Сегодня от большого и долгого, длиной в 2–3 недели, свадебного обряда остались только отголоски. Современная свадьба – это, во-первых, обильная выпивка и, во-вторых, бесконечная закуска. Много ли от такого застолья остается в памяти?
Зато в старину свадьба являлась сакральным обрядом – обязательством молодых сохранить и продолжить род. Соответственно и готовились к ней как к главному событию в жизни.
– В деревне у парней и девушек была масса возможностей познакомиться, – рассказала исследователь свадебных традиций Рудного Алтая, научный сотрудник Восточно-Казахстанского этнографического музея-заповедника Татьяна ШАРАБАРИНА. – Друг к другу приглядывались на зимних вечорках, летних хороводах, играх, гуляньях. Если между молодыми людьми возникало чувство, девушка дарила милому платок или пояс с вышивкой. Это был своего рода сигнал: можно засылать сватов.
Бедных женихов тут не бывало!
Часто женихи из бухтарминских сел ездили за невестами на Катунь в Горный Алтай. Это происходило обычно на Петров день, 12 июля. Представьте: горы с заснеженными пиками, в ущелье шумит река, по узкой тропе идет конный караван. Парни в ярких рубахах, на лучших лошадях, молодые, веселые, красивые, с бесшабашной удалью. Нетрудно догадаться, с каким замиранием сердца встречали их девицы из соседнего края!
Любопытная деталь: в противовес поговорке “Бедность – не порок” на Казахстанском Алтае старались выбрать пару из семьи побогаче. Считалось, что в здешних местах бедно живут только бездельники да лодыри – те, с кем никто не желал родниться.
Более того, в отличие от центра России, где невест и женихов выбирали родители, на Рудном Алтае свадьбы играли по доброй воле. Села были богатые, люди жили зажиточно. Считалось, что молодые без труда смогут встать на ноги.
Сегодня мнение родителей вообще превратилось в необязательную условность. Я, например, ни разу не видела, чтобы выбор влюбленных как-то зависел от оценки родителей. Может, это и хорошо? Жизнь не стоит на месте: меняется время – меняются нравы.
И смех, и слезы
Временем свадеб на Казахстанском Алтае считался период между Рождеством и Масленицей. Сначала в семью невесты заходили сваты, причем несколько раз, вели разведку, исподволь разузнавали: одобряют ли здесь жениха, большое ли приданое у невесты, какой за девицу требуется выкуп… Если приходили к согласию, били по рукам. А для убедительности связывали символически рукопожатие рушником.
– Рукобитие открывало долгую свадебную церемонию, – рассказала Татьяна Шарабарина. – Отец благословлял дочь и усаживал родню за стол – пропивать невесту. Здесь же, за вином с пирогами, со смешками да прибаутками обговаривали подарки, наряды и каким будет само свадебное пиршество. День “бранья” – когда невесту забирали в дом жениха, высчитывали особенно тщательно, чтобы успело созреть пиво. Не раньше, чем через 7–8 дней. На медовуху не скупились – варили по сто ведер и больше. Причем варили покрепче, такую, чтобы после двух-трех кружек валило с ног. Не дай бог, пиво выходило слабое – за это могли и на смех поднять, и осудить, и разговоры о таком конфузе еще несколько лет ходили бы по округе.
Для невесты время до “бранья” проходило в девичниках, вечорках и посиделках. Здесь, по словам Татьяны, начиналась народная опера. Девушки под непрерывное пение дружно дошивали все недостающее для приданого. Пели грустно, с причитаниями. Но вовсе не из-за того, что действительно жалели идущую замуж подруженьку. Ничего подобного! Каждая из девиц сама с удовольствием выскочила бы замуж как можно скорее. Просто с помощью таких плачей красавицы… обманывали судьбу. Уходя из своего дома, невеста покидала и духов-покровителей своего рода. Открытая радость перед свадьбой могла вызвать гнев пращуров. По этой же причине перед уходом девушки в дом жениха ее косы прятали под завязанный по-особому платок – чтобы память рода, которую, как считалось, хранят женские волосы, не навредила новой семье.
Эх, прокачу!
У жениха тоже хватало забот. Надо было выбрать большого свата (главный распорядитель), свашку (тамада), тысяцкого, бояр, дружку, поддружьев… Такая массовка называлась свадебным поездом. По вечерам жених с приятелями устраивал катание на тройках. Усаживали в нарядные сани невесту, подружек – и вперед! Луна, бубенцы, гармонь, хохот. Для многих эти вечера оставались самым романтическим воспоминанием.
Когда вся медовуха наконец была сварена и все приданое уложено в сундуки, наступала кульминация – “бранье”, переход невесты в дом жениха.
Свадебный поезд встречали еще в ограде. За каждый шаг требовали выкуп – денежками, конфетами. Внутри дома парней ждали новые испытания – среди укрытых платками фигур дружка и жених должны были угадать свой “товар”. За каждый промах – плата. Завершал выкуп торг за косу. “Купцами” обычно были младший братик или сестричка, которым хватало конфетки или цветной ленточки. А дальше – икона, родительское благословение, венчание.
По усам текло
– Свадебное застолье продолжалось долго, – передала картину Татьяна Шарабарина. – Собиралась вся деревня, хотя за столы пускали только званых гостей. Остальным разрешалось стоять в сторонке и смотреть. Молодым дарили деньги, скот, птицу. На столы ставили пироги, пирожки, блины, шаньги, пряники, сало, мясо, рыбу, солонину, салаты. Пиво лилось рекой. Отгуляв у родителей жениха, вся свадьба отправлялась дальше по очереди к каждому из участников свадебного поезда. И так – неделю!
Получается, женили всем миром.
Сейчас старинный обряд ушел в прошлое, стал историей. На современных свадьбах тоже звучит музыка, поют песни, танцуют. Но к народным традициям это не имеет никакого отношения.
– Иногда нас просят сыграть сватовство или выкуп невесты, – заметила Татьяна, – и тогда свадьба получается яркой, зрелищной. Незабываемой! Хотя, конечно, и не такой, как в старину…
Усть-Каменогорск
Авторы благодарят за помощь в подготовке материала фольклорный ансамбль русского культурного центра “Бастеньки”.