Поэтому и сейчас мне хочется поговорить о том, с чем мы — казахстанки, пришли к очередному празднику тюльпанов и лозунгов «поздравляем прекрасную половину человечества!».
Правда, придется опустить напоминание о том, что весенний праздник с исторической точки зрения, практически не относится к женской красоте и изяществу. Давайте ближе к делу.
Трудиться и еще раз трудиться
Если начать с самого начала, а именно с нашего доминирующего количества, то здесь нельзя сказать, что нас стало значительно больше — 51,9% от общего количества населения.
Зато наш вклад в формирования ВВП страны вырос и согласно последним данным составил — 37,7%. Замечу, что годом раньше этот показатель был на отметке — 36,3%. Несмотря на важный экономический результат, характеризующий деятельность страны, заработная плата все еще меньше, чем у мужчин, но радует, то, что разрыв немного сократился. В 1999 году соотношение заработной платы женщин и мужчин в процентах составляло — 67,6, то в 2006 — 62,3%.
Во многом такое положение связано со стереотипным отношением к роли женщины. К такому выводу пришли казахстанские эксперты: «…среди работодателей и руководителей сохраняется представление о женщинах как второстепенных работниках, неспособных, или не имеющих возможности посвятить все свое время и силы выполнению рабочих обязанностей и карьерному росту, поскольку в основном на них возлагаются функции по уходу за членами семьи…».
Вообще о проблеме трудовых прав можно говорить очень долго, тем более, что в разное время ситуация менялась, начиная с 1998 года (именно тогда Казахстан начал присоединяться к ряду международных документов и взял на себя обязательства по их соблюдению). В начале 2000-го в законе «О труде» были урезаны права женщин, имеющих детей, полностью упразднены льготы женщинам, имеющим малолетних детей и детей до 8-летнего возраста, не было запрета на увольнение женщины, находящейся в отпуске по беременности и родам.
Однако радует, что ситуация меняется в положительную сторону, теперь мы можем работать и не бояться, что как только работодатель узнает о нашей беременности, то сможет безнаказанно вышвырнуть на улицу. А еще можно требовать создания отдельной комнаты для кормления ребенка на работе, что дает возможность заниматься ребенком без отрыва от производства. Правда, если честно, об этом я только читала в законе, но не слышала, чтобы такое практиковалось.
Не только появились, но и значительно выросли пособия по рождению и уходу за ребенком, которые теперь выплачивает не работодатель, а государство. Но, несмотря на приятные улучшения, остается много открытых вопросов. Например, не оплачиваемый домашний труд. В некоторых развитых странах за то, что супруга говорит завтрак, стирает и убирает дом, государство платит ей что-то вроде пособия, или пенсии, по возрасту и т.д. В нашем же обществе этот вопрос вообще пока не поднимается. Хотя казахстанки тратят по 16 часов в неделю на приготовление пищи и мытье посуды. Примерно 5 часов на то чтобы убирать жилое помещение, заодно при необходимости осуществляя мелкий ремонт, а на поиск и покупку товаров, продуктов в среднем — 3 часа в неделю.
Бить или не бить
Об этих проблемах женщин можно говорить очень долго, причем в самой минорной тональности, так как кардинальные меры по их решению, так пока и не предпринимаются. На сегодня самый главный закон, призванный защищать граждан республики от насилия, не принят, и когда это произойдет — неизвестно. Однако за годы обсуждения, проект менялся 20 раз. Какой именно вариант в итоге станет законом — тоже непонятно. Потому что самую последнюю версию не сочли совершенной, так как в ней упоминания об экономическом насилии. К тому же эта версия предусматривает выдачу судом обидчику ордера, в котором указано определенное время, до истечения которого он не сможет приблизиться к жилищу пострадавшей женщины. При этом остался открытым вопрос, кто и как будет осуществлять контроль над соблюдением ордера.
Пока вопрос насилия на законодательном уровне не решен, единственное, что хоть как — то облегчает ситуацию, это более или менее развитая сеть кризисных центров (КЦ) по регионам.
