Не так давно в СМИ появилась информация о весьма противоречивом и громком случае в Актобе. 17-летнего подростка по имени Нурасхан могут осудить за связь с 15-летней девочкой, и теперь ему грозит от 10 до 15 лет лишения свободы. Примечательно, что подростки уже давно влюблены друг в друга, все происходило по обоюдному согласию, дети даже не знали, что нарушают закон. Об этой ситуации рассказала основатель фонда "Немолчи.kz" Дина Тансари.
По ее словам, подростки несколько раз сбегали из дома, а после того, как их нашли, мама девочки потребовала провести медицинскую экспертизу. В результате 16 сентября Нурасхана арестовали по подозрению в совершении преступления по ч. 3 ст. 122 УК РК ("Половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста"). Ему грозит от 10 до 15 лет лишения свободы.
Теперь мама девочки сожалеет о том, что потребовала экспертизу, так как не знала, что закон будет столь суров к детям. 18 сентября следственный суд Актобе вынес постановление взять Нурасхана под стражу на два месяца, на время проведения следствия.
В этом деле есть много неоднозначных моментов, о которых г-жа Тансари рассказывает на своей странице в Facebook. Безусловно, был нарушен закон, и парню теперь грозит наказание, но при этом на рассмотрение дела в суд не была приглашена потерпевшая сторона, адвокат Нурасхана должным образом не выполнял свою работу, а молодого парня заключают под стражу как опасного педофила, в то время как реальных насильников или домашних агрессоров неоднократно отправляли всего лишь под домашний арест до суда.
При этом совсем недавно в Уральске был гораздо более ужасный случай, когда 21-летний мужчина имел тесные отношения с 12-летней девочкой и в итоге получил 2,5 года условного срока, убедив присяжных, что "девочка вступила в половую связь осознанно, принуждения со стороны мужчины не было".
В связи с этим корреспондент медиа-портала Caravan.kz поговорил с основателем фонда "Немолчи.kz" Диной ТАНСАРИ, дабы она рассказала подробнее об этом громком судебном деле.
— Самое страшное, что для детей это первая любовь. И в их понимании они не виноваты, но их наказывают, и наказание грозит серьезное. Кроме того, у Нурасхана очень хорошая семья. Семьи этих детей между собой были в очень хороших отношениях, у них уже была в планах свадьба. Возможно, мама в порыве эмоций и переживаний написала это «заявление», но она не требовала уголовной ответственности, а попросила провести экспертизу. Тут огромная разница между тем, чтобы привлечь человека к уголовной ответственности и просто провести проверку.
Я очень надеюсь, что ему все-таки не дадут реальный срок, но какой-то будет однозначно, потому что это преступление уже будет пятном на его жизни. Мы надеемся, что если будет процессуальное соглашение со стороны родителей из обеих семей, то тогда у мальчика будет просто ограничение свободы. Потому что, по идее, его должны дать, так как по закону он должен получить семь с половиной лет тюрьмы (половину от максимального срока). Но если судья учтет, что он раскаялся, девочка не собирается его наказывать, та сторона тоже попросит, то думаю, могут дать 5 лет ограничения свободы. Но мы не знаем, как поведут себя эти судьи, они могли не задерживать его, могли дать домашний арест. У нас реальные насильники на свободе ходили до суда, а тут парень уже задержан, — рассказала правозащитница.
Безусловно, в этой ситуации нельзя забывать, что по факту в этой ситуации идет речь о нарушении закона, но, зная, как работают наши тюрьмы, которые на практике вовсе не исправляют человека, а, наоборот, калечат, может получиться так, что огромный срок попросту разрушит жизнь юного казахстанца.
— Будет разрушена не только его жизнь, но и девочки, пострадают две семьи. Я считаю, что это серьезный перекос в законодательстве. Здесь нужно хорошенько подумать о мерах наказания. Во-вторых, это серьезная проблема в воспитании детей. Они абсолютно неграмотны в половом просвещении, и при этом сказалась еще и неграмотность родителей. Прежде чем писать такие заявления, им нужно было хорошо подумать, все взвесить, потому что вина родителей тут очевидна, они допустили такие отношения.
