Центральноазиатский пирог

Нет ничего предосудительного в том, чтобы усомниться в искренности руководства Узбекистана обеспечить беспристрастное расследование андижанских событий.
Образованная согласно постановлению Законодательной палаты Олий Мажлиса (высшего законодательного органа Узбекистана — прим. А.А.) независимая Комиссия по расследованию событий, происшедших в городе Андижане, а также рабочая группа по мониторингу за расследованием событий в Андижанской области из числа представителей дипмиссий, лояльных официальному Ташкенту, безусловно, полной международной легитимностью не пользуются.
Этим обстоятельством и пытаются воспользоваться американцы, которые не хотят терять свои военные объекты в важном в геополитическом плане регионе.
Почему США и администрации Буша неохота паковать чемоданы в узбекском Карши-Ханабаде и кыргызском Манасе? Не зря говорят, что производной большой политики является по сути своей большая экономика.
Частые контакты между Россией и Китаем как в рамках ШОС, так и вне этой региональной структуры продиктованы стремлением растущего организма обеспечить себя пищей.
Растущий организм — китайская экономика, а пища — энергоносители. В данном контексте на сцену со своим нефтепроводом Атасу-Алашанькоу выходит Казахстан.
Да, именно эта страна выбрана в качестве транзитной для нефти, которую с нетерпением ждут в Китае. После оккупации Соединенными Штатами Ирака сложилась ситуация, когда под американским контролем оказалась если не вся, то большая часть нефти из района Персидского залива.
Председатель КНР Ху Цзиньтао спит и видит в самых лучших своих снах этот нефтепровод, который может стать альтернативой потоку персидской нефти.
Так, совсем недавно заместитель гендиректора национальной нефтепроводной компании Казахстана «КазТрансОйл» по развитию Нурбол Султанов заявил журналистам, что с января 2006 года Россия сможет экспортировать в Китай по трубопроводу Атасу-Алашанькоу 5 миллионов тонн нефти в год. По словам Султана, новый нефтепровод соединит нефтеперекачивающую станцию Атасу в Карагандинской области с железнодорожной станцией Алашанькоу на территории Китая. При этом пропускная способность на первом этапе реализации 700-миллионного ( в долларах — прим. А.А.) проекта составит 10 миллионов тонн нефти в год.
Чиновник казахстанской нефтяной компании также подчеркнул, что труба будет заполняться 50 на 50 российской и казахстанской нефтью. Время-пик сдачи нефтепровода, как заметил Султанов, 16 декабря 2005 года.
После этой информации становится понятным, чем продиктовано стремление США остаться там, где они пока есть — в Узбекистане и Кыргызстане. Со своих военных баз они могут контролировать все: южные и центральные районы России, чуть ли не половину континентального Китая, двух стран, тесные контакты между которыми воспринимаются США как прямая и явная угроза национальной безопасности.
В последнее время американцам ничего ровным счетом не нравится. Визиты в Узбекистан белорусского президента А.Лукашенко, китайского председателя Ху Цзиньтао, поездка И. Каримова в Москву через некоторое время после приема в своей резиденции Посла России Ф.Мухаметшина. Все эти действия и последний астанинский саммит ШОС есть острая зубная боль хозяина Белого дома, чувствующего что за его спиной происходят какие-то подозрительные процессы.
Дипломатический отказ дать статус наблюдателя представителям США со стороны членов Шанхайской организации сотрудничества — это не просто ход дипломата, претендующего на роль регионального гаранта безопасности, это по сути своей утверждение, что Центральная Азия сама о себе позаботится и американские штыки ей ни к чему.
Однако не только президент Буш остается не у дел. На брифинге в Министерстве иностранных дел Узбекистана 2 июня шеф этого ведомства Эльер Ганиев выступил с очевидной отповедью в адрес ОБСЕ, подчеркнув, что она «не единственная организация, которая заинтересована в обеспечении стабильности в регионе».
