Финансовый аналитик Айдархан КУСАИНОВ: Зато будем покупать отечественное
Кто выигрывает
Девальвации случилась. Необходимо добиваться паритета с рублем. Соответственно курс тенге должен быть снижен до уровня 250 тенге за 1 доллар.
Выигрывает прежде всего нефтянка. В условиях падения цен на нефть это им будет подспорьем. Равно как и металлистам и угольщикам.
Что происходит с переработчиками? При дешевом тенге они тоже оказываются в шоколаде. Сегодня они конкурируют с импортом – дальним и ближним. Если импорт дорожает, у наших переработчиков появляется пространство.
Село выигрывает по двум причинам. Во-первых – производители зерна такие же экспортеры. Во-вторых – рынки мяса, молока, яиц испытывают давление импорта. У нас 40 процентов продовольствия импортируется. Поэтому при девальвации это давление снижается. У всех производителей продовольствия появляется возможность для конкуренции, и, даже оставаясь в текущих ценах, их продукция дешевеет, соответственно их рынок расширяется. А главное – их производство восстанавливается. Таким образом, появляется задел для экспорта. Ослабление национальной валюты – это усиление экспортной составляющей и ухудшение условий для импорта.
Кто пострадает
Проиграет в первую очередь импортер – торговые компании. Произойдет замещение импортных товаров отечественными. Плохо ли это? Если мы реализуем ГПФИИР, то однозначно импортеры должны быть в невыгодных условия. Это данность. Возникает вопрос: с одной стороны, импортеры проиграют, с другой – возникнет стимул открывать производства здесь. Но, в конце концов, при необходимости для импортеров оборудования можно создавать определенные льготы. Это нормальная процедура.
Население
Если снова убрать риторику, то 90 процентов населения девальвации не почувствует. По следующим причинам. К сожалению, доходы наших людей не очень велики и в последние годы практически не росли – всего на 1–2 процента в реальном выражении. У простого человека в запасах не миллионы долларов, если они вообще есть. Поэтому структура потребления простого казахстанца особо не изменится. Наши продукты не будут дорожать, по крайней мере, не так сильно, как импортные.
Элита также не почувствует изменений, так как ей не сильно важен вопрос цены. Пострадает средний класс, или даже высший средний. Но их от силы 3–5 процентов.
Сбережения населения от девальвации также не пострадают. По данным Нацбанка, депозиты населения почти на 80 процентов переведены в валюту. Прошлогодняя девальвация подстегнула.
Банки и финансовый сектор
При сильном тенге предприятия Казахстана сокращают производство. В этих условиях банкам лучше получить сложности с кредитом на работающем предприятии, чем иметь невозвратный кредит на предприятии умершем.
Слабый тенге – это объективная необходимость для экономики. Понятно, что девальвация вызовет проблемы. Но они ничто в масштабах происходящего с экономикой сегодня. Любая проблема решаема, если она имеет перспективу. У сегодняшней ситуации в условиях сильного тенге перспектив нет. Наше производство неконкурентоспособно.
***
Доктор экономических наук Рахман АЛШАНОВ: Нужна стабильность
Казахстанской экономике нужна стабильная валюта. Потому что у нас есть и программы развития, и социальные обязательства. Наша республика максимально интегрирована в мировую экономику. Наша экспортная квота составляет 76 процентов – это очень высокий уровень. В большей степени это связано со структурой экономики.
Диверсификация идет, но сделано пока недостаточно. В прошлом году мы завезли продовольствия на 4 миллиарда долларов – зависимость от импорта весомая. Только овощей ввозим ежегодно на 260 миллионов долларов!
Представьте, что мы девальвируем тенге на 20 процентов. Значит, население должно будет заплатить за то же продовольствие на 800 миллионов долларов больше, чем в нынешних ценах. Это означает, что все наши программы по социальной поддержке населения, повышению заработной платы и пенсии заберет инфляция.
