Пытаясь найти статистику по товарообороту и прочим взаимоотношениям Казахстана с Россией, не могла избавиться от навязчивой строчки из детской песенки: “Как положено друзьям, все мы делим пополам”. На самом деле, когда разбираешь цифры объема экспорта, импорта, инвестиций, становится очевидно, что россияне нас любят все-таки больше.
В Казахстане работает более 11 тысяч совместных предприятий с участием граждан РФ. Они щедро завозят к нам огромное количество своей продукции, заваливая полки магазинов. С Россией у нас самый большой товарооборот, он составляет 19,5 процента, при этом объемы импорта в разы превышают экспорт. Ну а если и идет экспорт, то в основном он сырьевой. Российские олигархи, не жалея рубля, инвестируют в наши рудники и месторождения свои кровные. И эта “пептидная связь”, как сказал бы мой школьный учитель химии, нерушима.
Что получает взамен Казахстан? И какую роль не только в экономике, но и в политике играют инвесторы из России? Вместе с экспертами “КАРАВАН” попытался выяснить это. Но для начала мы посмотрели, в каких сферах активнее всего проявляет себя российский капитал.
Нефтегазовый сектор
В Москве на Сретенском бульваре в штаб-квартире “Лукойла” всегда знают о погоде на Карачаганаке, Тенгизе и Кумколе. Крупнейшая нефтяная компания России, которой управляет миллиардер Вагит Алекперов, уже много лет ведет дела в Казахстане. Основные контракты ими были получены еще в середине 90-х. С тех пор отношения развивались весьма эмоционально. Так, в течение пяти лет, с 2005 года, россияне напряженно решали вопрос с канадским партнером относительно судьбы компании “Тургай Петролеум”. Сегодня же доля “Лукойла” на месторождениях выглядит так: “Тургай Петролеум” на 50 процентов принадлежит “Лукойл Оверсиз Кумколь Б. В.” и на 50 процентов “PetroKazakhstan Inc.”.
По крупнейшему в мире нефтегазоконденсатному месторождению Карачаганак доли разделились следующим образом: “British Gas Group” (“Би-Джи Групп”) (Великобритания) – 29,25 процента, “Eni” (Италия) – 29,25 процента, “Шеврон” (США) – 18 процентов, “Лукойл” (Россия) – 13,5 процента, “КазМунайГаз” (Казахстан) – 10 процентов.
Глава “Лукойла” Алекперов проходит по спискам самых богатых людей мира с состоянием 13,5 миллиарда долларов.
Другая российская компания – “Роснефть”, помимо того, что имеет долю на участке Курмангазы Каспийского шельфа, активно использует транзитный потенциал Казахстана. В 2006 году российский портал “Нефть и газ” вышел с заголовком: “Роснефть” лелеет амбициозные планы в отношении Казахстана”. Тогда шли активные переговоры по проекту транспортировки российской нефти в Китай транзитом. В 2013-м был подписан договор, и на днях “Роснефть” сообщила о продлении его действия до 2023 года и увеличении объемов поставок через Казахстан. Председателем совета директоров компании является Андрей Белоусов, которого “Википедия” называет “помощником президента России”. Главный исполнительный директор и председатель правления компании – Игорь Сечин. По оценкам газеты “Ведомости” и журнала Forbes, c 2009 года – он второй по влиянию человек в России после Владимира Путина.
Еще одна российская компания, имеющая интерес в Казахстане, “Газпром”, является основным импортером нефтепродуктов. Компания владеет сетью из 75 АЗС по всей стране. Главным собственником компании с долей более 30 процентов является РФ. О других акционерах можно выразиться строчками из песни российского поэта-песенника Семена Слепакова: “Не хочу быть московским мэром, президентом и даже премьером, я хочу быть акционером ОАО “Газпром”.
В целом же доля компаний соседа в нефтегазовой отрасли Казахстана не превышает 10 процентов. Главными инвесторами остаются США и КНР.
Уран
Куда более крепки позиции россиян в атомной энергетике. “Росатом” добывает на территории Казахстана урана в два раза больше, чем по месту прописки. О том, как заходила эта компания на атомный рынок нашей страны, написано немало статей. Одна из самых обсуждаемых вышла в российском издании “Однако” под заголовком “Большой уран Казахстана. Загадочная Uranium One и успехи “Росатома”. Там рассказывается, как “Росатом” заходил на наш рынок через Канаду, выкупив акции у местной компании. К слову, за рынок атомной энергетики Казахстана пробовали бороться и японцы, и многие другие. Но сегодня ключевым партнером является Россия. В народе шутят, что самые тесные связи у нас в Казахстане у кудалар: бывший министр энергетики, дескать, является сватом одного из руководителей компании “Росатом”. Сам Владимир Школьник эту тему никогда не комментировал.
Но, похоже, на рынке атомной энергетики сейчас далеко не лучшие времена. На днях “Казатомпром” распространил информацию о сокращении добычи урана на 10 процентов в связи с насыщением рынка. Российская сторона пока не высказалась по этому поводу. Но наши уточнили: дескать, контрактные обязательства будут выполнены в полном объеме.