И таких ситуаций очень много. Если посмотреть отчеты, которые публиковал UNICEF, то можно понять, что очень многие дети вступают в ранние половые отношения, и всех пересажать невозможно, в тюрьмы пойдет тогда половина подростков Казахстана. А тюрьма — она никогда никого не исправит. Если люди туда попадают, то у них должен быть очень мощный стержень, чтобы там не сломаться, особенно если речь идет о детских колониях. В нашей практике были случаи, когда обвиняемые по достижении 18-летнего возраста практически умоляли, чтобы их перевели во взрослую тюрьму, потому что там отношения среди заключенных гораздо лучше, чем в детских учреждениях, — добавила она.
Кроме того, имеет место тот факт, что в нашей стране взрослые очень редко разговаривают со своими детьми о таких вещах, как половое воспитание, и даже о правовых вопросах, касающихся сексуальной неприкосновенности. По данным ООН, в Казахстане только треть родителей разговаривает с детьми на интимные темы, и немалую роль тут играет великий и ужасный казахстанский "уят".
— Отношения взрослых людей построены на запретах. Они не то что не дают элементарного полового просвещения, но говорят о сексе как о чем-то запретном, то есть человеку даже спросить об этом нельзя, и все это превращается в стыд. Одно дело, когда это взрослый мужчина, у которого уже давно прошел гормональный бум, и другое — подростки. А их всех ставят на одну ступень обвинения. Со стороны родителей, со стороны школы должно быть половое просвещение, хотя бы правовые вопросы. Детям сперва нужно дать гармоничное образование, но мы его не даем.
Это комплексная проблема, здесь нельзя сказать однозначно, что кто-то конкретно виноват. Не только дети не знают закон, но и родители. Но при этом у нас лежит приговор, где обвиняемому 33 года, пострадавшей 9 лет, и пишут, что это был обоюдный секс. И мужчину отпускают. Закон противоречит человеческому разуму, — заявила г-жа ТАНСАРИ.
Также, по ее предположению, в этом деле могли быть замешаны и коррупционные правонарушения, так как, по ее соображениям, есть ряд факторов, которые могут повлиять на исход этого разбирательства.
— Ситуация тут очень плохая, потому что в стране высокий уровень коррупции. Никто не будет смотреть на закон, все будут смотреть на деньги. Есть такое предположение, что кто-то из сотрудников полиции захотел заработать на этом деле. Маме мальчика могли сказать, чтобы они занесли денег и тогда дело закроют. Но при этом они сослались на то, что якобы деньги запросила та сторона, но такого быть не может, потому что семьи в хороших отношениях. И отсюда такие приговоры. Если бы у наших судей убрали это право на их внутренние убеждения, а дали бы очень четкие инструкции, то решения выносились бы гораздо более правильные. Исходить нужно из справедливости. Даже если парня посадят на два года, для всех это будет огромная травма.
Помимо этого, адвокат, который защищал мальчика, должна была ходатайствовать, чтобы в суде присутствовали родители девочки и она сама, но этого не было. Когда суд вынес решение о задержании юноши, ходатайства также не было. Госзащитник вообще ничего делать не хочет. Это дело максимально простое: потерпевшая сторона не хочет сажать мальчика, возьмите с них процессуальное соглашение, и все, — добавила Дина ТАНСАРИ.
Исходя из этой ситуации, мы также поговорили с отечественным юристом Сергеем УТКИНЫМ, дабы узнать у него, есть ли шанс, что обвиняемому в этом деле удастся избежать реального срока.
— С точки зрения закона, возраст привлечения к уголовной ответственности у нас наступает в 16 лет, поэтому парень уже является лицом, которого можно привлечь. Формально это преступление, а наказание может сильно варьироваться, оно зависит от решения судьи и сопутствующих смягчающих обстоятельств. Им необходимо нанять грамотного юриста, но если рассматривать ситуацию чисто по закону, то парень должен быть привлечен к уголовной ответственности.
