Многие, например, знают, что жители города никогда не произносят слово "последний". Это нехорошая примета. Говорят – "крайний": крайний раз, крайний в очереди, еще посмотрим, за кем крайнее слово.
А еще здесь есть официально запротоколированный решением главы местной администрации обычай не продавать спиртное в детские и молодежные праздники. В магазинах закрыты отделы с алкоголем в Международный день защиты детей, в дни проведения выпускных мероприятий в общеобразовательных организациях города, в российский День молодежи (27 июня), День знаний, Международный день студентов. Убирают с прилавков алкоголь и в День Победы.
– Правда, не запрещено в то же время подавать выпивку в кафе и ресторанах города, – рассказывает житель Байконыра Владимир ТЕТЕРЕВ. – Налицо лоббирование администрацией Байконыра интересов предпринимателей, подвизавшихся в сфере общепита. С другой стороны, именно общепит работает в нашем космическом городке исправно: по пятницам, например, ни в одной кафешке к 8 вечера нет свободных столиков. И рестораторы платят в бюджет большие налоги. Кстати, когда во время январских событий продажу алкоголя в магазинах на целую неделю запретили совсем, в ресторанах его подавали.
На мой взгляд, никакие запреты не заставят местных граждан отказаться от выпивки, когда ее требует душа. И даже не в пятницу, и, может, не в праздник.
– У нас, например, треть взрослого населения города работает на объектах Роскосмоса, – рассказывает местная жительница Нина ЛИ. – В дни запусков, когда ракета взмыла в небо, – как такое не отметить? Пусть не праздник, но ведь к пускам готовятся на космодроме неделями! И, даже если запуск был неудачным, это дело тоже надо залить 100 граммами.
Вообще, байконырцы очень дружелюбные компанейские люди.
– Года два назад вышел 1 января мусор выносить, – рассказывает местный житель Василий ЗАГРАННЫЙ. – У контейнеров повстречал Славика, соседа из квартиры напротив. Он рассказал, что у Любаши, еще одной нашей соседки с 1-го этажа, муж 31 декабря попал в больницу с аппендицитом. Так что Любаше даже не с кем выпить. Это в праздник-то. И мы пошли к Любаше. У нее в гостях оказалась соседка Тоня, эта этажа с 3-го, и Тоня, представьте себе, практически накануне купила себе в Торетаме (поселок близ Байконыра) новый спальный гарнитур. Еще не обмыла! Так что от Любаши пошли мы к Тоне. А потом позвонила моя жена и сказала, что пельмени стынут, ну как не поползти к пельменям? В общем, шикарно мы отметили… Рождество.
На минуточку, между Рождеством и Новым годом – целая неделя. Но жители Байконыра живут по российскому трудовому календарю, и всю эту неделю у них выходные. И если надо выпить, что же в выходные-то не пригубить?
Иногда смеюсь и вспоминаю, как меня, казахстанскую журналистку, научил пить самогон офицер российской армии по имени Александр. Фамилии его я так и не спросила.
Гуляем как-то мы с дочкой, тогда ей было годика 3, во дворе. Варвара играет с другими детьми в песочнице, а я сижу на скамейке, читаю местную газету, по стилю похожую на советский "Труд", умиляюсь канцеляризмам. Вдруг Варя бежит от песочницы ко мне вся в слезах, я вытираю ей их и спрашиваю:
– Что случилось-то, доча, по какому поводу сырость?
– Там девочки кидаются кошачьими какашками, которые нашли в песочнице!
– А ты плачешь, потому что в тебя какашкой попали?
– Нет, потому что я какашку не нашла, нечем кидаться!
Я говорю:
– Ну бог с ним, с кошачьим-то говном, пошли домой, у нас есть компот и пирожные, пошикуем.
Вдруг пацан какой-то, на вид Варькин ровесник, произносит:
– Я тоже хочу компота и пирожных!
Его родители, красивая пара среднего возраста, на Вовку, так звали мальчика, зашикали, а я приглашаю:
– А пойдемте-ка к нам, мне компота не жалко.
Вовка скорчил такую умилительную мордашку, что его родители согласились, только папа, тот самый Александр, прибывший, как оказалось, на службу в Байконыр с семьей из Москвы, решил сначала заскочить к себе домой за напитком для взрослых.
Принес Саша пол-литровую бутылку какого-то мутного пойла с плавающими в нем разбухшими катышками и объявил:
– Не спешите отказываться, исключительно приличный самогон с кедровыми орешками. Меня местные угостили.
Я, жахнув первую рюмку, задохнулась так, что закашлялась, самогон был "ядерный", градусов 70.
Саня удивился:
– Кто же так пьет? Пьете одним глотком на вдохе, потом выдыхаете, запиваете компотом, закусываете, чем бог послал.
Получилось. Теперь я умею пить напитки крепостью выше 40 градусов. И выпили мы тогда эту поллитровочку втроем на раз-два, поговорили о детях, космосе и рыбалке, и не болела у меня после голова. Действительно, исключительно прекрасная была домашняя кедровочка.
Кстати, во времена развитого социализма в Байконыре был сухой закон, но здесь тем не менее граждане очень даже пили, и пили много чего, например, "ракетный сок".
