Лет десять назад мой приятель решил, что “профессия – Родину защищать” это как раз то, что ему нужно. И вместе со столь же романтично настроенными приятелями решил пойти в военное училище. Притязания у трезво оценивавших свою физическую подготовку юношей были скромными. Они изъявили желание стать по окончании военного вуза пехотными офицерами – командирами мотострелковых взводов.
Военком, видя такую устремленность юношества, нимало не расчувствовался. Наоборот, узнав, какую военную специальность выбрали парни, сам заполнил за будущих офицеров документы. Как рассудил поседевший на службе подполковник, лучшим выбором будет специальность “командир взвода обеспечения горючесмазочными материалами”. Напутствуя ошарашенных таким оборотом юнцов, военком выразил твердую уверенность в том, что они, когда поумнеют, поймут, какое благодеяние оказал им он, военком. Ибо лучше распоряжаться складом всегда дефицитных бензина и солярки, нежели гонять на стрельбища три десятка бойцов, не сумевших расплатиться с военкоматом за священный долг.
В свое время приятель был таким поведением кадрового офицера здорово обескуражен (как же, наплевали в душу, я же хочу с оружием в руках, а мне что предлагают?!). Но теперь, по прошествии нескольких лет, когда он рассказал мне эту историю, ни он, ни я возмущения по поводу поступка военкома не испытывали.
Весенне-осенняя напасть
Армия для подавляющего большинства сограждан стала чемто крайне далеким, напоминающим о себе лишь весеннеосенними всплесками активности работников военкомата.
– Большинство молодых офицеров хотят стать военными финансистами, тыловиками или офицерами частей материальнотехнического обеспечения. А ведь эти специальности когдато считались непрестижными. Все хотели стать десантниками, летчиками, моряками! Зато сейчас в войсках смеются: вдруг завтра война, на чем пойдем в бой? На “мерседесах” генералов и полковников “от тыла”, потому что этих “мерседесов” уже больше, чем танков? – говорит полковник в отставке Сарсенбай Жумашев, бывший заместитель начальника управления мобилизационного развертывания и комплектования Вооруженных сил. – Мы считаем, что молодежь стала меркантильной. У их сверстников на гражданке такие же настроения. Но почему это плохо? Кадровый офицер, отслуживший 25 лет, выходит на пенсию и не видит год и полтора этой самой пенсии. Это разве тот пример, который хотели бы видеть молодые офицеры?
Простая мысль: проблемы армии – суть бледное отражение проблем всего остального “мирного” общества, мягко говоря, не нова. Но иногда складывается впечатление, что армия переживает проблемы, скажем так, с запозданием – десятипятнадцатилетней давности. Два раза в год министр обороны страны издает приказ о призыве граждан на военную службу. Два раза в год в семьях молодых казахстанцев паника – как уберечь призывника от призыва? Но это в больших городах. В селах ситуация с точностью до наоборот, там слишком много желающих пойти подкормиться в армию, вот только “кастинг” проходят далеко не все.
В этом году глава министерства Даниал Ахметов открыл для себя удивительный факт: количество сотрудников военкоматов (ныне департаментов и управлений по делам обороны) больше, чем число граждан, призванных, например, в прошлом году на военную службу!
– Государство должно определиться, какую армию оно хотело бы иметь и как ее нужно комплектовать. Старый, прусскосоветский, принцип комплектования вооруженных сил уже изжил себя. Сегодня надо решать кадровый вопрос в армии с учетом новых реалий, – считает Сарсенбай Жумашев. – Например, распоряжение призывать граждан преимущественно с высшим образованием обернется лишь тем, что выпускники вузов будут активней уклоняться от призыва. Год службы означает для них потерю времени, остановку в карьерном росте – и ничего более. Министерство обороны просто не понимает, что в условиях рынка оно находится в тех же условиях, что и другой работодатель. Что оно может предложить молодому человеку сегодня?
Игра в солдатики
В том, что эффективность работы “хэдхантеров” от военного ведомства снизилась, нельзя упрекать только армию. Откуда Вооруженные силы могут рекрутировать патриотичных военнослужащих, если для большинства казахстанцев слова “воинский долг”, “присяга” и “служба родине” стали непонятными заклинаниями, при помощи которых государство пытается (без особого старания, правда) вызывать в гражданах дух сознательности?
Согласно проведенному компанией “Комкон2 Евразия” еще в 2001 году опросу, только 37 процентов жителей южной столицы выразили желание в случае военной угрозы выступить с оружием в руках на защиту родной страны. Со времени проведения исследования прошло шесть лет, но вряд ли настроения в обществе изменились.
– Большинство офицеров, особенно в высоких чинах, являются по воспитанию советскими офицерами. То есть людьми, привыкшими воспринимать свою профессию как важную для государства и уважаемую в обществе, а свое призвание – почти как священную миссию, – говорит заместитель генерального директора компании “Комкон2 Евразия” Сергей Ваннер. – В нынешнем казахстанском обществе, где сформировались другие ценности, у этих людей происходит конфликт между реальностью и собственными моральными нормами. Поэтому им тяжело дается участие в “игре в солдатики”, в которой их молодые и более прагматичные сослуживцы не видят ничего зазорного.
Скромное обаяние офицерства
Российские социологи отметили интересную особенность массового сознания в своей стране. Несмотря на низкие заработки, врачи, учителя и офицеры продолжают отчасти сохранять высокий статус в глазах сограждан. Скорее всего, эту ситуацию можно спроецировать и на Казахстан.
Правда, по информации самого министерства обороны, защитники родины оценивают свое положение в обществе как очень скромное. Согласно результатам, полученным в результате изучения мнений молодых офицеров, средний лейтенант уровень престижа военной службы оценивает как средний. Что, в общем, неудивительно. По данным военного ведомства, разница в прибавке к зарплате за воинское звание между рядовым и генералмайором составляет аж 1839 тенге!
Безусловно, это всего лишь маленький штрих, но весьма характерный. Стоит ли солдату идти по нелегкому пути до генеральских погон, если путь этот оценят чуть менее чем в две тысячи тенге?
Филипп ПРОКУДИН