Жена, знающая толк в медицине, проделав ряд манипуляций (от уколов жаропонижающей литической смеси до обтирания спиртовым раствором), но так и не добившись желаемого результата, в отчаянии звонит в неотложку: “У моего мужа очень высокая температура. Сбить ее не получается уже несколько суток подряд. Он задыхается. Я сама уже ничего сделать не могу. Помогите! Мне очень страшно. Я не могу его потерять, приезжайте, пожалуйста, как можно быстрее”.
После этих слов как будто включается какой-то циничный секундомер, когда жизнь и смерть устремляются из разных точек к единой финишной черте. И кто кого одолеет в этой бешеной гонке, одному только Всевышнему и известно.
“Собирайтесь! Мы забираем вас с собой”
Скорая примчалась к нашему дому на ул. Навои довольно быстро, и молодой врач в “скафандре”, зафиксировав температуру своим электронным пистолетом, вдруг округляет глаза и почти приказным тоном заявляет: “Собирайтесь! Мы забираем вас с собой”.
– Как забираем? Куда забираем?!
– Скорее всего, на Макатаева, 10. В наркологический диспансер. Он сейчас переоборудован в провизорный центр. Только там сейчас имеются свободные места. В других всё забито под завязку. Но это как городской штаб решит. Я сбросил туда данные о вашем муже. Пока будем ехать, нам подскажут, куда именно предстоит везти больного.
– Не отдам мужа в наркодиспансер. Я вообще его вам не отдам. Сама найду, куда повезти. Сама!
– Хорошо. Тогда подпишите отказную, и мы уедем. Насильно забирать вашего мужа не станем. Ваше право поступать с ним так, как считаете нужным. Только знайте – промедление смерти подобно.
В зоне особого внимания
В городской больнице скорой неотложной помощи (БСНП), куда меня глубокой ночью привезла жена, специалисты без промедления сделали компьютерную томографию, взяли кровь и мочу на анализ, сняли ЭКГ, послушали хрипы в истерзанных легких. Приступы кашля продолжали меня душить нещадно, а высокая температура не падала ни на градус. Я лежал на больничной кушетке в приемном покое БСНП красный как вареный рак и не понимал, что же происходит вокруг меня, непосредственно со мной и что именно надо срочно предпринимать, чтобы не отдать богу душу раньше положенного срока.
Примерно в 4 часа утра на связь с моей женой Наргиз вышел главврач БСНП Саги БЕЙСЕНБЕКОВ и попросил ее, чтобы она передала мне в руки телефон.
– Он не может с вами разговаривать, горит, его душит сильный некупируемый кашель.
– Дайте мне с ним поговорить. Я должен непременно услышать его сам.
Разговор с главврачом был, естественно, коротким, и я, конечно же, не помню, о чем именно. Саги Зульфухарович задавал какие-то вопросы, я, видимо, что-то отвечал. Возможно, даже невпопад. Дышал прерывисто и все время срывался на кашель. Он не затихал ни на минуту.
– Ситуация довольно серьезная. Вашему мужу надо срочно ложиться к нам, в БСНП, иначе процесс разрушения легких остановить будет уже невозможно, – резюмирует главврач. – Я по голосу вижу и слышу: худо дело. Процент поражения легких, скорее всего, уже слишком большой. Почему раньше не обратились к нам за помощью?
– Муж был против госпитализации. Он офицер запаса, военный корреспондент “КАРАВАНА”, десантник. А у них у всех дурацкое правило: “В армии нет больных. В Воздушно-десантных войсках – тем более. Там есть только живые и мертвые”. Представляете?! Саги Зульфухарович, обещайте, что я заберу от вас мужа живым и здоровым.
– Будем стараться. Но сейчас всё зависит от его иммунитета и силы воли. Если будет очень хотеть жить, то обязательно выйдет из схватки победителем. Побольше позитива и никаких мрачных мыслей. Пусть КВН почаще смотрит. И вирус его не сможет тогда одолеть. Верьте в успех. И сами прекратите переживать и так горько плакать. Всё будет хорошо. Ваш муж-десантник сейчас в зоне особого внимания. Подчеркиваю – в зоне особого врачебного (!) внимания. Сделаем всё возможное и невозможное.
– Ему 57 лет. Все вокруг твердят, что он в группе риска. Почему так много людей его возраста в наших больницах врачи не могут спасти? Почему одни больные выживают, а другие от ковидной пневмонии умирают? Реально – всего за какие-то сутки сгорают или даже за часы?
– У меня пока нет однозначного ответа на ваши вопросы. На этом пока всё. Времени на разговоры у меня тоже совсем не осталось. Извините. Больные ждут. Свяжемся позже.