Некоторые эксперты говорят, что, если тенге девальвирует, импорт сократится, а его место займет отечественная продукция. На самом деле своих продуктов нам не хватит. Мы не производим в нужном объеме мясо, молоко, овощи и фрукты. В изобильные годы мы сами создали высокий уровень потребления и теперь должны его ограничить?
Инфляция
Инфляция может вырасти на величину девальвации. Уровень жизни вернется к уровню 2006–2007 годов. Пострадает реальный сектор. Например, по программе ФИИР (форсированное индустриально-инновационное развитие) выделены конкретные суммы в тенге. Реализаторы проектов, естественно, сократят свои работы. Это затормозит и реализацию программы.
Кроме того, сейчас мы модернизируем экономику, строим новые предприятия и ввозим много оборудования – тоже за валюту. Если произойдет девальвация, все это подорожает, тем самым сделав казахстанскую продукцию, производимую на данных предприятиях еще дороже.
Пострадает автопром – наши заводы завозят комплектующие из-за рубежа и при девальвации их расходы увеличатся.
Сейчас ситуация в России стабилизировалась, цены на нефть пошли вверх. Следом начал подниматься и рубль. Но руководство России делает все возможное, чтобы не допустить этого. Им не выгоден крепкий рубль, более важно поддержать экспорт. В условиях санкций единственное спасение России – в увеличении экспортного потенциала. Тем не менее, завтра рубль вновь может вырасти в цене. И что, мы должны будем вслед за ним ревальвировать тенге?
Многие апологеты девальвации ссылаются на рубль. Но давайте посмотрим, какое значение он имеет для нашей экономики.
Внешняя торговля Казахстана на 40 процентов приходится на Евросоюз. Еще 20 процентов – на Китай. Нефть мы продаем за доллары. Вот наши три основные валюты. Рубль в торговле особой роли не играет. Он имеет значение в приграничной торговле. Но при чем здесь остальная страна?
Кто заинтересован
Это экспортеры, в том числе наши “беднейшие” миллиардеры, и спекулянты. Во всех экспортных отраслях есть иностранное участие. В добыче нефти – 80 процентов, добычу цинка, меди, черного металла ведут иностранцы.
Вторая группа – валютные спекулянты. В основном это финансовые институты, у которых свои конъюнктурные соображения. Сегодня банки жалуются, что работают с убытком. Так закройтесь! Не умеете работать – уходите с рынка.
Частично спекулянтом стало и само население, которое ушло в доллары. Кстати, в России значительная вина за падение рубля лежит именно на населении, которое начало панически скупать валюту.
Есть вопросы и к Национальному банку РК. Почему он продает наличные тенге коммерческим банкам под 15 процентов? Это делает тенге слишком дорогим для финансовой системы.
Другой причиной девальвации называют тяжелое положение нефтяной отрасли. Но ведь ГСМ не упали в цене на 30–40 процентов? Получается, нефтедобывающие компании все равно получают сверхдоходы. Надо просчитать их расходы, понять, что происходит. Но из-за их интересов ставить тенге на колени, я думаю, было бы неправильно.
Рынок бал не правит
По большому счету, стоимость национальной валюты должен регулировать рынок. Но нам говорят, что наша экономика пока не готова к этому курсу. Надо посмотреть, почему она не готова и чего нам не хватает? Сейчас во всех колебаниях курса тенге мы обвиняем председателя Нацбанка. И будем обвинять постоянно. Курс тенге должен быть плавающим. В этом случае мы почувствуем реальный курс нашей валюты. Глава Центробанка России Набиуллина как-то сказала, что они смогли уловить этот равновесный курс, и призналась, что ранее курс рубля был завышенным.
За 2014 год на поддержку курса тенге Нацбанк направил более 10 миллиардов долларов из резервов. Ну так резервы подвержены изменениям. А для чего мы тогда их держим? Солить их, что ли? Резервы – это инструмент влияния на рынок, а не его индикатор.