В общей сложности, по данным Агентства по статистике РК сейчас работает 24 КЦ, хотя в 2004 году их было 30. Не стоит обольщаться, их сокращение не говорит об улучшении ситуации, скорее, об отсутствии финансирования. Итак, в 2006 году примерно 7 909 казахстанок обратилось за помощью пострадавших от физического, 6 626 от психологического и 2 223 — от экономического насилия. Чаще всего подвергались насилию женщины в возрасте 31-40 лет, а точнее — 37%, чуть меньше в возрасте 21-30 лет- 23%, еще меньше было пострадавших в возрасте до 20 лет-11%.
Принято считать, что чаще жертвами сексуальных домогательств становятся женщины в возрасте до 30 лет, работающие в мужских коллективах. В этом отношении считается хорошим примером великобританский закон о равных правах, который дает право подавать жалобы и доказательства при домогательствах на рабочих местах государственных служащих. Вся внутренняя работа построена так, что все жалобы рассматриваются очень быстро, что дает возможность обеспечивать гарантии ответственного отношения по каждому случаю. Если вернуться обратно в Казахстан, то отечественная версия закона о равных правах тоже находится в стадии рассмотрения. История обсуждения этого документа начинается с 1996 года, а когда закончится, так же неизвестно.
Гендерный ликбез
Понятно, чтобы не было того, о чем было сказано выше, недостаточно правовой базы, еще необходимо и понимание самой проблемы обществом.
Чтобы узнать на каком этапе сейчас находится гендерное образование в Казахстане, я обратилась к Светлане Шакировой, директору Центра гендерных исследований Алматы.
И вот, что она рассказала.
— В общей сложности на протяжении десяти последних лет гендерные дисциплины читались в полутора десятках университетов (АГУ им. Абая, КазНУ им. аль-Фараби, КИМЭП, КарГУ, КазГосЖенПИ, ЕвразИР, КазАТИСО, Казахстанско-Немецкий университет (КНУ), МКТУ им. Яссави, ЗКГУ, ВКГУ и др.)
Продвижение гендерных курсов шло не без проблем. Введенные в конце 90-х годов первые спецкурсы не везде смогли надежно закрепиться в учебных программах. Наибольшую стабильность в преподавании таких курсов показали КазНУ, КарГУ, КНУ. Пожалуй, самый удачный пример в Казахстане — это шестилетняя непрерывная практика Назым Шеденовой по преподаванию гендерной социологии в КазНУ им. аль-Фараби. Не стану утверждать, что все преподаватели этих дисциплин позиционируют себя феминистками.
Плохо, когда содержательная и идеологическая сторона такого обучения не проблематизируется, а сам процесс преподавания строится на традиционных моделях коммуникации со студентами. С другой стороны, попытки построения обучения на принципах феминистской педагогики (разрушение гендерных стереотипов, рассмотрение учебного процесса как более интерактивного варианта) нередко затрудняются рутинными процедурами контроля и оценки знаний. С другой стороны есть и позитивные моменты. Растет число интернет-ресурсов по гендерной тематике. Это, естественно облегчает работу, как студентам, так и преподавателям. То, что понятия «гендер», «гендерное равенство» прочно вошли в язык политики и СМИ в нашей стране, также способствует учебному процессу.
В целом студенты очень восприимчивы к гендерным вопросам.
В преподавании этого предмета я использую документальные и художественные фильмы, эссе, дебаты, сравнительные психологические портреты политиков (мужчин и женщин), написание своей гендерной автобиографии, взятие интервью у мамы или бабушки, многочисленные опросники и т.п.
Гендерная тематика стала очень диссертабельной. По неполным данным, в Казахстане, начиная с 1995 года защищено 15 кандидатских и 3 докторские диссертации по положению женщин и гендерным отношениям.
Думаю, у ГИ неплохое будущее в нашей стране. Пик развития этой дисциплины уже прошел, но фаза стабильного движения вперед будет продолжаться.
На этой мажорной ноте, позвольте попрощаться, дорогие наши читатели, мужчины и женщины. Давайте будем справедливы, будем заодно и сообща счастливы — оттого, что всегда можем и должны понять друг друга, ведь людьми родились …
Рисунок с сайта http://www.bernos.org