— Многие эксперты и политологи считают, что мир вступил в новую “холодную” экономическую войну. Согласны ли Вы с этим мнением?
Экономическая война идет все время. Даже в рамках ВТО. Ведь она идет не только между США и теми странами, которых зачисляют в «ось зла», но даже между союзниками, американцами и европейцами. Естественно, что ее масштабы, активность и последствия совершенно разные. Взять, например, экономическую войну, которую США ведут против Китая, создавая препятствия для проникновения китайского бизнеса в некоторые сегменты американской экономики. В ответ Пекин не идет на уступки по повышению курса своего юаня, что уже давно требуют сделать США, так как китайский экспорт в Штаты намного превышает экспорт американских товаров в Китай. И таких примеров очень много. Окружающий нас мир не оранжерея с мирными цветами, а банка с пауками.
Что касается санкционной войны Запада против России, то, с одной стороны, это довольно распространенный метод давления без использования военной силы. С другой стороны, если копнуть дальше, то все это лишь следствие того самого передела мира, который идет с момента распада биполярной системы в начале 90-х годов. В любом случае, с момента распада СССР, «дипломатия канонерок» и «политика реванша» никуда не исчезла. Если исходить из того, что между Россией и США уже в течение долгого периода был «холодный мир», который изредка согревался небольшими потеплениями, то трансформация этого «холодного мира» в «холодную войну» вполне объективный процесс. Конечно, этот конфликт пока носит локальный характер, так как замыкается на постсоветском пространстве. К тому же ни у США, ни у России нет прочного лагеря союзников в этой конфронтации. Часть европейских стран не хотят ужесточения санкций против Москвы, учитывая слишком тесную связь с Россией в условиях глобализации. Например, недавно прошла информация, что от экономических санкций против России пострадала почти каждая четвертая немецкая компания. В свою очередь, Москва своими действиями в Грузии и Украине еще больше сократила количество партнеров на постсоветском пространстве. Конечно, есть эксперты, которые считают, что западные санкции вообще не очень эффективны. Например, экономист Роберт Папе считает, что доля эффективных санкций составляет только 5%, в том числе и потому, что нередко эти санкции еще больше мобилизуют общество вокруг власти, а не наоборот. Примеров такого рода немало. Будь то Северная Корея, Сирия или Иран. Судя по всему, аналогичные процессы политической мобилизации в ответ на давление со стороны Запада можно наблюдать и в России, где политические рейтинги В.Путина выросли. Другой вопрос, что любую национальную идею нельзя выстраивать только на основе конфронтации и ура-патриотизма. Такая конструкция долго не продержится и может, рано или поздно, похоронить своих создателей.
— На Ваш взгляд, как это отразится на Казахстане, учитывая, что наше государство находится между Россией и Китаем, выступающих против США?
Ситуация действительно сложная. Существующая геополитическая обстановка говорит о том, что в мире уже давно не существует такого понятия, как «международное право», так как все кому не лень вертят этим правом исходя из своих интересов. Отсюда и «двойные стандарты». Такое положение вещей представляет угрозу для Казахстана, который, при определенных условиях может стать ареной столкновения различных геополитических интересов, что способно спровоцировать разыгрывание национальных и религиозных карт. Это значит, что наша республика очень уязвима, вне зависимости от того, с чьей стороны может быть угроза, со стороны «западных друзей Казахстана» или со стороны наших соседей, будь то Россия или Китай. Основная наша проблема в том, что ни в военном, ни в экономическом плане мы не относимся к сильным игрокам. Более того, наша независимость – это тоже иллюзия, так как во многих сферах мы ее утеряли. Взять то же информационное пространство, где доминируют иностранные медийные структуры или финансово-экономический сегмент, чье состояние зависит не от действий нашего правительства и Национального банка, а от внешних факторов, будь то цена на нефть или экономическая ситуация в России, Китае или в Штатах. Более того, с самого начала, руководство Казахстана сделало ставку на гарантии международных договоров и на нашем участии в многочисленных региональных объединениях: ОДКБ, ШОС, СВМДА, ОИС и др. То есть наша национальная безопасность зависит не от наших вооруженных сил, а от многочисленных международных соглашений, к которым, кстати, относился все тот же Будапештский договор. Таким образом, наша безопасность, территориальная целостность держится на очень зыбкой почве – невмешательстве в наши внутренние дела стран, которые пока еще соблюдают международные договоренности. Но здесь смущает слово «пока».
— Не попадет ли Казахстан под западные санкции? Если попадет, то, как именно?
