Могу взять ноты и поехать
– У нас много талантов, которые знакомы узкому кругу, а вы из тех, чье творчество смогло выйти за пределы Казахстана, дело ведь не только в профессионализме?
– Моя программа такова, что я могла выступать в любой республике, в любом городе, не было языкового барьера. Я до сих пор сотрудничаю с московскими оркестрами. Могу взять ноты и поехать в другую страну, для меня нет проблем работать с оркестром.
– Перед вами когда-либо стояла дилемма уехать из Казахстана, чтобы строить карьеру?
– Таких приглашений после союзных конкурсов было много. Но я никогда к этому не стремилась. Мой язык – казахский, моя публика здесь, почему я должна где-то там работать? Я могу петь и на русском, но больше себя считаю казахской певицей.
– То есть не жалеете о каких-то упущенных возможностях?
– Нисколько и никогда. Знаю многих коллег, которые поехали в Москву и растворились там – где они, как они? Это такой огромный город, где легко потеряться. Я считаю, что мое место здесь, здесь я состоялась, имею авторитет, свою стабильную публику, моя жизнь на виду у всех казахстанцев, я активно действующая певица. За границу выезжаю только по приглашению. В Киргизии, России, Китае – пою, но как гость. Меня никто не переманивает, потому что я больше национальная певица.
– Вы сорок лет на сцене, ваша публика уже выросла, кто сегодня основные слушатели на концертах?
– Это мое поколение. Но и молодежь, когда приходит, тоже для себя что-то открывает. Вообще говоря, творчество не имеет возрастного ограничения. Если исполнитель интересен, мы его с восторгом слушаем – за мастерство в первую очередь.
Сыновья – по маминым стопам
– У вас со старшим сыном Али нет соперничества за аудиторию?
– Ни в коем случае. Он молодежный певец, у него соответствующая музыка. Я не претендую на эту музыку, не стараюсь казаться. Меня слушают как классику.
– А младший сын Мади, видит ли он себя на сцене?
– Да, видит, он после окончания музыкальной школы собирается поступать в консерваторию на вокальное отделение. Но сначала учеба, потом уже определимся.
– Али для него образец?
– Да, кумир, идеал, причем во всех отношениях, потому что Али – старший брат.
– Когда Али заявил, что хочет петь, вы помните свою реакцию?
– Для меня все это было открытием. Он неожиданно пошел на “Фабрику звезд”, мне не сказал, неожиданно проявил себя как композитор, как танцор, как режиссер.
– Вы пытались отговорить его от этого выбора?
– Конечно пыталась. Я хотела его направить в консерваторию на фортепиано или на дирижирование, потому что его отец (Таскын Окапов. – Прим. авт.) был дирижером. Но он сказал: “Нет, мама, я выбираю эстраду”.
– Какие аргументы вы ему приводили, в чем сложность профессии?
– Сложности он сам сегодня испытывает, потому что быть постоянно на виду, подавать новые клипы, новые произведения, покорять публику качественной музыкой – это огромный труд. Это касается не только эстрады, но и классики, и народной музыки. Сегодня аудиторию так просто не удивишь – надо быть в своем направлении новатором и вообще опережать время, выдавать и настраивать публику на то, что сегодня еще лучше, еще качественнее.
– Он получил несколько музыкальных наград как лучший исполнитель, где они у вас хранятся?
– Дома, на полке, как положено – на самом почетном месте. Вместе с моими наградами стоят (улыбается).