– Самым расхожим приколом у местных военных тогда была одна фраза: "Ну выпил литр, ну два. Но зачем же напиваться?" – рассказывает летописец Байконыра, журналист, космоблогер Олег АХМЕТОВ. – С самого основания космодрома "Байконур" и практически весь советский период здесь действовал жесткий сухой закон. Но людям, работавшим не только в состоянии строжайшей секретности, но и в тяжелейших климатических и физических условиях, необходима была разрядка. А наш человек знает способ расслабиться – хорошенько выпить. И, начиная с первопроходцев, которые приступили к строительству первой космической гавани человечества, байконурские специалисты умудрялись найти способ, как раздобыть необходимую "огненную воду". А учитывая, что спирта в то время на космодроме использовалось немерено, он-то, родной, и стал главным объектом потребления. Поскольку C2H5OH применялся в основном в ракетной технике, люди стали называть спирт "ракетным соком". Какие казусы происходили на Байконуре перед полетом Гагарина
В Байконыре бытует такая байка. У главного конструктора ракетной техники Сергея Павловича Королёва все киносъемки проводил фронтовой оператор, работавший после войны на студии "Центрнаучфильм". Известно, что вся съемочная техника в то время была довольно громоздкой, и для ее обслуживания требовалось задействовать немало специалистов. И вот в один из субботних дней, когда снимать было нечего, оператор и говорит своим помощникам: "А не выпить ли нам, друзья?". В ответ, конечно же, он услышал: мол, грешно смеяться над больными людьми, ведь сухой закон. Но главный застрельщик идеи выпить вместо выяснения отношений просто взял огромный лист разграфленной бумаги, по которому считалось количество спирта, необходимое для протирки линз кинокамер, осветительных прожекторов и др., и стал производить вычисления.
Когда оператор закончил свою работу, оказалось, что для профилактики съемочной техники необходимо 13 килограммов 230 граммов вожделенной жидкости.
Но полковник, который командовал испытательным центром, где жили киношники, увидев, сколько спирта нужно выдать, сразу же заявил: "Такое количество может выделить только начальник космодрома". Наш герой и здесь не растерялся, а попросил у полковника машину, чтобы съездить в штаб (а до него было 32 километра). Отказать личному оператору самого Королёва военачальник не посмел. Зайдя в кабинет к начальнику космодрома, мастер-документалист изложил свою просьбу о выделении спирта. Генерал удивленно вскинул брови: "Зачем так много?". На что последовал незамедлительный ответ: "А народу-то сколько?". Говорят, что начальник космодрома расхохотался и приказал выдать "ракетный сок".
– Но самый расцвет расхода спирта не по назначению пришелся на годы правления Брежнева, – отмечает Олег Ахметов. – Тогда спиртяга лилась рекой. Причем в самом натуральном смысле. Например, барокамеры перед проведением в них испытаний космических аппаратов, чтобы создать стерильную чистоту, просто поливали спиртом из ведер. А при таком раскладе списать 20–30 литров налево за один раз было плевым делом. Да никто особенно и не проверял. Это приводило к другим курьезам. Например, на одной из площадок, где готовили к запуску военные спутники, стали регулярно попадаться солдаты срочной службы, которые устраивали по ночам шикарные застолья со спиртом. Отцы-командиры долго ломали голову, где бойцы находят C2H5OH. Следили за ними круглосуточно. Вроде бы никто им ничего не передавал, целый день на глазах. А ночью "старики" все поголовно напиваются. Когда удалось разгадать эту загадку, командиры были просто поражены находчивостью любителей "ракетного сока".
Оказалось, что бойцы не поленились выкопать огромную яму рядом с барокамерой, поставили на дно огромную бочку, накрыли ее несколькими слоями различных материалов, соорудив что-то вроде многослойного фильтра. А сверху всё это аккуратно замаскировали дерном. И когда спиртом промывали барокамеру, вожделенная жидкость не просто выливалась на землю, а, проходя своеобразную очистку, наполняла приготовленную емкость.
А для того, чтобы пользоваться плодом своей сообразительности, солдаты приделали внизу бочки кран и провели замаскированный лаз к созданному ими складу "ракетного сока".
Со спиртом связана еще одна знаменитая на весь космодром история. Однажды в длительный полет на орбитальную станцию "Салют" стартовал экипаж, в составе которого был друг одного из специалистов, готовивших космический корабль к полету. И вот этот специалист, по просьбе своего друга-космонавта, втихаря вытащил из корабля 3 килограмма его личных вещей, а вместо них засунул грелку со спиртом того же веса (груз в космическом корабле взвешивают с точностью до миллиграмма). После прилета на станцию экипаж принял космический дом у предыдущей смены космонавтов и проводил их на Землю. А где-то через неделю работы в космосе у нового экипажа случился выходной. И космонавты отдохнули, видимо, неслабо, потому что сутки не выходили на связь с центром управления. Только на следующее утро они вплыли в отсек, где находится телекамера, и с довольным видом поинтересовались: "Привет, а вы нас, наверное, потеряли?". Скандал в благородном семействе, говорят, был сильнейший. А незадачливого космического бутлегера, отправившего спиртовую посылку на орбиту, вычислили и уволили с волчьим билетом.
Байконыр