Эта долгая, долгая смерть...

По мнению участников заседания, необходимо, во-первых, сократить число «подрасстрельных» статей, во-вторых, начать как-то цивилизованно обустраивать тех, кто получит вместо расстрела пожизненное заключение.
Замена смертной казни вечной «отсидкой», по мнению представителей министерства юстиции республики, произойдет только после 2006 года, хотя новый уголовный кодекс и предусматривает ее введение не позднее нынешнего. Причина задержки, может быть, и поражает западных экспертов — ведь речь идет о правах и, в конечном счете, жизни человека — а для нас вполне банальна. Нужны средства, причем необходимо изыскать немалое их количество. Только на переделку заброшенного павлодарского химического завода требуется 800 миллионов тенге, а с учетом выплат персоналу — до 2 миллиардов. Казнить, конечно, обходится дешевле.
Меж тем наши суды пока не готовы выносит приговоры о пожизненном заключении, сыры нормативно-правовая база и порядок применения нового наказания. Пока наше государство решилось лишь на сужение сферы применения смертной казни. Она не применяется к женщинам, несовершеннолетним подросткам и к мужчинам, которым на момент вынесения приговора исполнилось 65 лет. Теперь же, в духе поэтапного стремления к мораторию, отечественное министерство юстиции предлагает не карать смертью еще по трем статьям УК — геноцид, диверсия и посягательство на жизнь судей. По данным центра правовой статистики и информации при генпрокуратуре РК, в 1997 году в Казахстане были расстреляны 45 человек, в 1999 — 33, в 2002 — 15. Всего за 5 лет казнены 150 осужденных. За время действия нового УК высшая мера назначалась лишь за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, совершенное, говоря языком протокола «в совокупности с другими деяниями».
Лишение преступника жизни в соответствии с законом — тема обреченно болезненная. И, кажется — вечная. Даже если, наконец, будет принято однозначное решение, страсти по этому поводу в нашей стране ( да и ни в какой другой) не улягутся. Человечество издревле делится на два лагеря: сторонников и противников. Правда, в последнее время, как показывают социологические опросы, к черно-белому варианту мнений прибавились и оттенки типа: в целом запретить, но в исключительных случаях применять можно. Но юристы-профессионалы единодушны: нет уж, граждане, или — или. Не может быть никаких «разовых» решений и «принятия во внимание» индивидуальных обстоятельств. Общество считает по-другому. Исследовательская компания «Комкон-2 Евразия» провела опрос 500 алматинцев старше 18 лет. 57,6 процента высказались против отмены смертной казни, но в то же время 26,2 процента из них думают, что некоторые преступления можно и простить.11,2 процента респондентов абсолютно уверены, что высшая мера — справедливое наказание за преступление против общества, например, убийство.
Несовершенство нашей уголовно-исполнительной системы еще и в том, что приговоренные годами ждут, когда же им «намажут лоб зеленкой». Каждый из них все равно глубине души надеется на помилование или смягчение приговора. Психологи считают, что это ожидание — самое тяжкое испытание. Им вторят защитники прав: нельзя заставлять человека в течение нескольких лет мучиться от неизвестности, каким бы закоренелым злодеем он не был. О том же твердят нормы закона: «Смертный приговор приводится в исполнение с причинением по возможности минимума страданий приговоренному». Гуманно, но, получается, только теоретически. На практике смертники «парятся» в одиночках, не зная, что у них впереди — жизнь или …
Когда-то, и, пожалуй, впервые в истории сомнения по поводу права одних казнить других возникли в Древней Греции, во время Пелопонесской войны. Причем вопрос решился экспресс-референдумом: большинством голосов греческих воинов были оставлены в живых изменники — граждане города Митилены, перешедшие на сторону врага. На Руси, славной своими пытками, смертная казнь то отменялась, то вводилась вновь. По мнению историков, вовсе не из-за осознания ценности человеческой жизни или иных гуманных порывов, а по причине нехватки тюрем. У нас, кстати, нынче тоже проблематично с квадратурой пространства за колючей проволокой.
По словам председателя комитета уголовно-исполнительной системы министерства юстиции РК Петра Посмакова, в будущем «оптимальными станут учреждения с максимальным лимитом 500 мест. Сегодня максимальный лимит одного учреждения — 1000 мест. Правительством утверждена программа улучшения материально-технической базы исправительных учреждений, предусмотрено строительство 17 новых». Сегодня их в республике 79, срок в которых «тянут» более 65 тысяч осужденных. Один процент из них ждет исполнения смертного приговора.
