Об этом мы поговорили с известным экспертом в области финансовых расследований, участником XVII Евразийского медиафорума Алексом ВОЛЧИЧЕМ.
Справка “КАРАВАНА”
Алекс Волчич – управляющий директор “Kroll” в России и СНГ, Центральной и Восточной Европе. Руководит проектами по репутационным аудитам, внутренним расследованиям фактов коррупции и взяточничества, корпоративного мошенничества (форензик расследования), розыску активов и имущества. Ранее работал в сфере коммуникаций и PR-консалтинга.
Фейки – разрушители карьер
– Алекс, на сессии “Медиа и технологии. Тренды XXI века” вы подчеркнули важность решения проблемы фейковой (лживой) информации. Давайте остановимся на этой теме подробнее.
– Для потребителей медиа вопрос дезинформации становится всё более актуальным. Для нас данная тема крайне важна в контексте работы с клиентами – крупными государственными и частными компаниями, бизнесменами, для которых фейки и дезинформация несут большие репутационные риски.
Именно аудит репутации людей и компаний является одним из направлений работы “Kroll”. Мы работаем с последствиями продукции медиа, когда репутацию бизнесмена или госструктуры уничтожают слухи в Интернете.
Это частая ситуация, когда бизнесмен из Казахстана, Украины или России нормально (имеется в виду честно) заработал свое состояние, но не может взаимодействовать с западными банками только потому, что есть фейковые публикации с его именем.
В данном случае мы помогаем отделить ложь от правды, уже 30 лет занимаясь разбором компроматов. У западных банков все клиенты проходят процедуру KYC (англ. Know Your Customer, дословно – знай своего клиента) – обязательную для финансовых институтов процедуру по идентификации контрагентов. Проверки в отношении клиентов делаются, в том числе через прессу, часто это традиционные издания. То есть когда статья выходит в “Financial times” или “Bloomberg”, это достоверно, это правда. А в регионе СНГ фейковые публикации, война компроматов везде, даже в солидных изданиях. Местное сообщество понимает, что это “слив”, но на Западе иное восприятие – раз информация вышла в газете, значит, это правда.
И вот ты, будучи бизнесменом из Нур-Султана или Алматы, участвуешь в местной приватизации где-то в области, по заказу локального конкурента про тебя выходит статья в местной газете, а ты даже не обращаешь внимания. Но это всё остается в Интернете и однажды может поставить крест на твоей международной карьере.
Заложники Сети
– А как же право на забвение, когда по требованию пользователя и при предоставлении доказательств информация из того же поисковика Google удаляется?
– Технически удалить из Интернета всю негативную информацию невозможно, и удаление ссылок на негативную статью не влияет на контент – часто можно найти оригинал через прямую ссылку на сайте, где была размещена публикация. Банки найдут эти негативные публикации, которые часто, до их удаления, сохраняются в медийных базах данных. Есть много компаний, которые обещают помочь с зачисткой первых 4-х страниц поисковика Google. Но это не решает проблему – банкам, иностранным партнерам, регуляторам и инвесторам надо объяснить контекст публикаций.
Репутационный аудит, который мы делаем для наших клиентов, позволяет анализировать предпосылки появления той или иной негативной информации, проверять ее на достоверность.
И на основании независимого отчета, который мы готовим по результатам нашей работы, дает возможность клиентам проходить процедуры комплаенс (проверок на соблюдение требований финансовых учреждений и регуляторов, отсутствие репутационных рисков со стороны клиентов) с западными банками.
В России у нас был кейс: мы работали на ведущего банкира с хорошей репутацией. На каком-то блоге выходит публикация о том, что в 90-е годы он якобы был фигурантом уголовного дела в Сибири. Клиент предоставил справку с МВД, что никакого дела не было, но это не помогло – западный банк отказался с ним работать.
Нам пришлось найти автора – блогера, взять у него интервью. Выяснилось, что он работал на этого банкира, с которым у него были личные проблемы. И блогер придумал историю, которая осталась в анналах Интернета.
– Репутация банкира была безнадежно испорчена?
– Мы должны разделять реноме перед публикой, которой, по сути, всё равно, и репутацию перед важными партнерами, которая имеет значение. Твоя публичная репутация может быть отличной, потому что люди в твоем окружении понимают, что там локальная история с выдачей лжи, но эта ложь может уронить твою репутацию перед ключевыми компаньонами.
На родине – должник, за рубежом – миллионер с виллой
– По каким еще направлениям вы работаете?
– Ключевое – форензик: комплекс услуг по выявлению корпоративного мошенничества и коррупции в компании. Также занимаемся анализом коррупционных рисков с использованием искусственного интеллекта (ИИ). Защита местных структур от обвинений в коррупции продолжает этот список.
– А в Казахстане работаете?
– В вашей стране мы представлены уже 10 лет, но раскрывать детали контрактов, в том числе названия компаний, я не имею права. Скажу лишь, что работаем на самые большие группы Казахстана. Я люблю вашу страну, думаю, у нас здесь очень много работы, но не могу рассказывать про актуальные дела.
– Речь о частных или государственных компаниях?