Между жизнью и смертью
Хирургическое отделение БСНП. Чистота здесь и уют. Никаких больничных и других неприятных запахов. Влажную уборку делают раз по 5 в течение дня. Я в четырехместной палате – четвертый по счету пациент. Трое, ранее поступивших сюда до меня с воспалением легких, спят беспробудным богатырским сном. Храпят так, что стекла в окнах вот-вот лопнут от напряжения. Зашел в палату, сел на свою кровать, осмотрелся. Как-то радостно стало сразу на душе и спокойно. “Храпят больные – значит не всё так страшно и печально, – рассуждал мысленно про себя. – Значит, и со мной ничего страшного не произойдет. Выкарабкаюсь. Никто, кроме нас! Это я хорошо помню, как десантник. Мои мозг и сердце коронавирус, к счастью, не покоцал так нещадно, как легкие, значит, обязательно прорвусь. И не в такие переделки попадал в годы своей армейской службы и репортерской жизни. Всё хорошо, а будет еще лучше”.
Рассвет наступил незаметно. Из-за приступов кашля поспать не удалось ни минуты. После завтрака на утреннем обходе заведующий хирургическим отделением Бактияр БЕКИШЕВ и мой лечащий врач Бауыржан ОМАРОВ разложили всё по полочкам: что конкретно и сколько будут вливать внутривенно, какие таблетки надо будет пить, как правильно выполнять упражнения обязательной (!) дыхательной гимнастики. Без нее не выжить! Надо осторожно расправлять легкие и заново учить их дышать. С этого момента я всё стал подробно запоминать и, как военный репортер “КАРАВАНА”, брать на карандаш.
Как в больницах проходит лечение от COVID-19, мало кто знает в деталях. И как внезапно уходят больные, тоже простым смертным неведомо. Почему уходят? Что делать, чтобы выжить? Как не получить серьезных осложнений? Как выписываются после интенсивного курса лечения, люди тоже мало что знают. По слухам только черпают в основном информацию и по сбивчивым рассказам родственников, заболевших ковидной пневмонией. Я же сам прошел по тому лабиринту и по тонкой грани между жизнью и смертью. Теперь достоверно знаю, почем фунт того коронавирусного лиха и что именно надо делать, чтобы не залететь во второй раз и остаться в живых.
Оказывается, те, кто однажды уже переболел COVID-19, могут снова им заразиться и пострадать еще сильнее, чем в первый раз. Опасность снова заболеть – вполне реальная, и забывать об этом – преступление. Врачи буквально приказывают: “Маски не снимать и без надобности не шататься по городу где попало!”.
Уколоться и забыться
Итак, БСНП, палата № 14, день 1-й. Старшая медсестра Галия ТУСУПБЕКОВА, облаченная в “скафандр”, ставит нам, всем четверым ковидникам, по уколу фраксипарина в живот для разжижения крови и по капельнице. Внутривенно каждому вливают 2 раза в день (утром и вечером) по 100 миллилитров дексаметазона и ципрофлоксацина. Плюс дают ежедневно таблетки: мукалтин, АС-тромбин, верошпирон, омегаст. Иногда дают флуконазол, чтобы не завелся грибок от мощных антибиотиков. Мне вдобавок (как сильно кашляющему) ежедневно делали укол амбро. И сальбутамол приходилось вдыхать через каждые 6 часов, и амбробене пить с проспаном.
С каждым новым днем всё повторялось зеркально. Хотя лечащий врач, глядя на динамику выздоровления и самочувствие каждого своего пациента, мог вносить корректировку по ходу и что-то менять в назначениях. Неизменными оставались только дыхательная гимнастика и обильное питье. Мне и моим “однополчанам” по 14-му номеру БСНП Виктору Синдееву, Виталию Евсюкову и Болату Турысбекову предписано было ежедневно выпивать по 3,5 литра воды и как минимум по стакану кумыса. Помогало.
Несмотря на отлично организованное больничное питание, передачки с едой любящие жены приносили ежедневно, и сотрудники БСНП перли эти тяжеленные пакеты и всевозможные коробки с домашней снедью по всем 5 этажам больницы, заходя в палату к каждому индивидуально. Улыбались всякий раз, когда отдавали пациентам домашние вкусняшки, понимали, что это как эликсир бодрости, как нечто родное и суперполезное для полного выздоровления. Приветы из дома были очень и очень важны. Этими гормонами счастья наряду с уколами и капельницами мы и лечились все эти незабываемые дни, проведенные в хирургическом отделении.