Этот вопрос довольно интересный, так как основная дискуссия у нас, в основном идет по поводу того, к каким последствиям для казахстанской экономики могут привести те санкции, которые Запад и его союзники в других регионах мира вводят против России? На эту тему уже было немало сказано. При этом многие понимают, что все зависит от уровня жесткости этих санкций, а еще больше экспертов осознает, что, при наличии других факторов, самым чувствительным местом для нас является курс российского рубля. По крайней мере, как показывает опыт двух последних девальваций национальной валюты, начиная с 2009 года, одной из причин их проведения также называли экономическую ситуацию в России, которая, естественно, может ухудшиться в случае введения долгосрочных санкций по разным направлениям. Кстати, говоря о негативных последствиях антироссийских санкций для Казахстана, почему-то не упоминался и такой фактор, как миграция. Некоторые страны Центральной Азии, как, например, Таджикистан, уже выразили свою озабоченность по поводу того, что экономические санкции против России могут ударить по трудовым мигрантам из этой страны, которым либо придется возвращаться на родину, либо искать другие заработки, в том числе в Казахстане. Прибавьте сюда еще гастарбайтеров из Узбекистана и Кыргызстана, которые могут внести серьезные изменения на казахстанском рынке труда. А здесь недалеко и до роста социальной напряженности. Таким образом, экономическое ослабление России, прямо или косвенно, заденет Казахстан, чей рост ВВП в этом году и так уже был снижен некоторыми экспертами до 4,7-5%, не только в связи с новыми проблемами на Кашагане или по причине сохранения большого количества неработающих кредитов в банковской системе страны, но также с учетом наличия той финансово-экономической пуповины, которая связывает нас с Россией. Ведь если санкции потянут Россию на дно экономической рецессии, то это автоматически снизит и нашу инвестиционную привлекательность, ведь мы же в одной лодке под названием ЕАЭС. И здесь никакая реорганизация нашего правительства не поможет.
Что касается риска введения западных санкций против Казахстана, то многие, по наивности, считают, что мы являемся абсолютно защищенным государством, так реализуем гибкую многовекторную внешнюю политику, которая пока устраивает всех крупных геополитических игроков. Но, как я уже сказал ранее, мы живем в эпоху «двойных стандартов», при которых реальность подгоняется под политическую конъюнктуру. Поэтому всегда следует исходить из того, что, рано или поздно, но Казахстан может оказаться вовлеченным не косвенно, а прямо в конфликт с любым из тех игроков, которые рассматривают постсоветское пространство в качестве зоны своих жизненных геополитических интересов. В их число входит и Россия, и США, и Китай. Риски такого рода в значительной степени увеличатся в так называемый транзит власти, когда внутренние и внешние силы будут проверять на прочность политическую систему Казахстана при новом руководстве страны. Тот же гипотетический сценарий, связанный с выходом Казахстана, по тем или иным причинам, из Евразийского экономического союза уже дает основания для того, чтобы попытаться понять какой будет реакция других участников данного интеграционного проекта, и, в первую очередь, России. Будет ли это мягкий развод или же более жесткий вариант, который станет представлять угрозы для нашей национальной безопасности? Но есть и другая ситуация, при которой новое руководство Казахстана займет антиамериканскую позицию и по аналогии с некоторыми государствами вдруг захочет национализировать все крупные нефтегазовые месторождения, где первую скрипку в основном играют западные нефтегазовые компании. Вряд ли США и их европейские союзники будут стоять в стороне и спокойно наблюдать за этим процессом. Как минимум, гарантировано занесение нашей страны в «ось зла» состоящей из «стран изгоев» со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями, в том числе связанных с введением санкций. Конечно, в отличие от России, где в добывающем секторе доминируют в основном российские игроки, в Казахстане наличие крупных западных компаний в нефтегазовой отрасли страны, с одной стороны, может рассматриваться как дополнительный страховой полис от чрезмерно жестких западных санкций. По крайней мере, как показывает практика, те же США чаще закручивают экономические гайки либо против тех стран, где интересы американского бизнеса, если и представлены, то не очень масштабно, либо если этот бизнес активно теряет свои экономические позиции и вложенные капиталы.
— Параллельно растет вероятность того, что на территории СНГ появится единая валюта. На ваш взгляд, насколько реальна перспектива создания единой валюты?
Спекуляций на эту тему сейчас довольно много. В основном со стороны российских политиков и экспертов. Почему спекуляций? Потому что не надо гнать лошадей! Недавно первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов опять заявил, что введение единой валюты в ЕАЭС неизбежно через пять или десять лет. При этом у российских чиновников явно короткая память. Забыли, наверное, что в начале 90-х годов Россия не менее активно выталкивала Казахстан из рублевой зоны. Выражаясь языком директора Института экономики Российской академии наук Р.С.Гринберга, в тот период доминировала «теория экономической обузы», суть которой состояла в том, что без лишнего груза в лице бывших советских республик России легче интегрироваться в мировую экономику в качестве субъекта. Кстати, по словам Р.С.Гринберга не менее популярной тогда была и «теория приползания», когда в российской политической элите были уверены в том, что свежеиспеченные независимые государства не состоятся, и, рано или поздно, вернутся под крыло России. Но никто не приполз. Более того, некоторые бывшие советские республики постарались отойти от России подальше, а после событий в Украине еще больше стараются прижаться к Западу.
Что касается введения единой валюты в рамках ЕАЭС, то это, во-первых, высший уровень экономической интеграции, который базируется не только на более или менее схожих темпах экономического развития, но и на взаимном доверии. А с этим ресурсом внутри ЕАЭС до сих пор большой дефицит. Во-вторых, за те пять-десять лет, в течение которых якобы хотят ввести единую валюту, многое, что может произойти, будь то экономический коллапс в России или же смена власти в Казахстане или в Беларуси. То есть долгосрочные перспективы ЕАЭС довольно сомнительны. И не надо искать внешних врагов, которые захотят уничтожить этот союз. Внутри наших стран немало своих мин замедленного действия, которые могут коренным образом поменять наше будущее.
Автор: Гульназ Нурайхан