– Не могу сказать. Отмечу, что ваши компании заняты в очень интересных отраслях: нефть, газ, добыча полезных ископаемых, химическая промышленность, транспорт. И когда структуры продолжительное время работают с зарубежными контрагентами, их легко обвинить в коррупции.
В прошлом году мы 2 месяца сидели и доказывали аудиторам, что в местной компании коррупции не было. Клиент передал нам сервер, с которого мы прочли миллионы внутренних е-мейлов. Используя продвинутые модели анализа, в том числе ИИ, мы доказали, что вопрос взяток не стоял.
– Какие интересные кейсы были по розыску активов?
– Есть один кейс по этому направлению, о котором я могу рассказать, потому что клиент сам раскрыл информацию о нашем участии, – это дело Приватбанка в Украине. На основании нашей работы Нацбанк установил, что бывший учредитель банка увел более 5 миллиардов долларов в офшоры. Это дело уже стало классикой жанра. Мы провели форензик-расследование, изучили всю отчетность, корпоративную переписку, чтобы понять методы вывода средств из банка.
Понятно, что деньги не унесешь мешками, и нам предстояло провести колоссальную работу по выявлению связанных структур, которые получали займы, не имея на то права. Потом через судебные решения мы заставили эти структуры показать дальнейший путь средств.
– Так вернули 5 миллиардов долларов?
– Как опубликовано в СМИ, юристы Нацбанка инициировали ряд гражданских и уголовных разбирательств в нескольких юрисдикциях, идет процесс взыскания выведенных средств.
Вообще, у всех банков и компаний есть должники, которые на местном уровне заявляют, что они банкроты, а потом открывают лыжный сезон в Куршевеле в октябре. То есть денежные средства явно вывели за рубеж, и мы помогаем местным структурам найти эти активы.
Должник российского банка физически находился во Франции, при этом говорил, что денег у него нет, а проживал на роскошной вилле – якобы друг предоставил. От местных источников мы узнали о деталях передвижения должника, в том числе о его визитах на местную почту, покупках в хлебной лавке и других магазинах, оплату труда садовника на вилле, услуг кабельного ТВ.
В итоге банк убедил судью в необходимости раскрыть название офшорной компании, контролировавшей виллу. Выяснилось, что хозяином недвижимости был должник. Деньги пришлось вернуть…
Как известно, данные в офшорах секретные, и нам приходится искусно работать над изучением сделок, чтобы не нарушать соответствующие законы.
Но проблема здесь в том, что западные партнеры уже плохо смотрят на офшоры, а в регионе СНГ местные бизнесмены злоупотребляют ими, это стандартная процедура.
У нас был клиент – экс-министр из региона, которому английский банк заморозил 35 миллионов фунтов стерлингов. Сделка, которую он провел через банк, была очень сложной, с помощью данных, которые предоставил клиент, нам удалось показать, какой именно актив был продан и почему деньги прошли через офшор – причины были связаны с оптимизацией налогов. Англичане в итоге согласились и разморозили средства экс-министра.
Всё нажитое честным трудом
– А в части госзакупок были дела?
– Да, в ряде министерств в регионе. Обычно каждый новый министр хочет понимать, что раньше было в его ведомстве с госзакупками. В одной из стран бывшего СССР в МЧС чиновники работали по классической схеме: закупали машины скорой помощи по цене, в 3 раза превышавшей рыночную. Аналогичный кейс был и с мин-здравом одного из региональных государств, где лекарства для населения также закупались по завышенной стоимости. Но это было не в Казахстане.
Еще одна сфера нашей работы связана с тем, что мы помогаем бизнесменам доказать, что их работа не связана с политикой. В регионе СНГ часто звучат обвинения в том, что только благодаря политическим связям человек смог заработать большой капитал.
Но у вас в Казахстане, например, элита малочисленна, все друг друга знают, и представители крупного бизнеса просто могли учиться с политиками в одной элитной школе или вузе, тем более в 90-е таких заведений было единицы. Часть людей действительно много работала в те годы и сделала состояние без участия политиков, так бывает.
– А какое дело вам запомнилось особенно?
– Мы расследовали дело о краже внутри компании. В поле наших подозрений попал менеджер, но мы никак не могли понять, как этот сотрудник на своем уровне выводил деньги. А то, что это был именно он, нам подсказывали улики: роскошная жизнь, не соответствовавшая официальной зарплате.
Традиционные поиски доказательств ничего не дали: мы изучили всю корпоративную почту этого сотрудника, другие материалы, предоставленные компанией. Пока один из моих аналитиков не решил перебрать все возможные упоминания слова “деньги” на сленге.
После 2 дней мы нашли ключевое слово – “помидоры”. Именно так он называл средства компании, которые воровал.
Когда мы начали делать соответствующий поиск, всплыли десятки писем: “Встречаю помидоры, будут хорошие помидоры, любимая, я вернусь с помидорами”.
– Чем закончилось расследование?
– Увольнением, уголовным делом и возвратом средств.
– Это обычный итог вашей работы?
– Нет. Кейсы госсектора чаще заканчиваются уголовными делами, потому что здесь публичные интересы, а частный бизнес предпочитает решать вопросы тихо-мирно с возвратом денег и не доводить до суда.
НУР-СУЛТАН