Война застала бабушку, участницу трудового фронта, в селе Балтабай Енбекшиказахского района Алматинской области. Ее мама, отец, брат и сестра жили неплохо – было свое подсобное хозяйство, благодатная земля давала большой урожай овощей, фруктов.
– Всё было свое: помидоры, огурцы, капуста, картошка, огромные арбузы. Выращивали кукурузу – без нее никак, мама пекла хлеб из кукурузной муки, – рассказывает Надежда Корнеевна. – Насыпала полмешка кукурузы, закидывала на плечо и шла на мельницу, 6 километров до нее. Отец с 18 лет служил в армии, защищал границу от врагов. Когда вернулся в Казахстан, растил хлеб. Он был комбайнер-тракторист широкого профиля, Односельчане очень его уважали и в 1939 году избрали депутатом сельского совета. До сих пор храню его депутатский билет! Когда началась война, хотел пойти на фронт, но его, как хорошего специалиста, оставили в колхозе.
Каждая семья в деревне сдавала молоко, яйца, картошку, себе оставляли совсем немного. Зимой мама, старшая сестра вязали для солдат теплые рукавицы, носки. Я с 10 лет помогала сестре “шнурить” табак. А с 11 самостоятельно работала.
"Вставали в 4 часа утра – на рассвете легче было ломать стебли"
– Выращивали рассаду – сеяли семена в смесь из глины, песка и земли. Как только сходил снег, земля оттаивала, высаживали ее на поля. Кругом грязь, лужи, а мы в мокрой обуви, – продолжает бабуля. – Иногда босиком работала, чтобы обувь не намочить. Когда рассада подрастала, ходили на прополку.
Табак вырастал, и наступала самая горячая пора. Когда обдирали нижние стебли, руки сдирали в кровь. Вставали в 4 часа утра – на рассвете легче их ломать. Набирали полную корзину. Она была больше меня.
Поднимала перед собой, подъезжали мальчишки на повозках, запряженных быками (всех лошадей из нашего колхоза отправили на фронт), и помогали грузить. После отвозили в большое помещение. Там мы с помощью игл “шнурили” табак . Работали с утра до вечера, без выходных. Тяжело было. Болели спина, ноги, руки. Придешь с работы домой – а там огород, хозяйство… Еще малярия нас мучила. Часто трясло в лихорадке. Врачи всем раздавали какие-то желтые таблетки.
Сестра Елена работала лучше всех, ей пообещали швейную машину, но потом почему-то не дали.
Однажды из нашей бригады выбрали пятерых, меня в их числе. Для нас сварили большой казан лапши с курицей, накормили.
Мне подарили полтора метра ситца на блузку – дефицитный материал был.
"Сапоги носили, пока те не разваливались на ногах"
Дедушка Григорий Робертович рассказал свою историю. Его большую немецкую семью переселили в Казахстан из Житомирской области, села Генриховка – осваивать малозаселенные территории. Дело было в 36-м году.
– Разрешили с собой взять скотину, предметы быта, – рассказывает он. – Отец, мама, три брата и две сестры жили в селе Дмитриевка (сейчас Байсерке) Илийского района Алматинской области. Были огород, хозяйство.
На войну отца и двух братьев не взяли по национальному признаку. Поэтому они работали в трудовой армии.
В дальнейшем мы часто страдали из-за своей национальности. Я как раз окончил 4 класса. Устроился на работу – возил председателя колхоза по полям в запряженной лошадьми повозке. Тогда все 11-летние пацаны стали мужиками. Выполняли и дома самую тяжелую работу. Играть нам некогда было.
Мама работала в колхозе, занималась огородом, а еще успевала нам шить, штопать вещи. Ботинки, сапоги тогда носили по многу лет, зашивали, прибивали деревянные колодки, пока они просто не разваливались на ноге…
"Когда объявили о Победе, мы с соседской девчонкой Шурой обнялись и плакали"
Отец бабушки, мой прадедушка Корней Горбоносов, все-таки ушел на фронт.
– Первая похоронка пришла 23 февраля, а вторая – 8 марта 1942 года. Отец погиб, защищая город Холм в Калининской области, – продолжает Надежда Корнеевна. – Односельчанин Степан Коротков видел его подвиг. Во время наступления врага у папы отказали ноги – он не мог дальше идти.
Крикнул, чтобы солдаты отступили в безопасное место: “Я задержу фашистов!”. Он остался и отстреливался до последнего патрона…
Мы были как раз в школе, когда объявили о Победе над фашистами. Все радовались, а мы с соседской девчонкой Шурой обнялись и плакали – наши отцы не вернулись домой. Как и много других односельчан. Мне 90 лет, а я не могу сдержать слезы, вспоминая отца. Очень его не хватало нам.
АЛМАТЫ