О январской сессии астанинского процесса говорили: «Такого еще не было». Сегодня в столице Казахстана участники переговоров соберутся снова, чтобы «обсудить контроль за режимом прекращения огня и перспективы межсирийских консультаций в Женеве под эгидой ООН, запланированных на конец февраля», — сообщал ранее Caravan.kz.
Мы связались с политологом Досымом Сатпаевым – узнать, для чего нам нужна вторая встреча по Сирии, и чем она может обернуться для Казахстана в дальнейшем.
Досым Сатпаев. Фото — timeskz.kz— Итоги первой астанинской сессии по сирийскому урегулированию оценили очень позитивно. Здесь напрашивается вопрос: зачем переговорщики собираются за столом сегодня?
— Надо исходить из того, что любой переговорный процесс, связанный с решением конфликтного вопроса, может длиться на протяжении не только нескольких месяцев, но и лет. Особенно нужно учитывать тот факт, что сирийский конфликт довольно длительный, и в нем участвует большое количество разных игроков. При этом некоторых внутренних игроков поддерживают другие государства. Сирийский конфликт вообще напоминает большой котел, в котором варится большое количество ингредиентов. Надеяться на то, что одна, две или три встречи в Астане помогут быстро разрешить ситуацию и наладить обстановку – наивно. Это понимают все. Сейчас мы наблюдаем два переговорных процесса, которые идут параллельно: астанинский и женевский. При этом противоборствующие стороны выбирают разные площадки: одни оппозиционные силы предпочитают встречаться в Женеве, имея поддержку со стороны Запада, другие оппозиционные силы, поддерживаемые Турцией и Ираном, встречаются в Астане. В Астане Россия, Турция и Иран пытаются найти общие точки соприкосновения при участии сирийского правительства, и это, с одной стороны, может позволить им контролировать преступные группировки. С другой стороны, это может привести к еще большему расколу между прозападной и условно проиранско-пророссийской сторонами, что тоже создает определенные сложности. Но, в любом, случае, как гласит пословица: «Плохой мир лучше хорошей войны».
— Чем астанинская площадка отличается от женевской?
— У нашей площадки есть очень большая особенность. Здесь мы видим этакое «оформление неформального» союза в лице России, Турции и Ирана. Именно в Астане он четко показал свои контуры. Можно увидеть и четвертого игрока – официальное правительство Сирии. Режим Башара Асада сейчас держится, по сути, благодаря России и Ирану. Тот факт, что Турция подключилась к этому процессу, весьма любопытен: с самого начала Анкара занимала достаточно жесткую позицию по отношению к Асаду и поддерживала разные оппозиционные сирийские силы. То, что сейчас Турция подключалась к дуэту России и Ирана, — отличает от Женевы. Скорее всего, в Астане эти три государства, если среди них в будущем не будет новых противоречий (а это все-таки нельзя исключать), могут разработать некую общую позицию, чтобы потом озвучить ее в Женеве. Так что Астана – некая тестовая площадка.
— Чем астанинский процесс выгоден для Казахстана?
— Для нас астанинский процесс выгоден только с точки зрения внешнеполитического имиджа. Это единственное, что мы получаем. Здесь нет никаких экономических дивидендов. Казахстан получает большой бонус как государство, пытающееся себя позиционировать модератором и посредником. Так что это имиджевый проект. Западные государства уже присматриваются к Казахстану не только с точки зрения полезных ископаемых, но и к как определенному политическому игроку. А это очень разные вещи. Столица переговоров: Астана укрепляется в роли уважаемого и надежного посредника