Бензиновые короли хотят жить спокойно

Такое впечатление складывается после пресс-конференции, состоявшейся 18 сентября, и на которой представитель компании «VR Мунай» Руслан Мухамбеткалиев пытался оправдать повышение цен на АЗС Алматы и Алматинской области.
По его словам, рынок монополизирован. Казахстанские нефтепереработчики, в том числе три казахстанских НПЗ, отгружают ГСМ только монополистам рынка: компаниям «КазМунайГаз», «Гелиос» и Sinooil. В такой ситуации частные заправочные станции вынуждены закупать ГСМ по более высокой цене у других поставщиков, в частности, российских компаний. В связи с чем стоимость топлива на частных АЗС значительно выше, чем на заправочных станциях монополистов.
Российский вектор
Как правило, нефтеперерабатывающие заводы страны весьма заинтересованы продавать ГСМ российским компаниям. Это связано с относительно высокими ценами на ГСМ в России. Порой разница в цене доходит до 30-32 процентов.
Поэтому, удовлетворив спрос монополистов, остальную часть ГСМ нефтепереработчики отгружали на соседний российский рынок. Такая стратегия развития бизнеса привела к тому, что заправки компаний «КазМунайГаз», «Гелиос» и Sinooil торговали бензином с октановым числом 92 по 72 тенге за литр, в то же время частники предлагали тот же самый бензин по цене от 74 до 88 тенге за литр.
Правда, если принять версию казахстанских компаний, реализующих ГСМ в розницу, и поверить, что по этой цене мы покупаем ГСМ российского производства, то возникает закономерный вопрос: почему они относительно дешевы? И потом. Насколько можно верить казахстанским компаниям по вопросу происхождения ГСМ?
Обычно, на такие вопросы можно получить следующие ответы. Цены на российский бензин относительно дешевы по простой причине: мы, мол, закупаем его в больших количествах, поэтому россияне и идут на скидки. Если прибавить еще 3-4 тенге на транспортировку российского бензина до Алматы и одноименной области, то в итоге получается цена от 70 до 84 тенге за литр.
К этой цене необходимо добавить и накрутку казахстанских компаний в размере 20-25 процентов. В результате цена одного литра российского бензина может составить от 56 до 68 тенге.
А это уже цена, которая очень близка к отпускной цене бензина с казахстанских нефтеперерабатывающих заводов.
Так что из всех этих нехитрых расчетов можно сделать другой вывод: российские переработчики завышают цену на свою продукцию и получают баснословные прибыли. Это и объясняет заинтересованность казахстанских НПЗ работать на российский рынок. Они там получают не только внутреннюю маржу по Казахстану, но и плюс дополнительную маржу, которую получают российские переработчики.
Запрет ударил по марже
Понятно, что введенный казахстанскими властями с 7 сентября запрет на экспорт ГСМ, ударил именно по той самой марже.
Конечно, люди, инициировавшие запрет и протащившие его через госорганы, преследуют свои цели. На первый взгляд может показаться, что запрет инициирован частниками, которые недовольны монополизацией рынка.
Однако данное предположение весьма уязвимое. Это связано с тем, что нефтепереработчики, хотя бы первое время после запрета, не полезут на рынок с целью продать образовавшиеся излишки частникам. На первых порах, а они это делают регулярно, они будут скапливать излишки в имеющихся на предприятии емкостях.
Это делается для того, чтобы нарастить давление на цены внутри Казахстана. Такое давление может способствовать росту цены на ГСМ, что нефтепереработчикам и нужно.
Можно предположить, что запрет инициирован монополистами. У них нет заинтересованности в том, чтобы заводы затаривались, а цены, из-за более высокого предложения со стороны переработчиков, пошли вниз.
Дело в том, что нынешние цены монополистов вполне устраивают. В течение двух-трех ближайших месяцев они сидели на них, и в условиях, когда объемы продаж у частников резко упали, получали неплохие барыши.
