Благословение Сатпаева
С этим удивительным человеком мы встретились в Алматы – городе, где он провел большую часть своей научной и личной жизни, городе, где сегодня ему не нашлось работы. Теперь Оразак Исмагулович руководит лабораторией физической антропологии в Астане. Этой наукой он занялся больше полувека назад, чему способствовал не кто иной, как первый президент Академии наук Казахской ССР Каныш САТПАЕВ:
– Когда я поступил в аспирантуру, передо мной в Москве поставили задачу, что, если буду делать кандидатскую диссертацию по Казахстану, нужно там собрать костные материалы. Возник вопрос: сможет ли наша республиканская академия наук организовать экспедицию по их сбору? Мой научный руководитель Георгий Дебец сказал, что в Москву на совещание приехал Сатпаев. Я пришел к нему в гостиницу. Поражаюсь, какой у него был подход к определению стремлений молодежи! Я его первый раз видел, он меня тоже, за меня никто не просил. Рассказав о своей научной проблеме, в ответ услышал: “Готовься к экспедиции”. Через три дня директор Института этнографии АН СССР Сергей Толстов дал мне телеграмму, подписанную Сатпаевым, что на три месяца экспедиции по сбору остеологического материала аспиранту Исмагулову выделено 12 тысяч рублей. В то время столько стоили четыре автомобиля “Москвич”, такую сумму даже академики не получали! Благодаря той экспедиции я собрал материалы XVI, XVIII, XIX и XX веков, защитил диссертацию, опубликовал ряд трудов по физической антропологии древнего и современного населения Казахстана.
Еще в те годы, когда за границу выпускались единицы, и то под строгим надзором КГБ, Исмагулов начал выезжать на конгрессы в Японию, США. Потом ему это припомнят. Кстати, в США ему удалось познакомиться со знаменитым антропологом и палеонтологом Густавом КЕНИГСВАЛЬДОМ. В 1974-м для изучения индийских эндогамных популяций ученый был направлен в составе группы антропологов из СССР в Индию:
– В конце экспедиции нас приняла Индира Ганди. Она выразила благодарность за наш скромный труд.
Книгу разрезали на куски и сожгли
Изучение индийских популяций было лишь эпизодом в жизни ученого, комплексные же исследования он вел по изучению генетической структуры популяции казахов. Если говорить простым языком, казахов Исмагулов изучил вдоль и поперек: их группы крови, черепа, зубы, и многое другое. Но в 1977 году советская власть причислила ученого к инакомыслящим. Тогда он в первый раз попал в немилость за научный труд по популяционной генетике казахского народа. В то время ни одна книга не проходила мимо цензоров из ЦК. Сложные научные выводы проще было запретить, чем пытаться их понять. Постановление ЦК Компартии Казахстана об изъятии книги из продажи вышло немедленно, собранные экземпляры разрезали на мелкие куски в подвале Академии наук КазССР, а потом сожгли. Если бы Исмагулов был членом партии, ему бы устроили показательный разбор полетов с лишением партбилета, но он был вне политики. Многие российские ученые встали на защиту коллеги. А академик Алексей Окладников и вовсе предложил перебраться в Новосибирск и спокойно заниматься исследованиями. Чем же так ученый обеспокоил идеологов?
– Было сказано, что Исмагулов проездил по всем буржуазным странам, набрался буржуазной идеологии и теперь казахов делит на генном уровне! Я действительно делил, но самый главный результат – они не делятся! Я хотел узнать, насколько обоснованно делить казахов на жузы, роды с точки зрения популяционной генетики? Когда все собрал и изучил, то понял, что казахи не разнятся ни по жузовым группам, ни по родовым. Они достаточно гомогенны, то есть однородны! В Восточном Казахстане, в бассейне Бухтармы я изучал найманов, в Мангышлаке – адайцев, и, когда их сравнил, поразился – как они были схожи!
Новая опала
В 1988 году в “Казправде” появилось утверждение, что “Исмагулов является теоретиком Кунаева”. Оно попалось на глаза тогдашнему руководителю Казахской ССР Геннадию КОЛБИНУ. Исмагулов не был членом партии, и Динмухамеда Кунаева видел только издалека, на собраниях в академии. Антрополог был в экспедиции в Уральске, когда к нему пожаловала делегация из представителей обкома, зампрокурора области и прочих чиновников, чтобы прогнать его из области с формулировкой “ваша работа – антипартийная”:
– В родной стране мне запрещали заниматься наукой!
