Город растет – гадит больше
В этом году правительство запретило захоронение твердых бытовых отходов на полигонах без предварительной сортировки. Это, с одной стороны, открыло потенциальным инвесторам новые горизонты мусоропереработки, с другой – усложнило жизнь существующим заводам.
– Вот вы обратите внимание, с какой скоростью движется сортировочная лента на нашем заводе: рабочие просто не успевают вытаскивать с нее сырье! Но и снизить скорость нельзя: не успеем тогда прогнать весь объем, – объясняет инженер-эколог ТОО “KazRecicleServices” Каламкас КУЛИМБАЕВА.
“KazRecicleServices” – это новое название столичного мусороперерабатывающего завода.
Когда в 2011 году этот завод строился, предполагалось, что ежедневно он будет утилизировать примерно 500 тонн отходов. Но уже сейчас сюда каждый день привозят от 800 до 1 000 тонн. Чтобы качественно отсмотреть весь этот мусор, нужна еще одна сортировочная лента, но на нее денег нет. В итоге на переработку попадает только 10–15 процентов всего мусора: часть вторсырья рабочие не успевают извлечь, а часть просто непригодна, потому что смешана с пищевыми отходами. Все, что не отобрано для переработки, поступает в пресс, где брикетируется и на грузовиках вывозится на полигон.
Пока мы беседуем с Каламкас Кабибуллиновной, мимо проезжает одна из машин: из брикетов торчат полиэтиленовые пакеты, пластиковые баклажки и картонные коробки.
Всё это могло бы превратиться в новые изделия, но будет гнить на свалке, потому что рабочий мусороперерабатывающего завода не успел достать эту ценность из груды картофельных очисток, использованных памперсов и прочих отходов человеческой жизнедеятельности.
“Сортировочные” люди
Процесс сортировки на столичном заводе частично механизирован: тяжелые металлические изделия выхватывает мощный магнит, какая-то часть отходов отфильтровывается в барабане, но основная работа делается всё же вручную. Вдоль ленты, которая движется с достаточно приличной скоростью – несколько десятков хмурых мужчин и женщин: каждый должен отобрать собственный вид мусора. На стенах напротив них висят образцы пластиковых бутылок, пивных жестянок и прочего ценного сырья.
Все они – гастарбайтеры. Казахстанцы, по словам директора завода, на такую работу идти не хотят.
Но, если верить рабочим, иногда и на их ленте случается праздник. Бывало, что кто-то находил деньги, кто-то – драгоценности или дизайнерские вещи с этикетками. Очень часто сортировщики оставляют себе наиболее ценные, по их мнению, находки.
Найденное они несут в свои комнаты, расположенные в административном здании завода. А служба безопасности регулярно осматривает их спальные места и заставляет выкидывать почти всё собранное: вещи воняют, привлекают крыс и тараканов. При мне с клетчатыми сумками, полными каких-то курток и одеял, к мусорной куче прошла компания парней, потом – с большим плюшевым медведем – грустная женщина. На обратном пути она уже улыбалась: здесь каждый день привозят что-то новое.
– Помню, недавно привезли целую машину консервов с истекшим сроком годности. Вроде мы всех рабочих кормим, но они столько этих консервов набрали, что мы в шоке были! Шампуни или какую-то другую бытовую химию также недавно привозили, – говорит Каламкас Кулимбаева.
Бумажные замки
– Балансировать с наименьшими убытками нам помогает сдача вторсырья, но вот уже месяц, как мы никуда не можем отправить картон: в этом году, чтобы поддержать отечественные бумажные заводы, был введен мораторий на вывоз макулатуры за рубеж. Но сейчас мощности этих заводов полностью забиты. В итоге мы, как и другие сборщики картона,
столкнулись с тем, что его у нас никто не берет, – говорит директор ТОО “KazRecicleServices” Жаслан САЙКАТОВ.
На столичном мусороперерабатывающем заводе также собирают пластик и металлы. Часть пластика перерабатывают тут же в гранулы, часть – отправляют на другие предприятия, металл полностью пересылают, к примеру, в Темиртау.
Но, как признает Жаслан Сайкатов, сдача вторсырья – бизнес рисковый: цена постоянно меняется, и гарантии, что завод по итогам месяца заработает хоть что-то, нет.
