О том, какие чувства испытывают его создатели и как относятся к происходящему в казахстанском кино, разговор с продюсером ленты Гульнарой САРСЕНОВОЙ.
Канны и казахский наряд Самал Еслямовой
“Айка” представляет собой то, что сегодня называется co-production, или, попросту говоря, это продукт совместного производства. В создании фильма принимали участие кинематографисты из 5 стран: России, Германии, Польши, Казахстана, Китая. Но на премию “Оскар” картина выдвинута именно от Казахстана. И это не случайно, потому что продюсированием ленты занималась Гульнара Сарсенова.
Она не новичок в мире кино. Наоборот. Более того, две картины, в которых выступала продюсером, не только стали лауреатами различных международных фестивалей, но и новым словом в искусстве.
Так, “Монгол” присутствовал в списке номинантов на премию “Оскар”, а “Тюльпан” получил Гран-при программы “Особый взгляд”, приз молодежного жюри, приз министерства образования Франции на 61-м Каннском кинофестивале. Всего у него, как сообщают информационные ленты, 53 различных награды.
На картине “Тюльпан” впервые встретились три мастера – продюсер, режиссер и актриса. Оказалось, что такое творческое содружество способно горы свернуть, свидетельством чему стал приз за лучшую женскую роль Самал Еслямовой на Каннском кинофестивале 2018 года.
– Гульнара Болатовна, как произошло знакомство со сценарием “Айки” и почему вы согласились стать продюсером? Потому что так доверяли режиссеру Сергею Дворцевому?
– С Сергеем мы знакомы шесть лет, работали на “Тюльпане”, поэтому, когда он мне показал сценарий, я была потрясена описанной историей. Но первый вариант сильно отличался от того, что получилось в итоге. Первоначально он был еще острее, когда я его читала, то у меня мурашки по коже бежали.
– “Айку” снимали по принципу co-production. Но в номинации на премию “Оскар” картина была представлена от Казахстана?
– Да, в съемках участвовали польские, немецкие кинопродюсеры и китайские. А команда была практически та же, что работала над “Тюльпаном”.
– Чем лично вас эта история поразила? Эмигрантка из Кыргызстана, которая беременеет, рожает ребенка, оставляет его в роддоме. Сейчас таких случаев тысячи, даже не десятки и сотни, а тысячи…
– Да, такая история встречается часто. Но она и страшная, и прекрасная одновременно, и жизнеутверждающая.
– Финал таким и получился – печальным и жизнеутверждающим…
– Да, финал получился, и, конечно, меня больше всего поразила игра Самал. Я в нее верила, потому что мне она очень понравилась на “Тюльпане”, как она работала там. Муза для режиссера
– Не могу не спросить о том, какие ощущения у вас остались после показа картины в различных странах мира?
– Знаете, я вдруг отчетливо поняла, насколько был прав поэт: большое видится на расстоянии. Мы иногда воспринимаем то, что есть в Казахстане, как должное и не ценим порой. При этом не представляем, с какими трудностями сталкиваются люди в других странах.
Не скрою, ко мне подходили многие наши земляки и говорили, как хорошо, что мы живем в Казахстане, где подобной ситуации практически не встретишь. Конечно, и у нас разное случается, но когда узнаешь о том, что ежегодно 300 детей оставляют в роддомах Москвы кыргызские женщины, то начинаешь воспринимать свою страну иначе.
– А для вас стало неожиданностью то, что Самал получила главный приз в Каннах?
– Нет, это не неожиданность. Дело в том, что фильм “Тюльпан” выиграл конкурс “Особый взгляд” в Каннах в 2008 году. У Каннского фестиваля есть хорошая традиция: они за всеми своими лауреатами или номинантами следят, ведут, контролируют. Помогают. И им было интересно то, что делает, например, Сергей Дворцевой уже в следующем фильме. Картина была сырой еще, но организаторы все равно решили поставить ее в конкурс.
Фильм показали в последний день работы фестиваля и конкурсной комиссии. И всех поразила игра Самал.
После премьеры Кейт Бланшетт – председатель жюри – догнала нашу группу и молча обняла ее со слезами на глазах. Тогда я поняла, что Самал выиграет. Не зря я ей везла наряд национальный.
Когда мы знали уже, что едем в Канны для участия в основном конкурсе, я позвонила Самал и попросила подыскать стилизованное национальное платье. Но то, что ей стали предлагать, нам не понравилось. В последнюю минуту в “Курак корпе” (дизайнерская фирма, которая шьет стилизованную казахскую одежду) я выбрала простое белое платье и камзол с шарфиком.
Организаторы не хотели выпускать Самал в этом наряде, предлагали классику – Диор или Живанши. Но я настояла на нашем наряде, который удивительно подошел актрисе.
Нартай
Выбор премий “Оскара” будет сделан в конце февраля. А сейчас Гульнара Сарсенова занята другим проектом. Нежная и грубоватая, прямая и многослойная, как и все произведения Владимира Кунина, повесть “Русские на Мариенплатц” стала основой очередной картины с рабочим названием “Нартай”, в которой она вместе со своей компанией “Eurasia Film Production” выступает продюсером. Новый проект не совсем обычен, поскольку в нем Гульнара Болатовна выступает и режиссером.
Сюжет привлек ее тем, что один из героев – казахский парень Нартай, танкист, который не умеет рассуждать на высокие темы, например, о патриотизме, но является самым настоящим патриотом. Сколько «Оскаров» потерял Казахстан за годы Независимости
– Почему именно сейчас вы решили сами встать за камеру?
– Во-первых, я знаю этот проект, как никто другой, знаю наизусть все тексты, это моя самая любимая повесть. Здесь много главных героев, у каждого – своя жизнь, своя сюжетная линия. Но для меня был важен Нартай, и мы сделали всё, чтобы всю историю развернуть в его сторону.
Уже сняли половину фильма. В главной роли – студент второго курса актерского отделения института имени Жургенова Шарипбек ЗАКИРОВ. Очень талантливый, поцелованный Богом актер.
Весной будут закончены съемки второй половины фильма. А в прокат мы планируем представить картину осенью этого года.
АЛМАТЫ