— Азат Турлыбекович, чуть меньше года назад, обращаясь с Посланием к казахстанцам, президент назвал одной из самых важных задач формирование прочного промышленного каркаса страны. На развитие каких отраслей, по Вашему мнению, был сделан основной упор?
— Считаю, что поручение главы государства по созданию промышленного каркаса национальной экономики, данное им в Послании «Экономический курс справедливого Казахстана» 1 сентября прошлого года, нужно рассматривать в рамках всей последовательной экономической политики Касым-Жомарта Кемелевича. И тогда нужно начинать с целого ряда других его поручений с 2019 года: по поддержке среднего бизнеса, по налоговой реформе, с серией пакетов по защите МСБ в период пандемии и т.д. Надо учитывать и поручения, данные в ходе расширенного заседания правительства 7 февраля текущего года, и, безусловно, майский указ о либерализации экономики. Всё это звенья одной цепи, которая позволяет увидеть общий контекст и логику президента К. Токаева по развитию экономики, включая промышленность.
Та же инициатива о создании промышленного каркаса, озвученная в Послании, на заседании правительства 7 февраля была развёрнута в ряд конкретных вопросов – таких, как поручение крупным нефтегазовым и горно-металлургическим компаниям внедрять технологические новшества, министерству промышленности – увязывать индустриальную политику с развитием и потребностями минерально-сырьевого комплекса, т.е. создавать производство той продукции, которая востребована сырьевыми гигантами. Кроме того, поручения коснулись организации выпуска дорожной и строительной техники, энергетического оборудования, мелиоративных систем, изделий из металлов и др. «Если сейчас не создать такие производства в Казахстане, то тотальный импорт оборудования станет хроническим», — подчеркнул президент. Как успешный пример, приводился опыт автосборочных предприятий, которые собирают транспортные средства и сельхозтехнику. Но при этом Касым-Жомарт Кемелевич указал на необходимость углублять локализацию и переходить на более сложный уровень, т.е. от крупноузловой к мелкоузловой сборке. Фактически, речь о создании местного, казахстанского производства компонентов. И этот пример (промышленную сборку с переходом на локализацию узлов и деталей) глава государства требует распространить и на другие отрасли производства. На мой взгляд, речь о том же нефтегазовом, горно-металлургическом, строительном, дорожном и т.п. оборудовании, потребность в котором очевидна даже для крупных компаний. Тем более, что определённые заделы в этом направлении есть уже сейчас.
— Какие значимые проекты, реализованные в отрасли, Вы можете отметить?
— Например, 4 года назад тремя крупнейшими нефтегазовыми операторами (NCOC, «Кашаган», ТШО и «Карачаганак») был создан Международный центр нефтегазового машиностроения. В рамках этого центра казахстанским предприятиям оказывается поддержка по подготовке к тендерам вот этих нефтегазовых компаний. Фракция «Ак жол» регулярно критикует работу этого Международного центра нефтегазового машиностроения, так как мы считаем, что он не должен ограничиваться помощью в оформлении документов. Его задачей также должно быть содействие в освоении казахстанскими заводами востребованной продукции, получении необходимой технической документации, вплоть до лицензионных соглашений на производство такой техники. К сожалению, в этом отношении этот центр пока пробуксовывает. Но уже есть примеры, когда небольшие предприятия (например, ТОО «Atyrau Oil Services»), самостоятельно связываются с зарубежными патентодержателями и налаживают производство современного оборудования, такого как нефтегазовая установка, где вместо качалок используются электропомпы, и это позволяет сократить себестоимость, габариты и расход материалов на производство. Мы считаем, что центру нефтегазового машиностроения тоже нужно двигаться более развёрнуто, не замыкаясь только на закупках его учредителей, а представляя отечественным производителям возможности для технологического роста.
В сфере горно-металлургического оборудования также есть определённые наработки. Горнодобывающие предприятия регулярно закупают технику, заменяемые узлы и детали к ним. И нужно, чтобы отечественные заводы осваивали выпуск этого оборудования, начиная с запчастей, с дальнейшим расширением линейки. Это долгосрочный процесс, тем не менее заниматься им можно и нужно, как и поручил президент. Мы уже видим такие успешные предприятия, как ТОО «Maker» (Карагандинский литейно-машиностроительный завод, который входит в группу компаний «Казахмыс»), но это пока, скорее, редкий пример, который нужно поддерживать и наращивать такие подходы.
В Казахстане сегодня большие средства направляются на строительство и ремонт автомобильных дорог, на развитие железнодорожной инфраструктуры, на гражданское строительство. Всё это также требует техники и оборудования, а также их обслуживания. Поэтому, когда президент говорит о создании промышленного каркаса национальной экономики, речь идёт о конкретных направлениях, в сочетании с локализацией и увеличением доли добавленной стоимости. Нужно учитывать, что восстановление обрабатывающей промышленности автоматически влечёт спрос на квалифицированную рабочую силу, с достойной зарплатой и условиями труда: т.е., развитие экономики прямо связано с решением и социальных задач.
— Развитие какого из направлений промышленности Вы считаете наиболее перспективным?
— Очень интересное направление в промышленном развитии сегодня — это производство робототехники, промышленных роботов. Поскольку сегодня проблема дефицита кадров во всём мире присутствует, а промышленные роботы не только заменяют десятки людей, но и страхуют от ошибок, свойственных человеческому фактору, позволяют выдерживать самые строгие параметры и стандарты выпускаемой продукции. Сегодня даже наши ближайшие соседи, в России и в Китае, не говоря уже про передовые западные страны, активно используют робототехнику для серийного производства в разных отраслях. Думаю, что этот сектор также был бы перспективным направлением, которое позволяло бы, с одной стороны, задавать высокий ритм работы, а с другой – разгружать проблему дефицита массовых кадров, одновременно формируя потребность в высокой квалификации тех специалистов, которые обслуживают эту робототехнику. На современных производствах соседних стран мы встречаем целые роботизированные циклы, которые обслуживаются считанными операторами. Нужно срочно преодолевать это технологическое отставание.
