Сергей Васильевич СВИРИДОВ – личность, широко известная в туристических кругах, и не только в Алматинской области. Дважды попал в Книгу рекордов Гиннесса. Знающие его люди обращались к нему не по имени-отчеству и даже не по фамилии, а просто Василич. Ему это нравилось, потому что в этом коротком слове были и уважение, и отсутствие дистанции. Сейчас его не стало. Он ушел тихо и незаметно, отправившись в свою последнюю экспедицию.
Где нет места серой печали
Мне выпала удача быть близко знакомой с этим замечательным человеком. Его энтузиазм, неутомимая энергия, всепоглощающий оптимизм не давали унывать никому из окружающих. Он мог почивать на лаврах своей славы, пожинать ее плоды, однако врожденные сдержанность и скромность не давали бравировать своими успехами и достижениями на публике. Хотя в кругу друзей мог вести бесконечные рассказы о своих походных приключениях. А их было немало!
Сергей Свиридов был мастером спорта по горному туризму, заслуженным инструктором РК. Полвека назад (в начале 70-х годов прошлого века) благодаря ему в Талдыкоргане появился первый туристический клуб.
Когда-то Василич безумно любил горы, исходил Джунгарский Алатау вдоль и поперек, воспитал не одно поколение туристов-горников. За его плечами – сотни пройденных перевалов и вершин, а сколько еще предстояло покорить! Но однажды друзья после первопрохождения одного перевала в Джунгарском Алатау дали ему название – Василич. И с тех пор у него появилась новая любовь – пустыня. Все думы, мечты, помыслы были посвящены только ей. Он трижды совершал одиночные экспедиции в пустыню, а две вошли в Книгу рекордов Гиннесса.
Выверен старый компас, получены карты в руки
– Как известно, туристы – народ суеверный. Ребята, назвав в честь меня безымянный перевал, сами того не желая, закрыли мне путь в горы. С тех пор у меня больше не было горных походов и экспедиций. Что мне оставалось делать? Не сидеть же на месте, уставившись в телевизор? Вот я и решил – теперь моей страстью станет пустыня! – рассказал как-то Сергей Свиридов в интервью. – Походов в пустыню было несколько – с группой и в одиночку, сложных и не очень, но Сарыесик-Атырау я полюбил сразу и навсегда. В любом другом месте окинешь взглядом окрестности – СВОБОДА, там, в пустыне – ВОЛЯ! Когда ты в пустыне один, то только мысли, иногда вслух, могут вернуть тебе ясность ума.
Здесь вам не равнина, здесь климат иной
Первый одиночный поход Василич совершил в 1992 году. Тогда у него был с собой продуктовый и водный запас, а в середине маршрута его ждала группа поддержки. Вот несколько строк из его путевого дневника.
“…6 июня 1992 года. В 6 утра с низовий Каратала делаю первый шаг в сторону пустыни Сарыесик-Атырау. Попробую накрутить пятисотку.
Через 6 дней (если всё сложится) должны встретиться с группой поддержки. Ребята заедут со стороны Коктала на “Зил-131” с рацией, аптечкой. Так что мне нужно наматывать километры и в нужное время быть в нужном квадрате.
…Пока одиночества не чувствую. Очевидно, потому что постоянно мысленно общаюсь с друзьями по предыдущим походам, спорю, советуюсь. Когда у колодца напился воды, закурил и пошел осматривать домик, увидел лису. И вдруг с другой стороны, совсем рядом, раздался громкий, пронзительный крик. Я вздрогнул, встал как вкопанный, даже, кажется, подпрыгнул на месте. Крик повторился. Успокоившись и оглядевшись, увидел еще одну лису, которая металась метрах в 20 от куста к кусту и кричала. Я никогда не слышал, чтобы лиса могла так громко и жалобно кричать. Очевидно, где-то совсем рядом лисята. Кроме этого случая с лисой, если честно, больше меня ничего не пугает. Люди часто сами нагоняют на себя жути: а вдруг что-то откуда-то появится, что тогда буду делать?
