Стать кинорежиссером – наглости не хватает
– Ваш герой – главное действующее лицо международного фестиваля этнической музыки “По следам Марко Поло”. А вы сами играете на каких-то инструментах?
– Играю. Думаете, я просто так пришел в мир искусства? Пришел, потому что очень любил петь, играть на домбре. Я аульный, мне не достались ни гармонь, ни гитара. Домбра была моим первым музыкальным инструментом.
– Вас на тои приглашают выступать?
– На тоях не выступаю – это другая стезя, другой мир. Если скажу об этом то, что думаю, мои коллеги, молодые актеры, эстрадники обидятся. Просто… не хочу за деньги выступать. Кому-то может послышаться в этом помпезность, патриотичность, деньги ведь всем нужны. Кто их не любит? Я тоже. Но искусство сродни сердцебиению, а за это ожидать денежное вознаграждение считаю немножко неправильным.
– Сейчас театральное межсезонье, чем вы занимаетесь?
– Стараюсь все время работать, хотя уже в пенсионном возрасте, но не стесняюсь этого. Продолжаю трудиться в Театре имени Ауэзова в Алматы. Есть роли, ставлю там спектакли, режиссирую. Как мне говорят некоторые други и недруги, у меня неплохо получается, снимаюсь в кино, занимаюсь кинопродюсерством. Но кинорежиссурой заняться мне еще наглости не хватает. Это совсем другая работа, надо окунуться в этот мир, понять его, а после включиться. Мне не хватает характера, как у Наполеона, – ввязаться в бой, а потом смотреть, что получится. Я хочу ввязываться в бой, зная, что буду делать, как там буду выглядеть и каков будет исход. Вот такой я хитрый (смеется).
“Феникс” – яблоко раздора
– Раз мы заговорили о кино, на каком этапе сейчас находится ваш проект “Феникс”, вокруг которого не утихает скандал?
– Вы нажали на болевую точку. Скандал продолжается из-за непонимания, чиновничьего отношения. Если выразиться откровенно, господин министр к этому фильму относится отрицательно только из-за того, что я там продюсер. Проект этот я начал в 2012 году, добился включения в программу производства национальных фильмов, добился у государства денег. Должен быть очень интересный фильм в жанре фэнтези, тем не менее с серьезным подтекстом, связанным с космонавтикой. Ведь с нашей земли улетают в космос, на нашу землю приземляются космонавты. Я наверху людей нашел, вплоть до Талгата МУСАБАЕВА, убедил: давайте снимем этот фильм.
– Так вы начали снимать?
– Я там не режиссер, а продюсер, и буду играть одну из главных ролей – ученого-казаха, который занимается исследованиями. Прошел предподготовительный, подготовительный периоды, мы только начали первые съемочные дни, когда траншем должны были выделить деньги через министерство культуры. Как пришел новый министр, он все приостановил. Разные люди разное говорят. Он – свое, мы – свое. Все “камни” в нашу сторону. Естественно, нам очень сложно “воевать” с ним. В наше время доказать свою правоту становится очень сложно, тем более творческим людям. Казалось бы, министр культуры должен показать свое доброе отношение к тому что мы, во-первых, снимаем про казахстанскую космонавтику, во-вторых, нашли инвестора из-за рубежа, приносим инвестиции в казахстанское кино. Казалось бы, он должен нас поддерживать, но почему-то он этого не делает, поскольку мы с ним друзья в кавычках. По-моему, раз господин наш Президент доверил ему культуру, он должен быть выше своих амбиций, должен забыть обиды, если они когда-то случились. Фильм сейчас под вопросом.
Предательство не украшает мужчину
– Вы снялись в фильме “Токал”, о котором много говорят, но еще не выпустили на экран. Ваше отношение к неофициальным женам?
– В фильме я играл отца первой жены нашего героя, который потом уходит к токал. Съемки закончились, сейчас Гаухар НУРТАС (продюсер ленты. – Авт.) делает монтаж. Я причисляю себя к тем людям, которые относятся к женщинам очень ответственно. Не надо шутить с судьбой жены, женщины, девушки и превращать это в картежную игру. Еще я с пониманием отношусь к ситуациям, когда есть какие-то чувства, настоящая любовь. Все зависит от людей, но когда превращают женщину в игрушку, я этого не одобряю. Предательство вообще не украшает мужчину.
– Вы хороший семьянин, многодетный отец, у вас есть свой подход в воспитании?
– У меня шестеро детей и уже шестеро внуков! К детям отношусь очень внимательно, даже болезненно. Я не из тех, кто говорит: вот, мол, тебя вырастил, иди гуляй на все четыре стороны. Я так не могу. Хотя, например, моему старшему сыну уже за сорок. Всегда болею за судьбы своих детей, всегда рядом. Я очень хочу, чтобы они стали самостоятельными, сами решали свои дела. Но иногда приходят ко мне за советами, а я с удовольствием помогаю.
– Кто-то из ваших детей унаследовал интерес к сфере искусства?
– По моим стопам никто не пошел. Это было мое желание – я не запрещал, но нашел силы и слова объяснить им, что в искусстве – сложно. Идти в неизвестность, чтобы потом страдать, – зачем? Искусство – это постоянные гонки, там не все выходят на олимп, конкуренция большая. Человек должен это знать и быть готовым к тому, что он останется одним из многих. Актеры говорят: “Приход в искусство – героизм, уход – тоже героизм”. Но второго героизма многие не совершают.
– Вам приходилось страдать из-за выбранной профессии?
– Дорога у меня была непростая, сколько разных поворотов, подножек… Не знаю, или судьба, или Бог помог – я как-то вышел. Но многие мои сверстники так и остались безвестными исполнителями. Конечно, это тоже работа, зарплату получаешь, числишься, но взлеты бывают только у 1–2 человек из полусотни. Я благодарю Бога, что мне повезло и мой труд был замечен зрителями, они меня и возвысили…
Алматы