Раньше лепрозорий находился в пригородном ауле Тасбогет. Но частые вылазки его пациентов в город заставили перенести лечебное заведение подальше. Живущим сегодня в Талдыарале больным от 45 лет и более. Все они заразились, будучи детьми, в тридцатых-сороковых годах. Тогда средств от этой страшной болезни еще не придумали, и она приняла запущенные формы.
За последние 20 лет зафиксировано всего пять случаев заболевания. Но и это не новые случаи – вернулись в диспансер старые пациенты.
Страх вместо сторожа
Машину чуть ли не сносит ветром. Справа почти все сорок километров пути до лепрозория грязно-серой лентой вьется Сырдарья. Талдыарал когда-то был ее островом, но русло немного изменилось, перешеек тропы к лепрозорию стал солидной гравийной дорогой. Но посторонние ездят сюда редко. Страх лучше любого сторожа.
Останавливаемся у будки перед въездом на территорию комплекса и перелезаем под тросиком, который просто натянут поперек тропинки, символизируя контрольно-пропускной пункт.
О своей работе и пациентах рассказала нам врач-лепролог Анар Нургалиева. Мы сидели в ее прохладном кабинете, слегка разочарованные отсутствием “ужасов”, о которых читали у многих коллег, побывавших в лепрозории. Потому провоцировали доктора на откровения.
– Больным не боитесь руку подавать? Заразно, наверное?
– Не боюсь. Больным туберкулезом подавать руку гораздо опасней. Многое из того, что люди думают о лепре, – миф. Считается, что это инфекция, передаваемая воздушно-капельным путем. Но я лично не видела ни одного “случайно заболевшего”. Ни я, ни врачи, которые здесь работают намного дольше меня. Наши пациенты – это в основном те, кто получил лепру по наследству, в контакте с очень близкими родственниками. Новых больных мы выявляем крайне редко, на учете в основном те, кто заразился еще до изобретения эффективных спецпрепаратов. Последний выявленный случай заболевания у женщины 1968 года рождения. Самая молодая из пациенток. Лечили мы ее в 2004-м, с тех пор… Бог миловал. И я не знаю примера, когда заболел бы кто-нибудь из персонала лепрозория.
– А на больных можно посмотреть? – неловко интересуемся мы.
– На каких больных? – Анар Каримовна не понимает. – Они ничем от нас с вами не отличаются. Вот из окна виден домик с огородиком. Там живут наши пациенты. В городе можно встретить вылеченных больных.
– Вылеченных? Прямо в городе?
– Да, при современном уровне мед-обеспечения на какой-то стадии мы можем считать своего пациента вылеченным и не опасным для окружающих. Условно. Наблюдается он до конца жизни. В амбулаторных условиях их тщательно обследуют четыре раза в год, в диспансерных – два.
С каждым годом пациентов в лепрозории все меньше. Раньше их были тысячи, селились они в Талдыарале семьями, жили здесь многие годы.
Для детей было специальное отделение, их туда помещали сразу после рождения. Даже школа работала. Кстати, ребенок у лепробольного не обязательно родится с признаками болезни. Они могут и проявиться, скажем, лет через сорок.
– Люди приезжают сюда и остаются у вас навсегда?
– Ну почему навсегда? После курса лечения человек может ехать обратно. Жить, работать, общаться с родными. Менять место жительства. Просто на новом месте надо будет встать на учет.
Рецидивы сейчас бывают крайне редко – зачем привязывать человека к четырем стенам? Но наши пациенты все люди немолодые. Когда заболит печень, сердце, проблемы со зрением, они едут сюда. Знают ведь друг друга. Здесь им спокойней.
Тридцать пациентов лепрозория сами попросились сюда на поселение. Живут маленькой дружной деревней. Иногда выбираются в город на день-два, а то и на недельку, у детей пожить, внуков понянчить.
– Они ведь очень заботятся о своих семьях, – Анар Каримовна улыбается. – Бывает, просятся на поселение, чтобы пожить на всем готовом, а пенсию по инвалидности или старости детям отдавать. Спокойно в Талдыарале и тем нашим пациентам, у которых судьба не сложилась.
А вот у одного пациента судьба сложилась именно в лепрозории. Он полюбил медсестру. Взаимно. Дело закончилось свадьбой и крепышами-детками.
Зона лепры
Прокаженных в нашей стране официально как бы не стало четыре года назад. Тогда минздрав предупредил: это слово звучит оскорбительно и унижает честь и достоинство граждан. Лепрозорий рассчитан на 110 мест. Однако в былые годы здесь в небольшом помещении больницы ютилось в несколько раз больше пациентов – до тысячи. Больные лепрой десятилетиями жили здесь, создавали семьи, тут же и умирали.
Пока остается загадкой и причина заболевания. Раньше ее в Приаралье считали недугом рыбаков. Эндемическая зона лепры находится в Аральском, Казалинском районах Кызылординской области, в Курмангазинском и Балыкшинском районах Атырауской области. Хотя чиновники от медицины не устают повторять, что лепра в Казахстане искоренена полностью, рецидивы все-таки проявляются.
Елибай ДЖИКИБАЕВ, Талдыарал–Кызылорда