…Из еды у меня осталась одна шоколадка, 4 кусочка курта, горсть сухофруктов, 200 граммов орехов с медом, аскорбинка, немного яичного порошка. На этом продержусь дня 3, а маршрут в лучшем случае еще не менее 8 дней. На черепах сегодня смотрел уже не как на фауну, а как на пищу.
…Через 2 километра увидел машину. Были возгласы, объятия, мы долго не могли наговориться. Потом переехали к колодцу, и начался пир. Свежий борщ, горячие оладушки, письмо от Нины (жены). До чего же приятно!
22 июня. Иду быстро, рюкзак уже легкий: что мог – уже съел. Вчера и сегодня иду по пахоте. Какой-то умник перепахал полпустыни. Это ж надо додуматься – загнать сюда технику и перевернуть и без того тонкий растительный слой! В пустыню, да и вообще в природу, надо входить осторожно, с любовью и боязнью что-нибудь нарушить. Надо жить по законам природы, пытаться стать ее частичкой, но никак не покорителем.
23 июня. В 12.30 увидел антенну на машине ребят. Устал, но усталость стараюсь не замечать. Потому что знаю – это конец маршрута и там люди. Так долго готовился, и так быстро всё кончилось! Ждал чего-то более страшного, а всё оказалось каким-то будничным. Ловлю себя на странной мысли: я могу выжить при любых экстремальных обстоятельствах, но с трудом могу приспосабливаться к жизни там, у людей, на равнине…”.
И один в пустыне воин
Повторить попытку пройти в одиночку 500 километров по пустыне Сергей Васильевич предпринял ровно через 10 лет. Но обстоятельства сложились так, что пришлось сойти с половины маршрута – заболела жена. Об этом сообщили ребята, приехавшие на контрольную точку встречи. И следующий – уже исторический поход – произошел в 2003 году. Его Василич по праву считал победным. Ведь более экстремальные условия трудно придумать: июль – август, когда самое пекло, свыше 500 километров по пескам, без группы поддержки на промежуточном этапе, без связи, продуктов питания и воды (2 литра живительной влаги было взято с собой для адаптации в первые дни, а потом расчет лишь на колодцы). С собой в рюкзаке – только палатка, компас и жгучее желание сделать ЭТО!
Мы с Сергеем Рузановым проводили Василича в эту экспедицию без помпы, без всяких торжественных напутствий. Так он сам захотел. Просто довезли в район станции Матай, где начинаются пески Прибалхашья, и высадили там, где он указал. Сверив карту маршрута, турист-экстремал помахал нам рукой, и вскоре его силуэт в белой одежде слился с окружающим песчаным пейзажем и скрылся за горизонтом.
Так выглядит колодец в пустыне. На привал лучше стать поближе к нему
И снова строки из дневника, который он вел после каждого пройденного дня пути. Трудно читать пожелтевшие от времени страницы и размазавшийся карандаш.
“…Прежде чем отправляться в этот одиночный поход без воды и провизии, я перечитал массу литературы разных авторов на тему автономного выживания в экстремальных природных условиях. С кем-то соглашался, брал их советы на вооружение. Чьи-то рекомендации отвергал напрочь. Потому что уверен: негоже давать советы, если сам не испытал чего-то подобного!
…Сегодня прошел около 35 километров. Для второго дня совсем неплохо. Всё живое попряталось. Видел одного зайца да гадюку, но охотиться не стал. За зайцем бесполезно гнаться, а гадюкой не наешься. К трем часам дня у меня закончилась вода. Без воды я сразу же “поплыл” – сил идти нет. Пока думал, как быть, из-за горизонта выползла огромная туча. Расстелил кусок целлофана, предварительно сделав под ним углубление. Не прошло и минуты, как хлынул дождь. Сам мокрый, но зато воды – сколько хочешь. Напился от пуза и наполнил все емкости. Миссия недовыполнима: как казахстанцы Сахару покоряли
…Сегодня был очень трудный день. Стал на ночевку и отправился к колодцу (они есть в пустыне, только не в каждом сохранилась вода, а там, где она есть, не всегда пригодна для питья, гнилая, но пить приходится, выхода нет). Вдруг метрах в десяти от себя увидел волка, а у меня в руках – только пластиковая бутылка. Так и стояли, смотрели друг на друга. Потом заметил чуть дальше пятерых волчат, уже большие, примерно полугодки. Выводок начал подниматься на бархан. Оказалось, что это волчица. Она повернулась и побежала за ними, подталкивая их вверх. А я залез быстрее в палатку.