Это зависит от тяжести преступления. Если тяжесть средняя, то можно, если уже выше, то нет. Но возможно, что и нет такой возможности, так как девочка, которая по факту пострадавшая, не может примиряться ни с кем по закону. Она для суда считается нерадивой, так как ей 16 лет еще не исполнилось. Когда речь идет о сексуальных преступлениях, то тут есть много нюансов, это надо уточнить.
— Какие факторы влияют на то, что в казахстанской судебно-исполнительной системе происходило немало случаев, когда реальному насильнику или педофилу давали условный срок или дела вовсе прекращали?
— Первый момент – это насколько справедливо в Уголовном кодексе расставлены сроки: за изнасилование, за половую связь с несовершеннолетними по согласию и так далее. Но далее идет применение закона, когда судья в зависимости от обстоятельств выносит решение. Тут может быть огромное количество тонкостей, когда возникает вопрос: почему подсудимому вынесли такое мягкое наказание? Надо читать приговор. Потому что судья должен описать все свое решение, в том числе смягчающие обстоятельства, почему нет отягчающих, и как он оценивает это дело.
Кроме того, раньше у нас вообще не было оправдательных приговоров, сейчас хоть немного они начали появляться. У адвокатов есть такой пункт, что если ты добился условного срока, то это практически оправдание. Потому что у нас не принято выносить оправдательный приговор. Судья не может этого сделать, потому что работали следствие, прокуратура. И если вынесут оправдательный приговор, то надо их всех с работы выгонять и компенсации выплачивать незаконно обвиненному. Чтобы вот этого не было, судья все равно выносит обвинительный приговор, но поскольку даже суд понимает невиновность, приговор выносят мягкий.
— Получается, система сама себя защищает?
— В самой этой системе: следствие, прокуратура, суд – гораздо больше ценят себя и своих сотрудников, коллег, чем лицо, попавшее в жернова этой системы.
— В таком случае, может ли 17-летнему Нурасхану грозить реальный тюремный срок, если предположить, что в его деле действительно могут быть моменты, связанные с коррупцией, и есть факты того, как судебно-исполнительная система сама себя защищает?
— Конечно. Поскольку государство у нас очень коррумпированное, вся эта огромная система уголовного преследования выражается в том, что некоторые следователи, прокуроры, судьи приходят на работу с вопросом: «А что я сегодня заработаю?». Речь идет не об официальной зарплате, а о том, что заработают «в черную», на взятках. Зачастую бывают ситуации, когда людям «придумывают проблему», чтобы на этом заработать. И такое происходит сплошь и рядом, как, например, когда людям подкидывают наркотики.
Предположим, что полицейские выявили факт сексуальной связи этих подростков. Служителю закона до этого дела, по сути, вообще нет. Он увидел, что за это можно зацепиться, и мог потребовать денег от семьи мальчика. А у них денег нет, и он им отвечает: «А, ну если не хотите, то передаю дело дальше, там ставки уже выше». В итоге получается так, что если эта угроза не сработает и человека не посадят, то тогда и остальные люди по другим делам платить тоже не будут. А поскольку это одна большая машина по выкачиванию денег в рамках всей страны, все устроено, как в бизнес-корпорации, начиная от рядового полицейского и заканчивая судьей. Должны быть приговоры и жесткие наказания, чтобы остальные, глядя на это, думали, что надо быстрее заплатить.
По словам правозащитницы Дины ТАНСАРИ, еще одна большая проблема заключается в том, что в подобных делах, связанных с подростками, никакие госорганы не пытаются вклиниться в очевидно несправедливые решения суда. В итоге получается, что за молодых людей никто не заступается, а их судьба зачастую "висит на волоске".
— По факту органы опеки над детьми со стороны государства у нас не работают. Кто из госорганов должен заступиться за Нурасхана, чтобы он не стал преступником?! Никому этого не надо, никто за него не будет бороться. Нет такого уполномоченного органа, который заявил бы, что он против решения суда. Эта система настолько несовершенна… И касается она воспитания детей – их никто не воспитывает. Наполняют знаниями, но воспитания нет. И дальше будет только хуже, — заключила она.