Особо отмечу, что поручение главы государства по созданию промышленного каркаса — не просто добрые пожелания: К. Токаев одновременно поручил решить финансовое обеспечение таких усилий, возложив ответственность на правительство, Нацбанк и банки второго уровня. Это поручение (от 7 февраля) довольно необычно для Нацбанка, который традиционно сводит свои задачи к борьбе с инфляцией и потому не форсирует вопрос базовой ставки. Тем не менее президент подчеркнул: «Национальный банк должен придерживаться рациональной общегосударственной политики, направленной на контроль инфляционных процессов и
рост экономики» (выделено мной – А.П.). Спор о заторможенной политике Нацбанка по снижению базовой ставки и процентов по кредитам банков – отдельная большая и больная тема.
— Хотелось бы услышать Ваше мнение о деятельности Фонда развития промышленности.
— Большие надежды отечественный бизнес связывает с Фондом развития промышленности, но здесь есть определённые вопросы. Так, поступают сигналы, что ФРП вместо прямого содействия прорывным проектам (для чего он и создавался) фактически повторяет подходы и условия тех же банков, кредитуя под высокие проценты, причём иногда в валюте. Для сравнения: в России Фонд промышленности кредитует от 3 до 5 % в рублях. Считаем, что и нашим заводам должно быть доступно финансирование в национальной валюте и по адекватной ставке, тем более, когда речь о проектах, связанных с изменением структуры национальной экономики.
Иначе получается, что государственные институты развития не обеспечили эффективной поддержки экономики, зато составляют ненужную конкуренцию банкам. Говоря шире, государству надо определиться, какую роль играют институты развития (это касается не только ФРП, но и БРК, и Фонда «Даму», и других различных фондов в холдинге «Байтерек»). Если мы хотим, чтобы они просто приносили деньги (а они отдают в бюджет крохи, в основном работая на себя) – то такие структуры лучше передать под приватизацию, в рамках либерализации экономики.
Если же мы хотим, чтобы они играли роль поддержки структурных и технологичных перемен, то ими должны ставиться условия для финансирования, кардинально отличающиеся от грабительских условий банков. По крайней мере, относительно Фонда развития промышленности, с учётом задачи, которую поставил президент по созданию промышленного каркаса, полагаю необходимым передать его из холдинга «Байтерек» — в ведение правительства, чтобы этот фонд не столько зарабатывал на государственных финансах как банк, сколько решал стратегические задачи экономики.
Другой момент, к сожалению, институты развития (включая ФРП и БРК) в основном сегодня сосредоточены на поддержке крупных проектов. Этот подход «вымывает» большинство средств. Между тем структуру экономики определяют не отдельные гиганты, а масса средних предприятий – не случайно президент К. Токаев постоянно говорит о развитии среднего бизнеса. Гигантомания – свойство добывающих проектов. Современные обрабатывающие предприятия более компактные и динамичные, как те примеры, которые я привёл в Атырау и Караганде. Поэтому и работу институтов развития нужно переориентировать на поддержку средних предприятий, уходя от чересчур гигантских и рисковых вложений.
Тем не менее, повторюсь, успешные примеры уже есть, необходимые институты созданы. В рамках Закона «О промышленной политике» был принят целый набор инструментов, таких как оффтейк-контракты, обеспечение обрабатывающих предприятий отечественным сырьём, соглашения о промышленной сборке и т.д. Считаю, что последний инструмент – соглашения о промышленной сборке должны применяться не только к сборке автомобилей и сельхозтехники, но и по всему перечню той техники, в которой сегодня нуждается наша экономика и о которой сказал Касым-Жомарт Кемелевич — это нефтегазовое, горно-металлургическое оборудование, техника для авто-, железнодорожного и гражданского строительства.
— А как, по Вашему мнению, сегодня обстоит ситуация с развитием энергетического машиностроения в РК?
— Очень остро сегодня стоит проблема с энергетическим машиностроением: в Казахстане отсутствует производство промышленных турбин, генераторов, а в то же время ситуация показывает уже который год подряд, что все наши ТЭЦ работают на износ. Необходима не только замена их оборудования, но и его обслуживание, ремонты, модернизация. По идее производственная база для сервиса и создания такого производства присутствует, есть компании, готовые взяться за сборку энергетического оборудования при соответствующей поддержке.
Буквально недавно на заседании правительства прозвучало, что целый ряд областей срывает подготовку ТЭЦ к отопительному сезону. Думаю, это связано в том числе с известными событиями у наших соседей, когда традиционным поставщикам энергетического оборудования сегодня не до Казахстана, они больше заняты оборонным производством. Но это лишняя причина развивать собственное энергетическое машиностроение.
— Обрабатывающая промышленность должна получать сырьё в достаточном объёме и по адекватным ценам, заявил Касым-Жомарт Токаев в Послании. Насколько эффективно реализуется задача, поставленная президентом?
— Что касается обеспечения обрабатывающей промышленности сырьём, то в рамках поручений главы государства в прошлом году Мажилисом был принят ряд поправок, инициированных фракцией «Ак жол». Мы признательны коллегам из других фракций, которые поддержали наше предложение ограничить экспорт сырьевых гигантов, обязав их прежде всего обеспечить переработчиков внутри Казахстана. Надеемся, что эта норма придаст импульс обрабатывающему сектору, это связано с металлургией, машиностроением, производством строительных материалов, и т.д.