На вопрос читателя отвечает врач, лучевой терапевт Казахского НИИ онкологии и радиологии Евгений ИШКИНИН.
– В наше время лучевая терапия считается более безопасной по той причине, что современные технологии позволяют добиваться высокой точности доставки необходимой дозы облучения непосредственно в опухолевую ткань. И специалисты прикладывают для этого огромные усилия. Они применяют точные дозиметрические расчеты распределения дозы на область облучения, специальные калибровки, используют изображения органа, подвергающегося лучевой терапии, непосредственно в процессе. Потому в целом этот вид работы с опухолью считается наиболее дружелюбным для пациента, то есть человек испытывает наименьшую агрессию от лечения по сравнению с хирургической операцией или химиотерапией. Хотя многое еще зависит и от техники облучения и области распространения опухоли.
– Как достигается высокая точность направления луча?
– Перед началом лечения команда, которую составляют лучевой терапевт, медицинский физик, дозиметрист и лаборант, разрабатывает план действий. Пациенту проводится компьютерная томография с трехмерной реконструкцией области облучения. Затем лучевой терапевт на каждом срезе полученного изображения вырисовывает зоны облучения и соседние органы, которые необходимо защитить. При такой кропотливой работе порой чувствуешь себя художником, борющимся на полотне своей картины с этим тяжким недугом. Затем эстафета переходит к медицинским физикам, выполняющим дозиметрическое планирование. Самое трудное для пациента в этом – выждать время, которое необходимо специалистам для конструирования оптимального для его опухоли плана лучевого лечения. А после утверждения этот план облучения проходит еще проверку на специальном фантоме на полное соответствие намеченному курсу лечения.
Крайне важен также и контроль работы самой установки – линейного ускорителя. А непосредственно перед сеансом облучения проводится еще визуализация области облучения в объемном изображении. Ее осуществляет компьютерный томограф, вмонтированный в саму установку линейного ускорителя.
И если параметры изображения опухоли и соседних органов не совпадают с намеченным планом лучевого лечения, то позицию пациента на установке автоматически корректируют по всем направлениям с точностью до десятой доли миллиметра.
Только после этого производится точная доставка нужной дозы облучения в опухоль. Тогда энергия ионизирующего излучения разрушает генетический аппарат опухолевых клеток, лишая их тем самым возможности воспроизводства.
– Что испытывает при этом пациент?
– Пациент обычно видит лишь верхушку айсберга, внешнюю сторону этого сложного процесса. И когда встает после сеанса облучения, не испытывает особых ощущений. Часто даже не подозревает, какой труд был затрачен на реализацию плана его лечения. Около половины наших больных проходят сеансы лучевой терапии, даже не ложась в стационар. Просто приходят к нам из дома на процедуру, а потом спокойно возвращаются в свою обычную жизнь.
– Всегда ли метод лучевой терапии был настолько безопасным? Как изменились технологии?
– В прошлом действительно не было такого высокотехнологического обеспечения. На заре лучевой терапии использовались обычные рентгеновские аппараты, затем широкое распространение получили аппараты, использовавшие источники гамма-излучения. К сожалению, на них нельзя было провести безопасное для пациента лечение. Современные линейные ускорители способны точно реализовывать заданный в программе план лечения, изменять мощность дозы облучения на протяжении одного сеанса и даже осуществлять лучевую терапию, синхронизированную с дыханием пациента. Сейчас, конечно, существуют и более сложные конструкции для лучевой терапии. Но они и стоят соответственно. Например, больше 200 миллионов долларов.
– А в каких случаях к радиологическому лечению прибегать не следует?
– Лучевая терапия хорошо действует не на все виды опухолей. Например, опухоль почки обладает низкой чувствительностью к ней. А вот рак предстательной железы поддается этому лечению хорошо. Многое зависит и от места расположения патологии. Например, если опухоль локализуется в легком, а у человека имеется всего одно легкое, то лучше применить химиотерапию или другие методы лечения. Иначе пострадает в целом качество жизни этого пациента.
Всегда надо взвешивать потенциальные риски и пользу от лечения. Опухоль почки, например, лучше поддается хирургическому лечению или же точечной химиотерапии. А лучевая терапия к ней применяется лишь в том случае, если опухолевые очаги достигли костей скелета и лимфоузлов и причиняют пациенту сильную боль. Очень часто боли проходят даже от одного сеанса лучевой терапии.
Во всех случаях наши врачи придерживаются признанных в мире стандартов лечения, опирающихся на научные исследования и большую доказательную базу. В Казахском НИИ онкологии и радиологии ежегодно лучевое лечение получает около 2 тысяч пациентов. За свою практику лучевого терапевта мне удалось пролечить около 300 пациентов из разных уголков страны. И так приятно, когда спустя продолжительное время бывшие пациенты приходят или просто сообщают: "Доктор, у нас все хорошо!".
Однако есть предел наших возможностей – если пациент обратился к нам за помощью на запущенной стадии, мы можем только отсрочить исход и уменьшить боль или другие неблагоприятные эффекты. Хорошие шансы на излечение имеют пациенты, обратившиеся на ранней стадии. Поэтому призываем наших граждан не запускать болезнь и при наличии ее симптомов обследоваться у специалистов. Ведь мало в каких странах скрининг на раннее выявление девяти основных онкологических патологий, таких как рак молочной железы, рак шейки матки, рак прямой, сигмовидной и ободочной кишки, рак пищевода и желудка, рак предстательной железы, рак печени, а также профилактическая вакцинация девочек-подростков для предотвращения раков, вызванных вирусом папилломы человека, проводится бесплатно, как у нас.
Алматы