Золото
В Казахстане выявлено более 2 тысяч золотоносных месторождений разных объемов. Золотой потенциал страны оценивается в 4–8 тысяч тонн. И, конечно же, такая ниша не могла не привлечь внимание инвесторов. Силы на рынке золотодобычи распределились следующим образом. Лидирующие места занимают “Казцинк”, “Казахмыс” и “Polyus Gold International Ltd”. Последняя является российской компанией. В разные годы основными владельцами пакета акций были Сулейман Керимов, Владимир Потанин, Михаил Прохоров, депутат Государственной думы Зелимхан Муцоев.
Имеет золотой интерес в Казахстане и миллиардер Алексей Мордашов. В начале 2007 года его компания “Северсталь” приобрела рудники “Суздаль” и “Жерек”. В августе 2008 года “Северсталь” купила контролирующую долю рудника “Балажал”.
Список олигархов, проявляющих интерес к золоту Казахстана, можно продолжить и фамилиями Александра Несиса и Александра Мамута.
Акционеры ОАО “Полиметалл” владеют месторождением Варваринское в Костанайской области. На его долю приходится почти 8 процентов от всего добываемого желтого металла. Это старейшее и крупнейшее месторождение в Казахстане.
Мы решили посмотреть, как платят налоги российские компании, добывающие золото в Казахстане. И были весьма удивлены, когда по базе налогоплательщиков вышла информация, что, например, в 2015 году налоговые поступления АО "Варваринское" составили минус 322 966,8 тысячи тенге. При этом сумма возврата превышения НДС составляет в среднем около 2 миллиардов тенге ежегодно!
Рядом с такими цифрами радоваться за рекордно добытые тонны золота российскими олигархами как-то уже не хочется.
Банки
На банковском рынке Казахстана представлены четыре российские “дочки”. Их совокупная доля, согласно расчетам Ranking.kz, около 8,5 процента, и за последние месяцы наметилась тенденция к снижению. Банки стали менять стратегию и ориентироваться на поддержку МСБ. Лидирующие позиции занимает Сбербанк – более 50 процентов его акций принадлежит Центральному банку РФ. Среди председателей правления – первый министр экономического развития и торговли РФ Герман Греф. В Казахстане банк закрепился весьма основательно, он вышел на рынок с заманчивыми предложениями по кредитным линиям и активно участвовал в рефинансировании займов других банков. Еще один игрок – Альфа-Банк. Это первый российский банк, зашедший на наш рынок еще в 1994 году. Как сообщает “Википедия”, “его материнской компанией является “ABH Financial Ltd”, зарегистрированная в офшоре на Кипре. С банком связаны имена следующих олигархов: Михаила Фридмана, Германа Хана, Алексея Кузьмичева. Президентом банка является Петр Авен, занимающий 19-ю строчку в рейтинге самых богатых людей России”.
Банк Хоум Кредит представлен в Казахстане как российский банк, но он связан с именем самого богатого человека Чехии Петра Келлнера. И это единственный банк, который, по мнению аналитиков, показывает рост в период кризиса.
Банк ВТБ ищет пути, меняя кадры и стратегию. Основным акционером Банка ВТБ является правительство РФ. Банк связан с оскандалившимся Алексеем Улюкаевым, который в ноябре прошлого года был обвинен в вымогательстве взятки в 2 миллиона долларов США у представителя компании “Роснефть”.
Недвижимость
Конечно же, говоря о казахстанско-российских деловых связях, мы не могли пройти мимо Елены Батуриной – предпринимательницы, миллионерши. Ее имя известно многим в зерновых регионах страны. Так, еще несколько лет назад портал “Zakon.kz” со ссылкой на аналитиков сообщал, что в Казахстане работает СП “Трансавто” – структурное подразделение крупнейшего российского агрохолдинга “Настюша”, подконтрольного супруге бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова. В Казахстане холдингу якобы принадлежали 16 элеваторов, 12 сельхозпредприятий, выращивавших зерновые на площади более 200 тысяч гектаров, и один свинокомплекс. Но это далеко не все интересы бизнес-леди. Так, компания Елены Батуриной построила в Астане бизнес-центр “Москва”, который, кстати, был назван лучшим за архитектурные решения и дизайн в категории коммерческой недвижимости.
Елена Батурина возглавляет список самых богатых женщин России, а ее супруг Лужков не устает сообщать СМИ, как он гордится успехами жены.