Ученый решил отправить письмо высшему руководству Союза, но тогда все печатные машинки были на учете, никто не стал печатать возражение против Колбина. Пришлось ехать к коллегам в Вильнюс, набрать там письмо и отправить на имя Михаила ГОРБАЧЕВА. Ответа не последовало:
– Получается, спустя десять лет после первого случая я был опять наказан. Думал, за одно и то же второй раз по шапке не бьют. Оказывается, бьют. КГБ взял меня в оборот, за мной следил человек, ездил со мной в автобусе и однажды сказал: “Агай, я закреплен за вами”. Когда надо мной сгустились тучи, могли посадить, я свои материалы разбросал по знакомым – в Жамбыл, в Караганду. После таких нервотрепок заработал сахарный диабет, правый глаз сейчас не видит. Живу левым, который на 50 процентов видит. Если бы советская власть еще существовала – меня бы в живых не было. Настолько в то время это было тяжело морально и даже физически.
После распада СССР постановлением президиума казахской Академии наук книгу антрополога реабилитировали. В 1993-м его пригласили прочесть лекции по физической антропологии народов Центральной Азии в Калифорнийский университет. Затем – в старейший в Европе Болонский университет, где Исмагулову присвоили звание члена-корреспондента.
Эпикантус с вами
Оразак Исмагулов нашел доказательство тому, что современные казахи – смешанный по происхождению народ, расовый состав которого состоит на 70 процентов из монголоидных и на 30 из древнеевропеоидных черт. Он говорит, что его исследования – это анализ антропологических данных и четырехтысячелетняя история их формирования, а не желание добавить казахам “европейскости” и сделать их менее азиатской нацией.
– Профессор Досаев написал, что “пятьсот лет назад казахского народа не было”. Далее он говорит, что в последние годы у казахов лицо становится европеоиднее, что уменьшается частота появления эпикантуса – внутренней складки века, прикрывающей слезный бугорок глаза. Он в корне ошибается. Антропологический тип казахского народа окончательно сформировался к XIV–XV веку. Чтобы у вас и у меня не было эпикантуса, называемого также монгольской складкой, потребуются тысячелетия. Потому что монгольская складка, как и монгольское пятно, появляющееся на пояснице младенцев, обусловлены генетически и сами по себе в популяции не исчезают. Я исследовал динамику, развитие морфологии черепа у населения Казахстана от древности до современности. В эпоху неолита, 7–5 тысяч лет назад, на нашей территории обитали племена исключительно протоевропеоидные. Современные европейцы к этому никакого отношения не имеют. Древние европеоиды Казахстана имели свои особенности, обладали низким, но широким лицом. Сегодня по ширине лица казахи занимают второе место после североамериканских индейцев. А исследования населения эпохи бронзы показали: у древних жителей Казахстана стопроцентно европеоидные черты. Такие люди обитали 4 000 лет назад и на севере, и на юге Казахстана. По мере приближения к эпохе раннего железного века (VIII–IV век до нашей эры) прослеживается начало проникновения представителей азиатского расового ствола. Уровень этого влияния был таков, что условная доля монголоидных элементов в расовом составе населения Казахстана составила 15 процентов. Следовательно, 85 были древнеевропеоидными. На рубеже нашей эры (III–V век) опять происходит наслоение монголоидных элементов – порядка 10 процентов, так что население Казахстана того времени уже обладало 25 процентами монголоидных черт. Скелеты и черепа в курганах, которые нашли археологи, четко показывают, что это было исключительно местное население. В тюркское время (с V по X век) население Казахстана стало еще более смешанное – 50 на 50 процентов. Во время нашествия монголов доля монголоидных элементов увеличилась еще на 20 процентов! Поэтому нельзя говорить, что вот это – чистый казах или чистый русский, чистый китаец. Нет такого эталона в мире. Все перемешаны одни больше, другие меньше.
Так что, будьте уверены, в третьем тысячелетии потомки казахов сохранят эти особенности внешнего облика (70 процентов – монголоидных и 30 процентов – древнеевропеоидных черт). Сейчас Оразак Исмагулов готовит к изданию на русском языке очередной труд по 40-вековой истории казахского народа. Ученый говорит, что по-прежнему верит только одной идеологии – науке.
“Караван” желает вам, Оразак Исмагулович, новых научных достижений и долгих лет жизни.
Алматы