слышен мат, которого в сценарии довольно много. С художественной точки зрения картина сильно пострадает от этого?
Любому художнику бесконечно жаль, если его произведение доходит до зрителя не в том виде, в котором было задумано. Как если бы Леонардо Да Винчи попросили убрать одного из апостолов с «Тайной вечери». Подозреваю, он не просто так написал их именно в этом составе.
Считаете «Левиафан» своей самой успешной на сегодня работой?
Нет, у меня много разных проектов, и в каждый я вкладываю частичку себя.
Но тандемы со Звягинцевым вам всегда особенно удаются.
Давайте не называть это словом «тандем»! (Смеется.) Еще некоторые пишут, что я — муза Андрея. Ну какая же я муза? Для него муза — это жизнь и мысли о ней, которые будоражат и вдохновляют. Даже Джульетта Мазина для Феллини, на мой взгляд, была не музой, а скорее яркой краской. Вот и я себя считаю краской, дополняющей различные полотна.
Какое в перспективе может иметь значение «Оскар» для «Левиафана»?
Если награда случится, то она будет иметь большое значение не только для «Левиафана» и его создателей, но и для всего нашего кино.
Почему же призы, которые фильм уже получил, некоторые воспринимают не как успех, а как темную страницу в истории российского кино?
Чужой успех вообще трудно принять. Думаю, все дело в этом.
Наверняка после того, как несколько картин с вашим участием побывали на международных фестивалях, появились предложения из-за рубежа. Рассматриваете их?
Да, прохожу пробы. Всегда хочется расширять горизонты, купаться в новом материале. Это даже не свойство профессии, а желание расти как личность.
В этом году выходит еще одна картина с вашим участием — «Орлеан» Андрея Прошкина. И снова вам досталась чересчур земная героиня — парикмахерша по имени Лидка.
Фильм должен быть готов к лету, и да, это снова картина о вечном! (Смеется.) О человеке, его предназначении, душе, совести, месте в этом мире. О добре и зле!
Вам везет работать с маститыми партнерами, но, например, в «Орлеане» сыграл совсем молодой Паша Табаков, для которого это лишь второй фильм. С кем ощущаете себя комфортнее?
Мне действительно везет, вокруг одни таланты да гении, так что со всеми комфортно.
А себя к маститым пока не причисляете?
Ну, где я и где маститые? (Смеется.) Надо же трезво себя оценивать: мне еще учиться и учиться.