Тем больным, к которым родственники не приходили вообще ни разу и ничего не передавали, приходилось тяжко. Морально, прежде всего. Они тосковали, грустили, процесс выздоровления шел медленно. “Уколоться и забыться” было их временным больнично-жизненным правилом. Они всё время или спали, или просто лежали на своих казенных кроватях, тупо уставившись в потолок. Но, поскольку лежать на спине было категорически запрещено (чтобы пораженные легкие не спрессовались), им санитарочки помогали переворачиваться на живот, и тогда эти забытые богом и родными пациенты сверлили своим тяжелым взглядом пол. Не мигая и не меняя часами выражения лиц, они смотрели куда-то вниз. Иногда вставали с кроватей и начинали неистово “гонять чертей”.
Когда коварный вирус начинает поражать мозг, человек становится буквально как зомби. Я видел это собственными глазами. Страшная картина.
Любовь – как лекарство от всех болезней
Те же, к кому жены, дети и внуки приходили под окна больницы каждый божий день, поднимались на ноги быстрее и дышали глубже. 12–14 дней лечения – и от коварного вируса не оставалось в израненном организме и следа. Хотя вру. Рубцы на легких от ковида все же остаются. Зато сердце бьется в груди, как у юноши. Убедился, что любовь, оказывается, не только движитель прогресса, но и мощное лекарство от всех болезней.
Так же как и юмор. Я безмерно благодарен капитану нашей прославленной команды КВН “Спарта” Данияру Джумадилову, который прислал в больницу именной шикарный видеопривет – веселую песню про то, что “казах не знает, что такое страх, и каждый в мире чуточку казах”. Его жизнеутверждающая песня про “генералов казахстанских степей” произвела такой ошеломительный эффект на больных, что наутро пару человек заведующий хирургическим отделением решил отпустить по домам. Сатурация, ритм сердца и анализы у них буквально били все рекорды. Браво, маэстро!
И спасибо всей талантливой команде за ваш искрометный юмор. Признаюсь, после отбоя в своей 14-й палате мы устраивали коллективный просмотр игр высшей лиги КВН и засыпали счастливые и довольные только глубоко за полночь. Жизнь прекрасна и удивительна на самом деле, если к ней относиться с юмором и самокритично. В разумных пределах, конечно!
Герои в белых костюмах
Отдельно хочу сказать о медицинских сестрах, санитарках и кухонных работниках БСНП. По большому счету, все они заслуживают наивысшей похвалы, правительственных орденов и медалей за свой опасный, малооплачиваемый, а порой… и неблагодарный труд. За 12 дней нахождения в больнице я насмотрелся, как они попадали под перекрестный огонь некоторых хамоватых пациентов. Видел собственными глазами, как неадекватные больные сами с себя срывали кислородные трубки и неистово орали на весь этаж: “Дайте мне умереть! Я не хочу так больше жить! Туалет. Хочу в туалет”. И медицинские сестрички бежали и делали профессионально свою нелегкую работу, не отворачивались и не зажимали свои носы. Трудились по-настоящему честно и в высшей степени благородно.
Понимаю, что боль, одиночество и страх заставляли некоторых буйных пациентов вести себя столь агрессивно по отношению к медперсоналу БСНП. Стыдно за таких больных. Правда, невыносимо стыдно, прямо до корней волос.
Видел, как медсестры терпеливо сносили и сносят все эти тяготы и лишения нынешней вахты в “скафандрах”, когда закупоренное от макушки до пяток тело изнывает от жары. Когда едкий пот заливает глаза и напрочь запотевают стекла защитных очков.
В таких адских условиях им надо еще безошибочно (!) находить еле прощупывающиеся стариковские вены и с первого раза попадать иглой куда надо. Медработники иногда в шутку признавались обитателям 14-й палаты, что за такую “космическую” смену они легко теряют по 2–3 килограмма своего веса. Вот это диета для похудения!
Простите нас, девчата
Своих медсестер мы узнавали по голосам и, конечно же, по рукам. Противовирусные “скафандры” их всех вроде бы делали на одно лицо, но почерк был у каждой свой, как у профессиональных радистов. Жгут на предплечье, привычный жест спиртовым раствором по вене – и игла уже там, где ей и положено быть. И никаких гвоздей. Кап-кап по трубкам к нашим венам раствор гормонов. Следом – антибиотик и глюкоза. Все строго по назначению лечащего врача. Протокол здесь, в городской БСНП, соблюдается всеми медсестрами железобетонно. И никакой самодеятельности! Не могу сейчас не перечислить их героические имена: Нургуль Мамырбекова, Нурсулу Айтбаева, Салтанат Сырлыбай, Гульмира Джолдасбекова, Куралай Аукибаева, Молдир Мурзагулова, Раушан Тельбаева, Акмарал Ахметали… Им даже домой после вахты не разрешается уходить, чтобы не подвергать опасности заражения коварным вирусом своих близких и родных. И они, бедолаги, ночуют в гостиничных номерах рядом с БСНП, засыпая после неимоверно тяжелого дежурства буквально на ходу, когда даже голова еще не коснулась подушки. Вселенская усталость в их глазах — и ни одной мало-мальской жалобы. Ни одной.