Понятно, что запрет создаст искусственные условия для превышения предложения над спросом. НПЗ не смогут долгое время хранить ГСМ в своих емкостях. Через месяц-другой они будут вынуждены выйти на рынок с предложением их продать. Тогда, если монополисты не смогут это предложение переварить полностью, частники тоже получат свою долю. А так как делиться бензином с частниками монополисты не хотят, значит, в качестве инициатора запрета можно назвать частников.
Данное предположение вполне можно было бы назвать близким к истине, если бы не одно «но»… НПЗ могут не только хранить излишки ГСМ в своих емкостях, но и одновременно снижать переработку нефти. А в снижении переработки нефти внутри Казахстана заинтересованы нефтяные компании, которые гонят ее за рубеж в сыром виде.
Так что инициатором запрета вполне могут быть нефтяные компании, которые через своих лоббистов и протолкнули запрет.
Проблемы частника = опасность для рынка
Ситуация, когда НПЗ станут хранить излишки ГСМ, а объемы переработки снижать, выгодны экспортерам сырой нефти.
Это очень невыгодно частным автозаправочным станциям, для которых казахстанские ГСМ не станут более доступными. Постепенно, если нынешние ценовые перекосы (госкомпании будут держать цены, а частники — держать высокие цены) сохранятся, частников станут выдавливать с рынка. Они будут вынуждены закрывать автозаправочные станции или продавать свои сети АЗС по бросовой цене. Этим обстоятельством, без сомнения, воспользуются те, у кого деньги есть, то есть, госкомпании.
И таким образом монополия на рынке ГСМ создает тепличные условия для одних, выдавливая с рынка других.
Поэтому в ближайшее время вполне можно ожидать крупных покупок со стороны «КазМунайГаза», «Гелиоса» и Sinooil. Они будут активно скупать сети частных ГСМ и увеличивать свою долю на рынке.
К чему приводит консолидация активов без соответствующего контроля со стороны антимонопольного комитета, многие прекрасно знают. Это чревато установлением монопольных цен на ГСМ, причем, о размерах аппетитов монополистов мы сегодня мало что подозреваем. Одно очевидно, хотим мы этого или не хотим, но цены монополистов будут окончательными, поэтому автолюбителям придется платить столько, сколько они попросят.
Так что опасность для частника может легко трансформироваться в тяжелую болезнь для рынка в целом. Думаю, многие сталкивались с ситуацией, когда рынок монополизирован, а сами монополисты склонны к разного рода сговорам.
Самосохранение + сопротивление
Когда тебя практически выживают с рынка, просыпается чувство самосохранения. Поэтому частники предлагают уравнять условия допуска в казахстанские НПЗ как для госкомпаний, так и для них. И еще одно немаловажное обстоятельство — сделать такую экспортную ставку, чтобы у НПЗ отпала экономическая заинтересованность реализовывать ГСМ на соседние рынки.
Но НПЗ сложно взять на испуг. У них достаточно много инструментов влияния на розничные цены. Еще одним свидетельством того, что они держат цены на стабильно высоком уровне, может служить факт недогрузки имеющихся мощностей — сегодня НПЗ работают не в полную силу.
Другое обстоятельство — это огромное количество посредников в цепи между НПЗ и АЗС. Причем, если госкомпании эти звенья воспринимают как нечто само собой разумеющееся (кушать должны все), то частники такие звенья содержать не в состоянии. Но из-за усложненного доступа к казахстанской продукции они вынуждены покупать ГСМ за тысячи километров от места дислокации АЗС.
Примем посреднические звенья как фактор прироста цены, и станет понятным нынешнее ценообразование на АЗС. Если российский бензин при всех логистических затратах обходится частникам на 2-12 тенге дороже, чем казахстанский, то можно представить армию посредников, которые греют руки и карманы возле и между госкомпаниями, реализующими ГСМ в розницу и НПЗ.
Если НПЗ прекратят организацию искусственного дефицита ГСМ внутри страны, если госкомпании уберут (верится с трудом) посреднические компании, а частников все же допустят в казахстанские НПЗ, то конкуренция от этого только выиграет. Выиграем и мы.
Жаль, что множественный подчинительный союз «если» мешает…