…Три-четыре дня шел впроголодь. Вдруг вижу – орел камнем упал в кусты. Я схватил палку и туда. Отбил у него добычу – зайца. Что делать, надо делиться!
…Воды осталось совсем чуть-чуть. Вышел в 7 утра, но к десяти идти было уже невозможно. Навалилась гнетущая жара. Решился на лежку, поставил тент от палатки, но помогло мало. Трудно сказать, сколько сейчас градусов, термометр лопнул. На нем максимально – + 50. Паста в авторучках вытекла, остался только простой карандаш. Ветер дует с востока, а это значит – ничего хорошего ждать не приходится. Мелькнула мысль: “Хоть бы кто-нибудь помолился за меня, что ли”.
…Истратил почти всю воду, хотя экономил до чертиков в глазах. Всё время смотрю на часы и жду, когда пройдет час и можно будет сделать глоток, но вода убывает как в песок. Нашел применение металлическим шарикам, которые друзья дали для рогатки. Стал их сосать как леденцы, появилась слюна, и можно хотя бы смочить губы. Попробовал идти ночью, но сразу же отказался от этой безумной затеи: луны на небе нет, вытянутой руки своей не вижу, а с фонарем еще хуже. Того и гляди переломаю ноги в норах тушканчиков или глаза выколю о саксаул. Так и просидел на рюкзаке до 5 утра.
Солнечные часы Сергея Тишина до сих пор идут
…Жажда довела почти до безумия. После страха одиночества страх жажды – следующий. Пульс зашкаливает за 120 ударов в минуту. Дошел до нужной точки, а колодца нет. Я знаю, что он где-то рядом, но где? Допил последние 50 граммов воды (всё равно не спасут) – и в путь. Это первый случай за все походы, чтобы оказаться совсем без воды.
…Кажется, сбился с азимута. Бреду наугад. Когда уже решил повернуть в другую сторону, увидел в двухстах метрах колодец. Думал, у меня сердце лопнет от радости. Долго крестился, не знаю даже, правильно или нет. Потом началась вакханалия. Воду вливал в себя литрами. Когда ноги подкосились, лежа пытался заливать себе в рот.
…На следующий день вышел к колодцу “Агаш Аяк”. Здесь я был дважды, один раз с группой. Серега Тишин смастерил солнечные часы, из какой-то проволоки сделал цифры, а в середину вбил кол. Такыр твердый, как цемент, не размыло, часы действуют по сей день.
…8 августа в 18.30 встретился с ребятами! Они приехали заранее и ждали меня почти сутки. Я прошел, все-таки прошел эти пятьсот километров! 18 дней пути! Потом совершил свой традиционный ритуал: возложил истоптанные кроссовки на бархан и вылил последнюю воду из фляжки себе на голову. Маршрут закончен! А ведь временами я в это уже не верил…”.
Спустя несколько лет Василич как-то предложил: “Ларис, давай напишем книгу! Я буду надиктовывать, а ты придашь моим рассказам человеческий, литературный вид. Только представь, сколько полезных советов по выживанию в экстремальных условиях я могу поведать: и в горах, и в лесу, и в пустыне. Это будет бомба, настоящий бестселлер!”. Но в круговерти будней находились другие приоритеты, затягивала повседневная рутина, и не нашлось времени даже начать работу над книгой. А сейчас время ушло, причем безвозвратно…
Мысли собраны, рюкзак тоже. Впереди – только пески
На потертых страницах дневника я увидела свежие пометки. На вопрос, что бы это значило, супруга Василича Нина Владимировна ответила: “Сергей перечитывал их, что-то отмечал на полях и любил повторять: “Жизнь продолжается, и многое еще в ней недосказано. А пустыня ждет меня, я чувствую это!”. Но не сложилось, не сбылось… Ему было 68 лет.
ТАЛДЫКОРГАН