Модель светскости
Член инициативной группы по вопросам хиджаба и намазханам Олжас БИЛЯЛОВ рассказал, что соответствующее письмо они направят в министерство информации и общественного развития (МИОР). Напомним, в Казахстане в учебных заведениях запрещено носить любую религиозную одежду и атрибутику.
– На днях на встрече с вице-министром просвещения мы говорим: есть наши девочки (в хиджабах), а нам отвечают: "Таких девочек всего 174 (раньше была 1 тысяча), на 80 родителей наложили штрафы, мы хорошо работаем”.
Мы предлагаем: давайте в этом году сделаем альтернативу – дозвольте девочкам пришивать к блузке капюшон. Не никаб, а аккуратный красивый капюшон. Это наш компромисс.
Доведите до директоров школ, что это нормально. Девочки из семей с деньгами уезжают учиться в Дубай, Турцию, российские школы. У других нет альтернативы. Я отец 4 детей, и у меня тоже нет альтернативы. Но нам говорят, что есть требования к школьной форме, религиозная атрибутика запрещена. Государство не идет на диалог. Я собрал 1 640 подписей (в поддержку идеи о капюшонах вместо хиджабов. – Прим. авт.), – сообщил Билялов.
В то же время тема с хиджабами напрямую касается модели светскости, которую государство должно определить и которой должно придерживаться, уверен сооснователь PaperLab социолог Серик БЕЙСЕМБАЕВ. Также, по его мнению, вопрос с хиджабами невозможно решить усилиями одного ведомства или путем принятия одного законодательного акта.
– Уровень религиозности в Казахстане, как и в целом в Центральной Азии и на постсоветском пространстве, растет. При этом в целом по миру религиозность падает. Нужно ли в условиях реисламизации пересматривать текущую модель светскости, кто этим должен заниматься, какова роль госорганов, экспертного сообщества? – задался вопросами Серик Бейсембаев.
Как отметил руководитель управления координации профилактики религиозного экстремизма в интернет-пространстве МИОР Жапал ДОЛИЕВ, направления религиозной политики могут меняться, но отходить от принципов светскости в Казахстане не планируется.
– Наша цель – обеспечить религиозное согласие. У нас все религиозные объединения или религиозные организации могут функционировать, если их деятельность не противоречит закону, – сказал чиновник.
Очертили поле
Серик Бейсембаев заметил: когда заходит речь о религиозной политике в Казахстане, особенно об исламе, значительная часть регулирующих мер связана с борьбой с так называемым религиозным экстремизмом.
– Есть Комплексный план по реализации государственной политики в религиозной сфере на 2021–2023 годы, где из 24 мероприятий 14 связаны с профилактикой или борьбой с экстремизмом. Это очень показательная вещь.
В стране наблюдается дуализм религиозной политики: с одной стороны, административная поддержка Духовного управления мусульман Казахстана (ДУМК), с другой – очерчивание поля так называемого правильного, или традиционного ислама. Всех, кто в него не вписывается, определяют как потенциальную угрозу.
При этом растет плюрализм. Соцсети, доступность разных источников информации способствуют многообразию религиозных убеждений – это естественный процесс. Как на это всё реагирует государство? Через секьюритизацию – восприятие как риск и угроза, – подчеркнул Серик Бейсембаев.
Религиовед, старший преподаватель кафедры философии КазГУ Асылтай Тасболат уверен: если государственная политика будет разделять ислам на правильный и неправильный, это будет мешать интеграции и диалогу между различными религиозными группами.
– Диалог поможет нахождению наиболее приемлемой модели светскости. Министр просвещения Асхат АЙМАГАМБЕТОВ говорит о необходимости создания инклюзивного общества. Это ключевое слово. Религиозные граждане тоже должны иметь возможность получать образование, – отметил эксперт.
Ассоциированный профессор Назарбаев Университета, антрополог Алима БИСЕНОВА, в свою очередь, констатировала: государство делает визуальные и символические шаги в сфере религии: умра (малый хадж) Президента, строительство новой мечети в столице.
– Да, мы светское государство, но здесь живет народ, который заполняет мечети по пятницам. В школы ходят дети этих людей, и нужно относиться к ним толерантнее. А бесконечное запретительство ведет к консервации, это борьба с драконом, которая приведет нас к тому, с чем мы боремся, – подчеркнула эксперт.
Услышать все голоса
Тем временем, пока в Казахстане власти запрещают ношение религиозной символики в школах, по требованию религиозных пуристов приостанавливают прокат зарубежного мультфильма, который якобы пропагандирует однополые отношения.
Исследовательница PaperLab по вопросам изучения профилактики религиозного экстремизма Анастасия РЕШЕТНЯК в связи с этим полагает: интерес к мультфильму “Базз Лайтер” и петиции по его запрету – показатель запроса конкретной группы людей на участие в жизни государства.
– У этой группы нет представленности в госорганах, парламенте, от их имени никто не говорит, и поэтому за них приходится говорить актеру, который не всегда может донести их мысли. В таких кейсах нашему обществу помогла бы инклюзивность. Хиджаб вместо работы: почему Актюбинский регион является лакомым куском для лидеров деструктивных течений
В школе мне нравился предмет “Самопознание”, где говорили о человеческом теле, религии, обществе и в целом о многих вещах, которые критично знать человеку по выходе из школы и которые помогут ему в дальнейшей жизни. И если бы мы больше знали друг о друге, не находились в замкнутых сообществах, если бы у каждой группы были доступ к социальным лифтам и вера в то, что государство и общество могут быть справедливыми, что мы не враги друг другу, то не было бы такого накала страстей, – высказалась Решетняк.
Что касается религиозной политики, то эксперт считает, что за эти годы мы заигрались в секьюритизацию – процесс, когда определенная проблема признается угрозой национальной безопасности и для ее решения могут быть использованы любые средства.
– Индекс терроризма в мире и Казахстане снизился. Угроза объективно снижается, в том числе благодаря проводимой политике. Может быть, многие вещи теперь должны управляться не сверху, а снизу? Должна быть высокая роль самих религиозных сообществ, которые сейчас являются объектом политики, и общественных лидеров, которые в этих процессах участвуют.
Я знаю, что в управления по делам религий иногда прилетают очень странные вопросы: окажите материальную помощь, помогите устроить в садик… Обращается община нетрадиционных взглядов, которая контактирует с одним теологом и с которым выстроен уровень доверия.
Это говорит о недоверии к государственным институтам. И нам надо не только религиозную политику чинить, но и задуматься: как работают эти институты, отвечают ли нуждам граждан, какие это нужды? – уверена эксперт.
Нур-Султан