Первое впечатление
О существовании обители я слышал давно, однако побывать в ней не доводилось. При этом десятки раз проезжал мимо, но даже и в мыслях не было, что обитель находится рядом, буквально в 200 метрах от дороги. К удовольствию своему, побывал. Видимо, Промысел Божий…
Первое, что бросается в глаза – удивительная природа. Для наших южных пределов наличие деревьев и изобилие воды всегда воспринимается благом. А здесь – предгорье с вершинами, покрытыми снегом, берег горной речки, деревья в обхват, голубое, до боли в глазах, небо. Даже сейчас, зимой, легко представить, какое наслаждение оказаться жарким летним днем в этом райском месте в тени деревьев. Обитель немногим отличается от окружающих ее домов. Вот только ворота из металлических прутьев с условным замком и таким же условным забором. Это не бетонно-кирпичные стены до небес, скрывающие жизнь владельцев от стороннего глаза. Ограждение обители, скорее, предлагает посмотреть, что делают и как живут те, кто ее населяет. Всё открыто. Более того, руками постояльцев обители на дальнем конце участка обустроена купель.
Чтобы искупаться в чистейшей родниковой воде, которая наполняет выложенную крупным галечником “ванну”, за полсотни километров едут сюда знающие об обители горожане.
И их нисколько не смущает расстояние. Уж очень место располагает к умиротворению.
Детали
За воротами – вымощенный всё тем же галечником двор. Не Красная площадь, конечно, и не Арбат, но всё же здорово, когда вокруг раскисшая под солнцем грязь, а ты на твердой и чистой каменной площадке. Скромный дом, откуда то и дело появляются его обитатели. Доброжелательное приветствие приезжим – и, почти не останавливаясь, дальше, по хозяйственным делам. Ухоженные грядки огорода и звуки из сарая, издаваемые домашней скотиной, наглядно демонстрируют, что работы здесь – только успевай поворачиваться. Рядом – еще один дом, добротный, совсем “свежий”, в черновой отделке. Как потом расскажет настоятель храма Казанской иконы Божией матери отец ОЛЕГ, он же организатор обители, новое здание построено специально для жильцов, которые в старом доме с трудом размещаются.
– В скиту живут сейчас 11 человек. Некоторым из них просто негде жить. В городе есть центр социальной реабилитации, но наши постояльцы не хотят туда идти. Вероятно, отношение там не такое. Здесь другой подход к людям. В церкви, обращаясь к батюшке, люди видят теплоту, – пояснил привлекательность обители некто ЕВГЕНИЙ, который живет здесь уже 2 года.
Бывший военный, 43-летний уроженец Петропавловска, здесь за старшего. Он смотрит за порядком и решает по мере возможности административные вопросы. Евгений пришел в лоно церкви уже зрелым мужчиной, да и обитель выбрал сознательно. В городе, по его словам, невозможно отдаваться служению – много помех и соблазнов.
– В скит приходят люди, которым неоткуда ждать помощи. Здесь они вместе со всеми молятся, работают. Дальше – кому как Бог даст. Если человек приходит с алкогольной зависимостью, то в обители через некоторое время полностью восстанавливается. Потом кто-то уходит, приходят другие, которые также ищут поддержки в скорби и лишении, – делится наблюдениями Евгений.
Он же посвятил и в некоторые бытовые детали жизни местного сообщества. Армейского распорядка нет. Всё достаточно либерально. С утра, в 8.30 – молитва. Если человек может себя подготовить к молитве за 10 минут, то ему достаточно будет встать в 8.20. А кому необходим час для пробуждения, тот будет просыпаться в 7.30. После молитвы – завтрак, состоящий из пшенной или рисовой молочной каши. Козы (а их в хозяйстве 5) дают молоко. Хлеб, кстати, очень вкусный, обитатели скита пекут сами. После трапезы – на работу.
Каждый волен заниматься делом по интересам: кому-то земельный участок возделывать – милое дело, кому-то на скотном мини-дворе за животными и птицей ухаживать, а кто-то в трапезной работает по хозяйству, своеобразное послушание.
Но не так строго, как в монастыре. Скит живет не хозяйством, а за счет средств и помощи прихода на ул. Московской – храма Казанской иконы Божией Матери. Как ни странно, но от других шымкентских церквей, со слов обитателей скита, никакой помощи не поступало. Человек в любое время может уйти из обители. Из безоговорочных запретов – алкоголь. И необходимость соблюдать общественный порядок. В общем, атмосфера благостная и умиротворяющая.
Персоналии
Среди обитателей были те, кто освободился из мест заключения, наркозависимые, страдающие алкоголизмом, есть потерявшие семьи, смысл жизни.
– В обители однажды появился человек с психологической травмой, некоторое время приходил в себя, а затем решил всё в жизни поменять. Ушел в мир, но через 3 дня вернулся, чтобы уже осесть здесь надолго. Кто от пьянства пытается излечиться. Но как снимут острые приступы, в большинстве своем уходят. Хотят вновь себя попробовать в мирской жизни: найти работу, создать семью или вернуть ее. Человек с последней надеждой на помощь идет в храм. Потому что храм никого не оставит, – резюмировал Евгений.