Энергетика
С энергетикой Казахстана, и не только, теперь уже неразрывно связано имя олигарха Олега Дерипаски. Несколько лет назад на скандальном сайте “Профсоюз Каймановых Островов”, который отслеживает судьбы 20 миллионеров России, вышел материал с нескромным заголовком: “Казахстан пошел на поводу у одного из богатейших и хитрейших граждан Российской Федерации”. Речь шла о создании совместного предприятия по сборке вагонов. Но куда интереснее “энергетические связи” Дерипаски с нашей страной. Речь идет о компании “Богатырь Комир”. Это одно из крупнейших предприятий в мире, ведущее добычу угля открытым способом на двух разрезах – “Богатырь” и “Северный”. Суммарные промышленные запасы компании составляют около 3 миллиардов тонн угля. По соглашению акционеров, с 2009 года “Богатырь Аксес Комир” перешел в управление совместного предприятия казахстанского АО “Самрук-Энерго” и российского “РУСАЛа”. История эта весьма любопытна. Вот что писал “КоммерсантЪ” в 2007 году под заголовком “Ход “Богатырем”: “Власти Казахстана воспользовались последствием сделки между “СУАЛом”, “РУС-АЛом” и Glencor. Лицензия на добычу угля ТОО “Богатырь”, как говорят в “РУСАЛе”, была передана “РУС-АЛу” до получения разрешения на переоформление прав недропользования. В связи со слиянием трех компаний “РУСАЛу” потребовалось согласовать с властями Казахстана передачу лицензии. По законам страны в такой ситуации преимущественным правом на ее получение владеет правительство. Власти не стали упускать возможность, но и “РУСАЛ” решил выставить свои условия. Компания предложила выкупить 50 процентов “Богатыря”, но оплатить не деньгами, а 50 процентами Экибастузской ГРЭС-2. Этому свершиться было не суждено. Казахстан выкупил свою долю деньгами”. Это, наверное, один из тех живописных примеров, который демонстрирует, как Казахстану приходилось возвращать свои же объекты, некогда проданные иностранным инвесторам.
Помимо олигарха Дерипаски в казахстанской энергетике мелькало имя миллионера с говорящей фамилией – Вексельберг и его партнера по бизнесу Леонарда Блаватника. Но его компания “Aсcess Industries”, управляющая угольными активами, сегодня в базе налогоплательщиков Казахстана числится с пометкой “Ликвидировано”.
Телекоммуникации
Уже упомянутый выше Михаил Фридман фигурирует в связях с Казахстаном, но теперь уже мобильных. Олигарх является членом наблюдательного совета “VimpelCom Ltd.”. “ВымпелКом” приобрел второго по величине сотового оператора в Казахстане – ТОО “Кар-Тел”. Сумма сделки составила 350 миллионов долларов, кроме того, “ВымпелКом” принял на себя долговые обязательства в размере около 75 миллионов долларов.
Сам Михаил Маратович Фридман является гражданином двух стран: России и Израиля. Почему миллионер питает особый интерес к Казахстану? Версий много, одна из них была озвучена на сайте “Компромат.Ru”. Двоюродный брат, с которым учился будущий олигарх и начинал свою бизнес-карьеру, Дмитрий, якобы уроженец Балхашского района Алматинской области.
Экспертное мнение
Почему быть российским инвестором выгоднее, чем казахстанским?
Экономист Магбат СПАНОВ:
– Почему Казахстан так интересен российскому бизнесу? Здесь несколько факторов. У нас очень хорошие связи с Юго-Восточной Азией, в первую очередь с Китаем. И российскому бизнесу проще работать с этими странами через Казахстан, чем через Дальний Восток или Сибирь. Тут логистический момент. Есть и другие. Наша страна – член ЕАЭС, и около 4 тысяч наименований товаров идут по льготным таможенным тарифам. Это тоже влияет.
Что касается крупного бизнеса, то здесь свои нюансы. В Западном Казахстане, например, у нас активны российские компании “Лукойл”, “Роснефть”, “Газпромнефть”, они вкладывают большие инвестиции. Хорошо это или не очень, можно судить с разных сторон. С точки зрения нынешней системы это положительный момент, потому что сейчас идет рост китайских инвестиций. Российский инвестор нам более понятен, мы знаем, как с ним работать.
Я вообще не хотел бы подвергать сомнению положительный момент привлечения инвестиций из разных стран, будь то Россия или Китай. Но меня в этом вопросе больше удивляет, что мы любим иностранных инвесторов, но за 25 лет так и не создали систему, которая позволила бы создавать своих внутренних инвесторов. Ведь экономическая безопасность государства зависит от этого. Когда тот же Китай начинал свой экономический рывок, кто были их первые инвесторы? Это были этнические китайцы из Америки, Европы. У нас тоже сейчас вроде как начался процесс прихода наших инвесторов, но они идут через офшоры, это говорит о том, что у нас несовершенная инвестиционная система.
Но мы должны понимать, что прибыль иностранных инвесторов вывозится из Казахстана. А прибыль внутренних инвесторов большей частью все равно оседает здесь. Надо менять акценты. Но на сегодняшний момент в Казахстане выгодно быть именно иностранным инвестором. Есть закон о защите иностранных инвестиций. Есть льготы по налоговому обложению, таможенным пошлинам. Эти инвесторы более защищены, они подпадают под международную правовую систему.
В начале 90-х был очень позитивный и мудрый шаг привлекать иностранных инвесторов. Но после 2000-х мы наблюдали экономический рост, и надо было переориентировать нашу экономику на внутренних инвесторов. Но время немного упущено, и, чтобы сегодня воссоздать это, надо приложить немало сил, нужны ресурсы и необходимо менять правовую систему.