Почему детей нельзя насильственно вовлекать в религию, рассказывает директор общественного фонда “Право” Ольга РЫЛЬ.
В прошлом номере “КАРАВАН” рассказал о том, как специалисты фонда “Право” на протяжении месяца работали с вернувшимися из Сирии семьями и как этот проект продолжается в настоящее время.
По словам Ольги Рыль, для ее фонда это не первый опыт занятий с детьми и родителями, вовлеченными в религию. Почти три года назад в центр поддержки несовершеннолетних при ОФ “Право” был направлен первый ребенок, которому требовалась социально-педагогическая и психологическая помощь. Мальчик вернулся из зоны террористической активности, куда его после развода с женой увез отец.
– В какой-то момент в практике нашего фонда появилась категория детей, пострадавших от нетрадиционных религиозных течений. Ранее даже терминология такая не использовалась, с такими ребятами никто конкретно не работал, только в школах как-то велся учет, какие семьи относятся к группе религиозных, – отмечает наша собеседница. – И это не только дети родителей, ушедших в радикальный ислам, это и существующие в стране нетрадиционные религиозные течения, в том числе пресвитерианского толка, типа “Благодати”, “Лозы”, “Новой жизни”.
В практике фонда была работа с подростком, мать которого ушла в нетрадиционную для ее национальности религию.
– В один из дней мальчик кинулся на родительницу – ему надоели воскресные песнопения и другие обряды, в которых мать принуждала его участвовать по совету “религиозных друзей”. На этот семейный конфликт вместе с сотрудником ювенальной полиции выезжал и наш психолог. В 14 лет ребенок уже определился, что не хочет участвовать в тех процессах, в которые его вовлекали, – рассказывает Ольга Рыль. Жили в палатках, играли в окопах: что происходит с вернувшимися из Сирии казахстанками с детьми
Другой случай: мать отказалась от мусульманской веры, отдав предпочтение неохристианскому религиозному движению.
– Женщина не отпускала сына в школу, привлекала к изучению Библии, если ребенок отказывался, избивала. Мальчик стал уходить из дома, пропускать занятия, в итоге его оставили на второй год в 6-м классе. А однажды подросток сам пришел в центр адаптации несовершеннолетних – сказал, что больше не хочет жить с мамой, – вспоминает детали истории глава фонда. – Мы выяснили, что женщину ранее уже лишали родительских прав – на детей от первого брака, сейчас их воспитывает отец. Не найдя поддержки у окружения, она нашла его у представителей нетрадиционных религиозных течений. Помимо других, эта ситуация вскрывает проблемы отсутствия доступной психологической помощи.
Эта история закончилась тем, что мать предупредили об ответственности и возможности лишения ее родительских прав, в случае если она не прекратит насильно вовлекать ребенка в религию.
В прошлом году по запросу минобразования и науки ОФ “Право” разработал стандарты оказания специальных социальных услуг для детей, пострадавших от нетрадиционных религиозных течений, и передал их в комитет по охране прав детей.
– Сейчас законопроект, который позволит принять этот стандарт, находится на рассмотрении в сенате. После его одобрения в Закон РК “О специальных социальных услугах” будут внесены соответствующие изменения, наделяющие комитет правом утверждать своим приказом данные стандарты, – говорит Ольга Рыль, дополняя, что при разработке стандартов фонд не зацикливался только на нетрадиционных религиозных течениях.
Все случаи насилия в отношении детей, связанные с их вовлечением или принуждением к исполнению религиозных обрядов, проходят через психологов фонда.
– Мы консультировали семью: сын ушел из дома после того, как отец ударил его из-за отказа читать намаз и ходить в мечеть. В таких ситуациях я всегда апеллирую к тому, что с 10 лет ребенок имеет право определять, с кем он хочет жить и когда встречаться со вторым родителем, живущим отдельно в случае развода (Гражданский кодекс), с 14 лет подросток несет ответственность за тяжкие преступления (Уголовный кодекс). Но нигде не оговорена норма о том, как несовершеннолетний может выбирать себе веру. Казахстан – светское государство, и у каждого человека должен быть этот выбор, – уверена Ольга Рыль.
Кто-то может парировать: у каждой семьи свои правила жизни, и если это мусульманская семья, то она должна придерживаться ислама, как и славянская – православного вероучения и т. д.
– Но это не всегда так, особенно в смешанных браках. Каждый сам определяет, когда он придет к вере – и придет ли. И на ребенка в данном случае нельзя давить, иначе можно получить обратную реакцию, – подчеркивает директор общественного фонда. Дети не ходят в школу из-за платков
Комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав рассматривала материал в отношении семьи, соблюдавшей все внешние и внутренние исламские каноны.
– И вот старший сын совершает несколько преступлений. С точки зрения психолога, это детско-юношеский протест против навязанных догм, – говорит Ольга Рыль. – Я сторонник того, что ребенок должен знать, какие религии существуют, что есть атеизм, чтобы уже в зрелом возрасте самостоятельно определиться с верой.
АСТАНА