О более глубокой переработке здесь пока даже не говорят, потому что, по словам директора, например, цех по производству готовых пластиковых изделий будет стоить, как половина завода. В прошлом году возобновились разговоры о том, чтобы построить цех по превращению пищевых отходов в биогумус. Это позволило бы извлекать из отходов еще примерно половину, но пока модернизацию заморозили.
Как сдавать будем? Добровольно или за деньги?
Мусоровозы прибывают на завод каждые минут 15, к обеду перед загрузочными воротами две огромные кучи: одну сваливают белые автомашины, которые собирают мусор из контейнеров, предназначенных для переработки, другую – оранжевые. Это то, что привозят из контейнеров для несортированного мусора. Особой разницы между кучами нет.
Как признается директор мусоровывозящей компании ТОО “Clean City NS” Дуслан АХМЕТОВ, заморачивается на сортировке в Нур-Султане пока мало кто, поэтому мусор в контейнерах действительно почти одинаковый.
– У нас по всему городу стоят металлические клетки для пластиковых изделий. Как-то для интереса сами проверили 100 таких контейнеров. Набрали в них 11 полных контейнеров с несортированным мусором. То есть люди даже в эти клетки простой мусор выбрасывают, так что культура раздельного сбора у нас, конечно, пока на низком уровне. Но мы разъясняем, устраиваем субботники, выступаем перед школьниками, – говорит он.
Приходят школьники на экскурсию и на мусороперерабатывающий завод. Как здесь уверены, именно молодежь поменяет отношение горожан.
Есть, конечно, иной путь: воздействие через кошелек. В качестве примера Дуслан Ахметов приводит опыт Южной Кореи.
Там люди платят за массу выброшенного мусора: пакет ставится на контейнер со встроенными весами, автоматически рассчитывается стоимость этого пакета, человек закидывает монеты в приемник – крышка контейнера открывается.
– Там никто не выбросит просто так кучу сгнивших овощей, потому что они тяжелые. Чтобы меньше платить, люди высушивают свой мусор. В итоге увеличивается количество отходов, пригодных для переработки, – рассказывает он о корейском опыте.
Платят граждане за сданный мусор по весу и во многих других странах. Причем суммы доходят до 40 долларов за тонну.
Сколько должен стоить мусор горожанам?
Но в столице Казахстана пока еще не все готовы отдавать за утилизацию ТБО даже два доллара в месяц. От того дебаты о повышении тарифа идут без особого успеха годами.
– Когда-то город убирала государственная контора “Астана Тазарту”. Там просили повысить тариф на вывоз мусора еще в 2012 году, но акимат отказал и помогал им только с закупом техники и контейнеров. В итоге к 2017 году они полностью обанкротились. Потом пришли частные инвесторы, организовали вот эту компанию. Вложили деньги в покупку новых мусоровозов, контейнеров, но еще в 2017 году оговаривали, что год мы будем работать на старом тарифе, чтобы просто показать свои серьезные намерения, а потом акимат повысит тариф. Но в 2018 году глава государства выступил с поручением снизить тарифы монополистов.
Сколько бы мы ни доказывали, что наша компания не монополист, нам не только повысить тариф не дали, снизить на 5 процентов заставили.
Так еще год проработали. Но дальше мы в убыток работать не можем, – рассказывает краткую историю битвы за мусорный тариф Дуслан Ахметов. Большая свалка пахнет большими деньгами
По словам директора, нынешний тариф на вывоз мусора утверждался в Нур-Султане еще в 2011 году, с тех пор вдвое выросли курс доллара и стоимость дизтоплива, а воз и ныне там. Сейчас обсуждается перспектива повысить этот тариф до 460 тенге с человека, но, как уверяют в мусоровывозящей компании, их фактические затраты, если разделить на всех столичных граждан, составляют минимум 680 тенге.
Эти деньги делятся между мусоровывозящей компанией, мусороперерабатывающим заводом и полигоном ТБО. И у каждого из субъектов на растущий тариф свои планы. И все – важные. Ну в самом деле – нужна городу более глубокая переработка? Безусловно! Нужно, чтобы мусоровозы ездили регулярно? Конечно! И так – со всем.
Если говорить о полигоне, то здесь скоро надо будет копать новую ячейку. Потому что с каждым годом столица производит всё больше и больше мусора.
И раз уж пока мало что получается с переработкой, придется его закапывать – в надежде, что наши потомки найдут какое-то решение будущих экологических проблем.
НУР-СУЛТАН