Хрупкие, но стойкие, они тянут свою лямку, выслушивая в свой адрес порой всякие гадости вроде “мы VIP-клиенты, и у нас здесь давным-давно забронированы эксклюзивные больничные номера”.
Простите нас, девчонки. За всё простите. И за этих хамоватых пациентов, и за вирус, который мы, здоровенные и сильные мужики, бог весть где цепляем и стонем потом в больничных палатах. Вечно скулим и воем от боли и страха. Не чета мы вам, красивым и сильным. Не ровня. Вы сейчас как на войне, как на вулкане, а мы в вашей тени. Пока не окрепнем и не восстановимся до полного показателя работоспособности легких и других внутренних жизненно важных органов, включая сердце, мозг, почки и печень.
Поварам – Айгуль, Берику, Айжан и Алие – рахмет за вкусные обеды, буфетчицам Ляззат и Зое – за внимание и доброту. Я, к примеру, или иной другой постоялец хирургического отделения мог совершенно свободно попросить добавку, если по душе пришлась гречка с мясом или манная каша. Или когда на выздоравливающих (!) вдруг нападал необыкновенный жор, а доппитания никто им из дома не приносил. Организм требовал, а в рот положить было нечего. Бывало и такое. Но великодушный и внимательный персонал БСНП никогда не отказывал, а, наоборот, подливал и подсыпал в тарелку то кашу, то борщ, то компот. Рахмет всем тем, кто спасал и спасает нас от этой страшной неизвестной болезни. Кто буквально за руку, шаг за шагом постепенно выводит тяжелобольных из того тесного, мрачного и холодного лабиринта на яркий и теплый солнечный свет.
Люди выздоравливают как мухи
Я видел, как от коронавируса люди, исчерпав все свои жизненные силы, уходят в мир иной. Наслышан от “братьев по ковиду” из 14-й палаты, как “люди умирали пачками в районных больницах Алматинской области. Как их прямо в реанимации заворачивали в целлофан и везли хоронить на кладбище далеко за город”. Сам мог запросто уйти к звездам и праотцам раньше положенного срока, если бы в больницу скорой неотложной помощи меня моя жена привезла всего лишь на сутки позже. Но она не стала больше медлить и ждать у моря погоды. Чутье подсказало. Уверен в этом.
Поэтому, когда до нашей семьи из столицы долетела страшная весть о кончине от COVID-19 заместителя министра обороны генерал-майора Бакыта КУРМАНБАЕВА, моя Наргиз добилась, чтобы меня срочно положили в лучшую в нашем городе больницу. Если уж уважаемого замминистра обороны не удалось вытащить по какой-то причине с того света, то простого смертного репортера и подавно можно было проморгать, если не принять действенных и радикальных мер. И она приняла.
Я выжил и победил ту заморскую заразу
Я, несмотря ни на что, выжил и победил ту заморскую заразу, потому что надо мною 24 часа в сутки колдовали опытные врачи БСНП, системы ставили бесстрашные медсестры и ухаживали мужественные санитарочки. И дышу я сейчас полной грудью потому, что меня каждую секунду ждали дома любимая жена и трое наших восхитительных деток. Они переживали и беспокоились больше всех на этом свете, не спали ночами и писали мне до утра СМС со словами любви и поддержки.
Я выжил потому, что не мог подвести своего главного каравановского редактора и большого друга по жизни Игоря Шахновича. Своих многочисленных друзей по “Фейсбуку”, коллег-журналистов по всему Казахстану и действующих военных из минобороны, посылающих мне искренние пожелания скорейшего исцеления. Всем благодарен безмерно. Коп рахмет. И, конечно же, благодарность до неба Саги Зульфухаровичу Бейсенбекову и его профессиональной команде за то, что живой! За то, что вместе со мной дышат, любят, пьют кумыс и продолжают радоваться жизни тысячи ими спасенных от COVID-19 людей из районных больниц, ведь именно сюда везли выхаживать особо тяжелых больных. Главврач городской БСНП не отказывал никому и великодушно исправлял возможные ошибки своих коллег из Алматинской области. Спасибо вам, люди в белых халатах, вернее, в белых противовирусных “скафандрах”. До земли поклон за ваш неимоверно тяжкий, но такой жизненно необходимый и очень важный труд.
Алматы