Очень точно, скрупулезно Коля составил продовольственную корзину «среднего» гражданина Кыргызстана, из которой ясно, что она… меньше и хуже, чем корзина «среднестатистического» зека во времена сталинского ГУЛАГа.
И статья — классная, и за жизнь потолковать тянет…
Почти заупокойная
Социологи вывели: когда американцу плохо — он идет к психоаналитику (их в США, оказывается, свыше трехсот тысяч), когда плохо русскому — он берет бутылку водки и идет к другу — «жалиться» на жизнь. Русский человек частенько за упокой начинает, а отнюдь, ни за здравие, как на то указывает известная поговорка.
Мы затронули тему смерти — для многих людей она сегодня единственный выход. Традиционная церковь и обыватель это осуждают, считают тяжким грехом, проявлением слабости. Но если взять тех же самураев, то для них харакири в порядке вещей: так поступает настоящий воин в экстремальных ситуациях.
А у нас в стране — как? То, что мысли о самоубийстве приходят на ум десяткам и сотням простых и честных сограждан — ясно. Жить-то не на что. И даже, если с материальным достатком у человека все в порядке, то думать о «том» мире — вполне нормально. Если, конечно, у тебя есть что-то за душой. Знаменитый художник Михаил Шемякин (друг Владимира Высоцкого) в последние годы плотно, как говорится, «присевший» на одно из верований индусов, говорит: если человек после 49 лет хотя бы раз в день не вспоминает о смерти, то он — пустышка, никчемная личность. Плохо только, если идея становится навязчивой.
Впрочем, это только присказка.
«Мы не справились с эпохою, потому все нам …»
Это Александр Градский поет — про власть и про народ, про внутреннее состояние общества.
А вот президент маленького суверенного Кыргызстана Курманбек Бакиев — полон оптимизма. Выступая недавно на торжественном заседании, посвященном 90-летию доблестной чекисткой службы Кыргызстана (СНБ), он сказал: мол, власть вернула доверие народа, которое до 24 марта 2005 года (дня кыргызской революции тюльпанов, которая вынесла на самый верх нынешнего президента) — было полностью утрачено.
Примечательно, что про доверие народа к власти заявляется в то самое время, когда все знают, что кланово-семейное правление за три года стало основой внутренней политики Кыргызстана, и что 80 процентов населения в Кыргызстане проживают ниже официального уровня бедности.
…Про местную оппозицию говорить не хочется. Бывшие чиновники, которых отлучили от государственной кормушки, и теперь они почем зря лают на власть. На днях оппозиционные лидеры в США побывали, опять жаловались…
Обидно, что и нынешняя пресса Кыргызстана как-то измельчала, перестала быть тем (говоря высокопарно) глашатаем правды, которым СМИ обязаны быть по определению.
Нет, ПОНОСИТЬ нынешнюю власть не стали меньше, чем предыдущую. Но это как-то не торкает, выражаясь молодежным сленгом. Быть может, потому что ПРАВДЫ ЗА ЭТИМ НЕТ. Общество твердо усвоило: что госчиновники, что журналисты — одного поля ягоды: никакие те не глашатаи, просто у каждого своя цена.
То, что Акаев любил пофилософствовать, превратившись в своеобразного кыргызского Андерсена, мечтателя, оторванного от реальной жизни — как известно, его и погубило. Но он хотя бы следил за прессой, болезненно переживал критику в СМИ. Хотя в последние годы своего правления уже и не контролировал ситуацию.
Нынешнее же руководство страной, складывается впечатление, вообще не знает, — ЧТО ПРОИСХОДИТ В СТРАНЕ, и ЧТО ЧУВСТВУЕТ НАРОД. А главное — и неспособно, судя по всему, что-либо чувствовать. Это качество в ней полностью атрофировано. Поэтому — стучись к этой власти ни стучись — бесполезно.
Я подозреваю, что это даже не от того происходит, что между обществом и президентом — куча посредников-дармоедов и засланных казачков, которые ему говорят, что доверяют власти, что «много уже сделано»… Таких прихлебателей и при Акаеве хватало. Но при Бакиеве, как видно, армия халявщиков-паразитов стала во сто раз хуже, нахальнее и ограниченнее. Как признался мне один «вечный» работник аппарата: «Сегодня не Белый дом, а какой-то колхоз», — имея в виду ментальный уровень нынешних управленцев.
В чем правда, брат?
В соседних республиках ЦА СМИ и вовсе под ногтем. И в России, похоже, ситуация со свободой слова — хуже и хуже.
Настоящее, глубокое слово — за писателями. Самые совестливые из них не могут мириться с тем, что видят.
Например, интервью Бориса Акунина с опальным олигархом Михаилом Ходорковским. Вот где путинская эпоха предстает в полной красе, так сказать. Ходорковского после данного интервью закрыли по месту отсидки — в карцер, на пару недель. При Борисе Ельцине такое бы случилось?
В Кыргызстане при Аскаре Акаеве — точно не случилось бы. При нем Феликс Кулов (он же «Железный Феликс») грел нары и спокойно раздавал интервью направо и налево: критиковал власть, строил планы по политическому переустройству страны и слыл полит.узником № 1.
На днях Виктор Ерофеев опубликовал статью на тему, как разные слои российского общества воспринимают кризис. Банкиры, средний класс… Но ведь есть еще и другие люди, которые составляют большинство.
«У рядового россиянина врожденная негативная память. Он знает, что если не воруешь, то не заработаешь, а, если зарабатываешь, то у тебя отберут. Он знает, что одна война закончилась вчера, а другая начнется завтра. Он не либерал и не консерватор; у него собственная философия, философия апокалипсиса. Почуяв дым, он отбрасывает все патриотические обязательства. Это питательная почва для будущей революции, которая, разумеется, не пожалеет этих людей, а вновь их ограбит.