Сейчас принято говорить о цинизме молодого поколения, зараженного кино-вирусом насилия, о страшном обесценивании жизни человека. При этом начисто забывается история. А ведь когда-то казнь была настоящим спектаклем. Да способы-то затейливые придумывали — то распиливание, то колесование. Чтобы народу веселее было. Да и в обычные дни смахнуть голову мечом кому-нибудь — что пятку почесать. Плаху или виселицу присуждали далеко не всегда за убийство, а совсем по другим поводам — к примеру, за кражу. В соответствии с новым казахстанским уголовным кодексом высшая мера назначалась только за умышленное убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах. Таких убийц в стране за пять лет оказалось 266. 150 из них казнены, 27 помилованы, то есть будут сидеть пожизненно. Судьба остальных пока неизвестна.
Еще немного истории. Невероятно, но факт: на второй день после революции Советская власть сделала беспрецедентный в тех обстоятельствах шаг, отменив смертную казнь. Но, как оказалось, ненадолго. Уже летом 1918-го года вышел декрет «Социалистическое отечество в опасности», фактически разрешавший чекистам без суда и следствия расстреливать подозреваемых в шпионаже, мародерстве и спекуляции. А осенью того года был объявлен легальный красный террор — матрос с маузером мог на месте «шлепнуть» человека за то, что у того белые руки или усики офицерские — словом, контра. В стране началась большая кровь. Но еще страшнее полилась она, как мы знаем, в сталинские времена, когда расстрел стал совершенно будничным явлением. В 47-м, однако, смертная казнь в СССР была заменена на 25 лет лагерей. Через 5 лет в стране опять пошла «волна» изменников Родины и диверсантов и высшую меру вернули, как единственно возможное возмездие отщепенцам и наймитам. Современный уголовный кодекс нашей республики тоже предусматривает это самое суровое наказание за государственную измену в военное время, преступления против мира и безопасности человечества. Всего высшая мера предусмотрена в 17 санкциях норм особенной части УК вместо прежних 34.
Критерии тяжести преступлений в разных странах так же контрастны, как и отношение общества к смертной казни. В Албании можно распроститься с жизнью, попавшись на изготовлении фальшивых денег, в Пакистане — за осквернение имени пророка Мухаммеда. Иран «мочит» наркоторговцев и проституток сотнями, в Руанде опасно колдовать. Полностью отменили высшую меру 108 из 189 членов ООН. В 91 государстве суды избегают вынесения смертных приговоров, заменяя их суровыми сроками.
Мораторий — своего рода пропуск в цивилизацию. Еще в 1989 году Генеральная ассамблея ООН призвала мировое сообщество задуматься об отмене смертной казни, как развитии прав человека и всеобщем прогрессе. Поначалу медленно, но процесс пошел. Вольется ли в него Казахстан? Это непросто. Во-первых, должна быть готова уголовно-исполнительная система, которую лихорадит затянувшаяся передача из одного ведомства в другое. Во-вторых, суды, о несовершенстве работы которых говорено много и впустую. И, наконец, общество. Запуганное ростом преступности, озлобленное, оно пока просто не способно проявить милость к падшим и дать им шанс на жизнь. Око за око — древний девиз, но большинству современников он более близок, чем слова о гуманности и прогрессе в развитии прав человека.
Каждый год казахстанские суды отправляют в колонии порядка 90 тысяч преступников. Приговоренные к высшей мере попадают в тюрьму. Те, кто их охраняет круглые сутки, год за годом, рассказывают: жить хотят все, как бы ни хорохорились, ни бравировали равнодушием к смерти. Даже те, кто сам загубил чью-то жизнь, а быть может, и не одну. И опять мучительный вопрос: казнить или миловать? Социологи считают, что наше озлобленное общество не только не готово миловать злодеев, но предрасположено к самосуду.
По данным Алматинского Хельсинского комитета, сегодня 74 государства мира отказались от смертной казни, в 22 действует мораторий, а в 84 государствах этот вид уголовного наказания продолжает действовать.
По мнению большинства специалистов, Казахстану все же больше подойдет постепенное введение моратория. И дело не только в обеспечении нормальных условий существования «пожизненникам», но и в изменении стереотипов, укоренившихся в обществе. А это — дело целенаправленное, нескорое и, по большому счету, ненавязчивое.