В мире для защиты запасов продовольствия и в сельском хозяйстве для борьбы с сорняками, вредителями, болезнями растений применяются химические вещества, которые называют пестицидами (pestis – зараза, caedo – убивать). Чаще всего это яды, отравляющие организмы-мишени. Например, инсектициды убивают вредных насекомых, гербициды – сорные растения, а фунгициды борются с грибком. Перечень этих веществ довольно обширный. Запрещенными среди них во многих государствах, в том числе и Казахстане, считаются хлорорганические пестициды. Согласно Стокгольмской конвенции о стойких ядовитых веществах, выделена так называемая “грязная дюжина” стойких химических загрязнителей. Даже в малых дозах попадая в организм или почву, они способны накапливаться там и наносить вред.
Дешевый вариант – дорогое лечение
– Из истории мы знаем, – говорит Айман Шаймардановна, – что такие мощные инсектициды, как гексахлоран, гептахлор, ДДТ, в народе называемый дустом, использовавшиеся для борьбы с насекомыми-вредителями, были запрещены еще в бывшем Советском Союзе. Запрет на них приняли около двухсот государств мира. Но есть страны, не подписавшие Стокгольмскую конвенцию, такие как Китай, Таиланд, Индия, с которыми мы активно сотрудничаем. Поэтому неудивительно, что в каких-то продуктах, завозимых оттуда, мы обнаруживаем хлорорганические пестициды, которые применяются там в сельском хозяйстве до сих пор.
– Дешевый вариант, чтобы избавиться от сельскохозяйственных вредителей?
– Да. В свое время рынок пестицидов сделал богатой ту же Америку. Потому что если без них выращивать урожай в промышленных масштабах, то, действительно, большая часть его может быть загублена вредителями, те же картошка или огурцы. Тогда пестициды фактически сделали своеобразную революцию в сельском хозяйстве. По большому счету, это бизнес. Они созданы для получения максимальных доходов от сельскохозяйственной продукции. Но сегодня они стали угрожающим фактором для здоровья людей. Таковы хлорорганические пестициды. Обладают страшным свойством, из-за которого и были запрещены, это кумуляция – способность накапливаться в организме и оказывать негативное воздействие, например, на репродуктивное здоровье. Пестицидов мало не бывает. Даже ничтожные их дозы, накапливаясь, медленно травят человека, вызывая хронические процессы.
– Это значит, как 20 лет назад покушал, так все и осталось в организме?
– Не все, но какой-то процент остается. Вот сейчас в мире появились уже новые препараты, конечный продукт распада которых – углекислый газ, вода и другие безвредные компоненты. Тем не менее мы обнаруживаем хлорорганические пестициды в привозных товарах.
– Как определить наличие пестицидов по вкусу или цвету?
– Как правило, они себя никак не выдают. Как нитратный арбуз – съел и не заметил. Разве что иногда в нитратном арбузе прослеживаются какие-то желтоватые прожилки. Наличие пестицидов человек вообще не определяет. И потом, многие из них просто рассеиваются в атмосфере. Обработали ими сад, в виде газа или раствора, вещества попали в плоды и борются там с какими-то червяками, а в атмосфере они улетучиваются.
– Но что происходит с человеком, поевшим такие фрукты?
– Все зависит от вида пестицида. Хлорорганические пестициды при кумуляции, в организме, скорее всего, будут вызывать проблемы с полыми органами. Например, с почками. А также с печенью. Главная проблема такой химии, что непосредственно сегодня мы не видим результата ее воздействия. Только со временем у людей появляются дерматозы, аллергии и прочее, особенно, если они много работают с пестицидами и не используют при этом индивидуальные средства защиты. Даже дома, когда мы часто применяем хлорсодержащие вещества, начинает трескаться кожа рук. Другие виды пестицидов, как хлорофос, воздействуют на органы дыхания. Неудивительно, что домохозяйки летом вследствие активной борьбы с мухами оказываются в токсикологических центрах страны. При больших концентрациях таких веществ в воздухе у них возникают приступы удушья, и в связи с этим нарушается работа сердечно-сосудистой системы. На 2–3 день в больнице им становится лучше, там нет источника отравления. Но если дома воздействие пестицидов продолжается, то все повторяется снова.
Способность думать сохранит здоровье
– Много людей обращается в токсикологические центры с отравлениями пестицидами?
– Вся проблема, к сожалению, в том, что в токсикологических центрах, где люди могли бы проконсультироваться, им вряд ли смогут назвать антидот, то есть противоядие к определенному виду отравления. Хотя должны бы знать. К примеру, фосфорорганические пестициды имеют антидот – атропина сульфат.
Года 3–4 назад у нас под Капшагаем было отравление, 16 человек попали в инфекционную больницу в тяжелом состоянии. Это были наемные работники одного из крестьянских хозяйств. Без средств индивидуальной защиты, в нарушение всех нормативов они обрабатывали поля с огурцами, перцем и еще какими-то культурами. Конечно, врачи больницы, куда они поступили, первым делом позвонили нам. Я попросила принести на анализ мочу этих людей. И в ней мы обнаружили тот самый препарат, которым и шла там обработка – диметоат. Мы посоветовали врачам срочно применить противоядие – атропина сульфат. Если бы это был другой пестицид, к нему бы применялись свои антидоты или иное лечение. Как поесть и не отравиться
– Как проявилось отравление у рабочих?