Еще одна запоминающаяся персона, с кем из жителей обители довелось поговорить, – ВЛАДИМИР. Его я перехватил на дорожке от купели к бане. Длинноволосый и седовласый мужчина зрелых лет в плавках, распаренный до макового цвета в парной, в очередной раз принимал ледяную купель и, судя по всему, получал от этого процесса огромное удовольствие.
– Я восьмой год здесь. Спасибо отцу Олегу, что организовал обитель для спасения душ. Для ребят, которые остались без дома, крыши над головой, без семьи, родственников, – говорит Владимир.
Купель для страждущих
А когда он поведал лишь малую часть своей биографии, я испытал легкое потрясение. Владимиру, как оказалось, стукнуло 68 лет. Сложно в это поверить, глядя на его фигуру. Я моментально и незаметно для себя в обращении к Владимиру перешел на “вы”. У этого человека, пышущего жаром парной, который не остудила ледяная вода, – 4 детей, 13 внуков. В бытность имел и дома, и машины, а ныне получает пенсию. После окончания института, кстати, с красным дипломом, почти 30 лет отработал на местном фосфорном заводе. Начинал со слесаря, дошел до механика цеха.
– С первой женой разошлись. Со второй – 3 детей, но потом полюбовно расстались. Она не захотела идти в православие, а я ушел. Оставил дом и ушел. Сначала к отцу Олегу, потом сюда, – рассказывал о своем пути в обитель Владимир.
Особого внимания заслуживал обряд крещения, который мой визави прошел еще в детстве. Уже то, что крещение состоялось в 1954–1955 годах, крестным отцом стал парторг чимкентского свинцового завода (фамилию называть не стану), а крестной матерью – родная тетка Владимира, преподаватель в школе и комсомольская активистка, говорит о многом.
Местные особенности
В центре участка, который занимает обитель, – храм. Новое здание, только без привычных глазу атрибутов. Нет золоченой луковки купола, да и вообще никакой нет, как нет и креста. Впрочем, внешняя атрибутика – не главное. Значение имеет лишь то, что верующие (и местные, и приезжие) считают его храмом. И относятся к нему с пиететом. Ольга и Александр ИСАКОВЫ пишут иконы.
– Что привело в храм? Чудо Божье. Без него и храм бы не восстановили. Здесь 15 лет одни стены по окна стояли, бурьяном поросли. В один год под крышу возвели здание, завершаем работы по внутреннему убранству, – находит объяснение людской помощи Александр.
Оказывается, известная в Шымкенте бизнесвумен и меценат Елена Георгиевна выделила деньги, на которые и был достроен храм. Она же финансировала работы по внутреннему убранству. Обустроили иконостас и сделали всё, чтобы в храме можно было совершать богослужения.
Строительству молитва в помощь
К истории создания
В 90-е годы много людей в отчаянии искали утешения в церкви, но приход был не в состоянии всем помочь и содержать всех страждущих. Помог случай. Однажды совершенно посторонний человек предложил отцу Олегу купить у него участок с домиком в предгорном поселке. Неравнодушные люди помогли с покупкой, а потом нуждающихся перевели в купленный дом, где собиралось до 50 человек. Так, почти четверть века назад началась история обители. А вместе с нею начались и большие проблемы. Сначала стали жаловаться местные жители. Тогда при строительстве храма даже местные власти, по словам настоятеля, предложили не ставить крест, дабы не раздражать местное население. С этим, кстати, отец Олег согласился. Затем чередой потянулись комиссии, штрафы стали накладывать.
– Власти настаивали, чтобы в обители был штатный врач, а условия соответствовали санитарным нормам. Но это невозможно, откуда у нас такие средства? До абсурда доходило. Я им говорю: вы бомжа, лежащего у помойки, штрафовать будете? Нет, отвечают, не будем. А если мы его к себе возьмем? Тогда будем штрафовать. Мы были вынуждены большинство обитателей устроить по разным местам, – рассказывал о трудном времени отец Олег.
Осознание того, что с организацией обители он взялся за очень тяжелое и неблагодарное дело, пришло почти сразу. Бросить подопечных – не бросишь.
Бессловесных животных оставлять без людской заботы – преступление, а здесь – люди. Но и решать проблемы одному тоже очень тяжело.
– Бывает, хочется всё бросить, а по прошествии времени жалеешь. Проблем не перечесть: недостаток средств и необходимость обеспечивать питанием, одеждой, медицинской помощью. Кто-то заболел – нужен врач. Умер – надо хоронить. Требуются постоянные усилия. В местном церковном начальстве ни сочувствия, ни помощи. А мне, как бы это ни было тяжело, нравится, близко к сердцу, – откровенно рассказывает отец Олег.
По его словам, главная задача – человеку помочь, чтобы он вернулся к нормальной жизни. Помочь, чтобы отрезвление у наркоманов и пьяниц настало, голодных – накормить, бездомных – приютить. Ведь все жить хотят.
ШЫМКЕНТ