Паника этой категории угрожает государству ничуть не меньше, чем недовольство бизнес-элиты.
Однако у государства все-таки есть большой и безответственный союзник. Это третья категория, люди, которым просто все равно. Им нечего терять, потому что у них практически ничего нет. Они не знают о кризисе, потому что живут в постоянном кризисе, от которого лечатся водкой и безразличием.
Это древняя категория, которая по сей день зовется «народом». Народ верит в заговоры не меньше, чем правители, а государственное телевидение может убедить его почти в чем угодно. По сути, народ и есть Святая Русь, неколебимая в своей вечной праведности и святом терпении, а также враждебности к чужим (включая европейцев) и богатым». («The International Herald Tribune», США)
Примечательно, то, например, что материалы и Б. Акунина и В.Ерофеева вышли в западной прессе.
Следует ли сие понимать так, что в центральных российских изданиях появление подобного рода материалов «уже» невозможно, что опять возвращаются тоталитарные времена? Во всяком случае, публикации за бугром известных писателей — не только «заказуха» зарубежных СМИ, которые жаждут публиковать исключительно критику в адрес действующего российского режима. Хуже, если возвращаются времена, которые пережили на себе А. Солженицын, В.Шаламов, А. Сахаров…
Плюс — внутренний, ментально-профессиональный кризис СМИ налицо. Те же ведущие российские телеканалы заполонила «попса»: «последние герои», «поле чудес»… Прав Владимир Познер, когда говорил, что «поле» — откровенно примитивная передача, самое настоящее оболванивание населения. И где теперь Познер? Его новую передачу передвинули на совсем позднее время. В советский период подобное происходило с культовой программой В. Молчанова «До и после полуночи», одной из предвестниц свободной прессы. И интеллектуала Гордона нынче сделали полуночником… А Парфенова или Сорокину вытесняет с экрана какая-нибудь Собчак…
Чингиз Айтматов в своем последнем интервью вашему покорному слуге (посвященном его роману «Когда падают горы») сказал, что не случайно выбрал журналиста главным персонажем — ибо он и есть герой нашего времени.
Все-таки, мне кажется, Чингиз Торекулович тогда погорячился: идеализировал образ нашего брата.
Правда, и сами писатели, даже некогда авторитетные, как-то измельчали, «испопсели», что ли…
А ведь писатель по определению, так сказать, должен быть в оппозиции к власти. (Также, впрочем, как и — журналист). Причем, к любой. Ибо по нашей совковой и постсовковой традиции — власть всегда противостоит народу.
Олигархи — тоже люди
Что ни говори, а в России, при Ельцине, СМИ жилось как-то повеселее, что ли. Тогда, конечно, власть была наполовину олигархическая. И 1-й российский канал был под Березовским, а информационный киллер Сергей Доренко мог откровенно «мочить» мэра Москвы Юрия Лужкова. Но зато зритель знал: вот, можно же по главному официальному каналу «такое» вытворять. Значит, есть правда!
В Кыргызстане отродясь не водилось таких отчаянных олигархов, которые бы вкладывались в СМИ, культуру… Тот же Ташкул Керексизов, который нынче строит «духовный центр Вселенной» на южном берегу Иссык-Куля — чисто провинциальная попса-тусовка, не более. Что-то вроде яиц Фаберже (за которыми охотится россиянин Вексельберг), только местного розлива. Это олигархи таким манером перед властью и обществом «отмечаются». Не случайно у моего хорошего знакомого, кинорежиссера Марата Сарулу — спонсор казахский, продюсер — французский…У тех, кому повезло, — все с заграницей связано. А Марат сегодня уже ряд Гран-при взял — в Азии и Европе.
А теперь — за здравие!
Помните анекдот: про то, как мужик решил повеситься? Ибо и жена ушла, и работы нет, и в доме — шаром покати… Залез мужик на стол, приспособил веревку к крюку на потолке, сунул шею в петлю… Смотрит сверху: в углу бутылка водки — старая заначка, про которую давно забыл. Жалко, добро пропадает. Вынул мужик шею из петли, слез, налил стакан, хлопнул. И говорит: «А жизнь-то — налаживается!»
Человеку ведь совсем немного надо. Найти себя хоть в чем-то, смысл обрести, свою нужность и сопричастность.
…Давеча звоню Кунченко, интересуюсь насчет творческих планов. А он мне: «Старик, да о чем тут писать-то? Ну, написал специально для нашего правительства — как из обыкновенного г..на можно электроэнергию получать, коль в стране энергокризис. Еще — «открытое письмо» президенту, где обсчитал всю нашу жизнь. И — что?!»
Действительно, что дальше-то? Тем более и реакции — ноль. Нечем власти реагировать… Все чувства и рефлексы на правду у нее давно атрофированы.
Говорят, Коля сейчас где-то устроился свадьбы на видео снимать. Тут, как говорится, хоть будешь сыт, пьян и нос в табаке.
А может, так-то оно и честнее, и лучше, чем писать то, о чем я сейчас тут понаписал? Может, и вправду настала пора менять профессию? Вопрос: на что, на какую?! Где душу отвести?
Разве что… в банщики переквалифицироваться: здоровье пока позволяет. Баню я люблю! Тем более, в чем-то схожи эти две профессии — журналиста и банщика, в лучших своих проявлениях — очищения от скверны, от накопившихся «черных» мыслей.
Только, если профессия журналиста — публичная, то баня — дело интимное, сокровенное.
Однако не потому ли перед Новым годом мы так любим попариться с веничком, чтобы войти в него чистыми телом и душой, с новыми надеждами?
С наступающим Новым годом, друзья!
Фото с сайта http://news.ferghana.ru