– У них были приступы удушья, головная боль, нехватка кислорода. У многих потом стали болеть внутренние органы. Большая часть были студенты, молодые неопытные люди. Воздействие шло через дыхательные пути.
Кстати, руководитель того хозяйства, прежде чем отправлять работников в поле, должен был информировать их о правилах применения пестицидов и использовании индивидуальных средств защиты. Например, нельзя обрабатывать поля при сильном солнце. Применять их можно только в утренние и вечерние часы. Но там ничего не учитывали. И дальше этим делом занималась прокуратура Алматинской области.
Точный диагноз – больше половины дела
– Другой случай, – продолжает рассказ Айман Нажметдинова. – Там же, в Алматинской области. Рабочие одного из бывших колбасных цехов, когда варили себе суп на обед, увидели соль, попробовали на вкус – соленая. Но оказалось, что вместо поваренной соли они положили себе в еду нитрат натрия. Внешне они схожи, вот и перепутали. К нам принесли продукты, которые употребляли пострадавшие, но я попросила на анализ мочу. Когда проверяешь продукты, теряешь день-другой. А в моче нет цвета, как в крови, и намного легче определить причину отравления. Тогда мы все сделали очень быстро. Применили нужный реактив, а когда пошла реакция, проверили на хроматографе. Он и подтвердил нам отравление нитратами.
Самое главное при любом отравлении – это быстро его диагностировать. Когда знаешь, чем отравились, можно быстро вылечить и не тратить зря время на другие методы терапии. Идет конкретное симптоматическое лечение – выведение вредного вещества определенными растворами.
Берегите детей от химии!
– Сейчас люди покупают в супермаркетах в основном привозные овощи и фрукты, но от апельсинов и мандаринов, например, исходит уже не обычный их яркий природный аромат, а запах химии… Чем их обрабатывают?
– Это нужно узнавать у самих производителей. Искать некий препарат среди тысяч тонн продукции нереально. В Казахстане зарегистрировано 800 с лишним наименований пестицидов. Чем только сегодня не обрабатывают! Но достоверно пока никто ничего конкретного не определил.
Вот по пестицидам на объектах окружающей среды и в продуктах питания наша служба с 1993 года ведет мониторинг. И в этот мониторинг сегодня входит 89 их наименований. Данные, какова ситуация в той или другой области, мы берем ежеквартально. Но я не могу говорить, что это делается всеми службами, той же службой таможенного контроля. Их мы контролировать не можем.
– В наших токсикологических центрах лечат отравление алкоголем, красками, какими-то другими веществами, а отравление пестицидами могут лечить?
– Для того чтобы лечить отравление пестицидами, надо знать механизм воздействия каждого из них. Это отдельная наука. Сегодня в стране такое обучение специалистов пока не проводится. Несколько лет назад в Костанайской области был случай: отравился четырехлетний ребенок. Врачи медцентра, куда его доставили, не знали, что делать. Лишь спустя время они установили, что отравление произошло веществом хлорпирифос, и выяснили, что в качестве антидота надо дать атропина сульфат. А предыстория такова: мать отлучилась из дома, на окне стоял бутылек с веществом, и ребенок его выпил. Но когда маме давали это вещество для обработки комнатных растений, должны были элементарно проинформировать, что оно ядовито и оставлять его в доступных для детей местах нельзя!
– Нас окружает столько химии, что оставаться в неведении, как она действует, нельзя?
– Да. Для производителей – это бизнес. Но самая большая проблема – что у нас нет такого токсикологического центра, который бы изучал, как работать с вновь созданными химическими препаратами. И куда могли бы обращаться пострадавшие люди. Этот вопрос в стране должен ставиться не на частном, а на государственном уровне. И чтобы такие центры имели хорошее оборудование. Лабораторий сегодня много, но к ним нужны еще и специалисты и большой перечень стандартов. Перечень только пестицидов включает сегодня около 800 наименований. И даже наша лаборатория, которая является в стране одной из лучших, имеет всего около 300 стандартов для определения этих химических веществ. Больше всех.
Конечно, иметь в стране такие лаборатории – дорого, но необходимо. Потому что, даже если производитель на упаковке с пестицидами напишет инструкцию, как его обезвредить, то исполнить ее у нас некому. В России, в Украине есть, а у нас нет. Я, конечно, могу дать какую-то консультацию, но кому известен мой телефон? И это действительно большая работа. Сегодня этот вопрос стоит намного острее, чем 20–30 лет назад. Перечень пестицидов растет. Увеличивается и ассортимент продуктов в магазинах. Одних только экзотических фруктов на прилавках можно насчитать десятки. И мы должны знать, чем дышим, что попадает в наш организм с водой и с пищей.