С опозданием в 42 дня, 14 июля, председатель ОБСЕ Димитрий Рупелсделал весьма примечательное заявление: «Я не понимаю, почему эта страна (Узбекистан — прим. А.А.) настолько замкнута и закрыта не только для нас, но и для ООН, для представителей Европейского Союза и многих других. С другими странами все обстоит совсем иначе: я в любой момент могу позвонить Кондолизе Райс или Сергею Лаврову и обсудить любые вопросы, которые нас интересуют». А на вопрос о том, что ОБСЕ не противится или даже выполняет роль посредника в происходящих на территории СНГ цветных революциях, Рупел заметил: «ОБСЕ не занимается насаждением цветных революций, и все подобные обвинения в наш адрес не имеют ничего общего с действительностью. Существует распространенное мнение о том, что спровоцировать цветную революцию можно извне. Однако, на мой взгляд, ошибочность такого мнения очевидна, поскольку революции назревают сами внутри страны и не могут происходить в результате внешнего воздействия».
Эта мысль прозвучала, заметьте, чуть больше недели спустя после памятного саммита ШОС в Астане.
Зачем лидеру ОБСЕ наступать на больную мозоль Узбекистана? Видите ли, Рупелу не удалось дозвониться ни до Каримова, ни до Ганиева. Слишком долго миссии ОБСЕ испытывали терпение узбекского руководства тем, что не признавали ни президентские, ни парламентские выборы — ни свободными, ни демократическими. А насчет назревания революций изнутри, как это видит президент Узбекистана, Рупел дал маху.
И Россия, и Китай, и Казахстан, и Узбекистан говорят об одном и том же, мол, цветные революции насаждаются внешними силами, а здесь нашелся европейский умник, который хочет эту формулу переписать. Вся неуместность высказываний председателя ОБСЕ станет ясна после того, как обратимся к тому, о чем говорили Путин, Ху Цзиньтао, Каримов, Назарбаев, Рахмонов и Бакиев в Астане, на том самом саммите, где они попытались установить новый миропорядок в отдельно взятом регионе. Пока в Центральной Азии.
«Несокрушимая свобода»
Операцию в Афганистане американцы звонко назвали «Несокрушимая свобода», однако ни «свободы», тем паче «несокрушимой» на южных рубежах Узбекистана не наступило. Это обстоятельство было отмечено лидерами России, Китая, Узбекистана, Казахстана, Таджикистана и Кыргызстана на саммите в Астане. Достаточно бросить беглый взгляд на заявления лидеров стран, чтобы понять: в регионе проходят процессы, ничего общего с американскими глобальными интересами не имеющими, скажу точнее, тормозящими локомотив, запущенный США.
Нурсултан Назарбаев, президент Казахстана: «Шанхайская организация сотрудничества призвана стать щитом, который защитит нас от террористической угрозы».
Ху Цзиньтао, председатель КНР: «По нашему мнению, хозяевами судьбы центральноазиатских стран являются сами эти страны. Они достаточно мудрые и спокойные, чтобы наладить дела у себя дома».
Ислам Каримов, президент Узбекистана: «Цель — создание управляемой дестабилизации, навязывание извне своей системы поведения!».
Владимир Путин, президент России: «Нельзя и, главное, не получится навязывать странам Центральной Азии шаблоны и стандарты путем угрозы силы и тем более ее применения».
Эмомали Рахмонов, президент Таджикистана: «Мировое сообщество в ближайшее время ощутит присутствие на мировой арене таких организаций, как ШОС».
Становится понятным, что лидеры ШОС не вдруг и не сейчас ощутили свою силу. Андижанские события не стали главным толчком к консолидации ШОС, отнюдь, они лишь обнажили то, чего боятся главы этих шести стран — нестабильности и вероятности оказаться под пятой Большого Сэма.
Быть может боязнь потерять то, что имеешь, продиктована стремлением защитить не только себя самих, но и свои народы от чужеземного влияния?
На этот вопрос лучше других могут ответить сами президенты.