Обитают только на Правом берегу
Тема попрошаек неисчерпаема и актуальна во все времена. Нищие или выдававшие себя за таковых сидели с протянутой рукой во времена Советского Союза, его развала, не исчезли и в эпоху независимости Казахстана. Меняются курсы доллара и цены на нефть, а эти люди неизменно остаются на улицах больших и малых городов, вне зависимости от уровня жизни в той или иной стране.
В главном городе попрошайки также не редкость, причем резко континентальный климат Астаны не влияет на их количество: просителей можно увидеть как в редкий жаркий полдень, так и в лютую стужу.
Примечательная деталь: ареал их обитания – Правый берег столицы. До берега Левого эти граждане то ли не доезжают, то ли полиция бдит за этим вопросом, зорко охраняя чувствительных депутатов парламента и кабмин от людей в грязных одеждах.
Основные точки, где промышляют попрошайки, – рынки и проезжая часть. Возле столичного базара “Артем” с начала зимы можно наблюдать женщин в легких, не по сезону, одеяниях, с кучей маленьких детей. Последние зачастую сидят на картонках прямо на снегу, вне зависимости от погоды. А она в эти дни морозная.
Подходим к двум женщинам, знакомимся, просим рассказать, кто они, откуда, как докатились до жизни такой.
Мама малыша, сидящего неподалеку практически на снегу, на наши опасения, что ребенок может заболеть, смотрит недобро и стремительно удаляется. Даже предусмотрительно врученные деньги не помогают завязать разговор. Зато другая оказывается сговорчивее.
– Мы люли, два года назад приехали в Астану из Узбекистана, – начинает говорить на сносном русском девушка.
– Работы нет? Почему приехали?
– Это и есть наша работа – попрошайничать. Здесь, у базара, много людей, вот и стоим.
– Сколько в день дают?
– По тысяче, две.
– А муж у вас есть?
– Нет, девушка я еще. Со мной четверо братьев. Живем на квартире здесь, неподалеку, снимаем за 20 тысяч тенге.
– Так дальше и собираетесь побираться?
– Да. Мы же не учились.
– В нашем акимате есть бесплатные курсы с последующим трудоустройством…
– Мы не знали. Когда мы умрем, тогда не будем попрошайничать…
– Полицейские гоняют? Деньги просят?
– Нет.
Тут в диалог вмешивается другая женщина.
– Просят, просят. Вон, милиционеры таскали, детей одной рукой, так же нельзя делать – ребенок испугается. Гоняют, – говорит Дильбора. – Мы по всему городу ходим. А попрошайничать у нас обычай. В Узбекистане мы тоже попрошайничали. Мы везде этим занимаемся, в Москве, Алматы. Вы зайдите в Интернет, “люли” скажите – он выдаст. Для нас просить милостыню – работа, это делали наши дедушки и бабушки. Мой папа главным инженером работал, нас девять детей было, все равно мама вышла попрошайка. Пусть даже замуж выходит женщина – она все равно будет попрошайничать.
Лю и Ли
Заходим во Всемирную сеть, читаем легенду о появлении люли: “Жили-были бедные родители, они имели сына Лю и дочь Ли. Однажды в страну пришел завоеватель, родители бежали и в суматохе потеряли детей. Осиротевшие Лю и Ли пошли искать их – каждый выбрал свою дорогу. Через несколько лет они встретились и, не узнав друг друга, поженились. Когда правда открылась, мулла проклял их, и с тех пор это проклятие преследует их потомков, которые зовутся люли”.
Это одна из легенд, которые можно услышать от нынешних стариков из числа необычной группы люли, живущей в Средней Азии. В ней попытка объяснить не только происхождение самого слова люли, не имеющего перевода ни с одного языка, но и подчеркнуть замкнутость группы, презираемой окружающим населением.
А вот что говорит “Википедия”: “Люли – одна из восточных ветвей цыган, распространенных в Таджикистане, Узбекистане, Казахстане и Киргизии; также их можно встретить в России и Афганистане. Самоназвание муга́т. Считается, что язык люли происходит от домари, хотя в данный момент является скорее этнолектом таджикского языка. По вероисповеданию – мусульмане.
Традиционные занятия: кустарные ремесла, в том числе ювелирное, торговля животными, наркоторговля, гадания, сбор вторсырья, попрошайничество, музыка. В советское время были заняты в строительстве, сельском хозяйстве, на производстве. Участвовали в ВОВ. Образовательный уровень традиционно низкий, хотя отдельные представители получают среднее и высшее образование. Существует тонкая прослойка интеллигенции и духовенства. Средний уровень жизни крайне низкий, хотя есть отдельные представители среднего класса и даже зажиточные люди.
Осознавая себя отдельной этнической группой, традиционно ассоциируют себя также с цыганами (в русском понимании этого слова). Цыганами России за родственников не воспринимаются (презрительное – люляйки, люлишки).
После распада СССР часто посещают Россию, где занимаются нищенством, строительными и сельскохозяйственными работами, а также разного рода низкоквалифицированным трудом”, – проинформировала нас энциклопедия.
Дети вырастут – тоже будут просить
Тем временем Дильбора продолжает:
– Мой брат таксист ходит на Москве, братишка тоже ходит, а все равно жены их попрошайничают. У нас же не пускают на работу, в кафе – стыдно. Когда не попрошайничают – выгоняют, женой не считается. Когда на работу зайдем, много на плохие дороги зашли, за это муж испугается. Например, проститутка осталась, за это они боятся отпускать. А когда мы попрошайничаем, в грязной одежде ходим – он доволен.
– А у вас муж есть?
– Муж есть, слава богу, работает, решетки красит железные, железо вытаскивает на решетки, на двери. Мы с ним в Астану приехали и двое детей. Еще мужчины дом строят, ремонт, евроремонт, обои. Дворниками работают.
Два месяца, как приехали. В Казахстане мы везде знаем: Кызылорда, Шымкент, Костанай. Здесь раньше называли Целиноград, я маленькая была, в 12 лет с мамой сюда приезжала. Здесь комаров много было, сейчас мало.
Не пристают, мне нравится в Казахстане, даже в другие страны не хочу уезжать. В “Артем” (рынок) зайду, все дают пакеты, в мечеть захожу – тоже дают. К морозам привыкли.
– А территория города поделена между вами?
– Нет, где хотим – там просим.
– Сколько вам лет?
– Мне 35 (выглядит Дильбора гораздо старше).
– Вы же не граждане Казахстана? Вас надо выгонять, – вклинивается в разговор женщина в норковой шубе.
– Зачем выгонять, – риторически разводит руками Дильбора и продолжает. – В Узбекистане тоже хорошо, но там деньги быстро теряются, а тут деньги заработаем, дом строим, свадьба делаем.
– Дом, значит, уже есть?
– Нет. Я самая бедная, дома нет. Земля была – продали. Цыгане вон богато живут, мы с ними не общаемся.
Что у меня есть? Мне бог детей не давал после двух сыновей. После 12 лет родила девочку, потом мальчика. Только дети есть, слава богу, жизнь есть.
– Вы не хотите изменить судьбу детей?
– Дети вырастут – тоже будут просить. Хотя два сына учатся: один в колледже сейчас, один – в школе. Ладно, пойдем мы – камеры смотрят, – говорит словоохотливая Дильбора (кстати, владеющая и казахским) и удаляется с ребятней.
– А не боитесь, что вас из страны выгонят?
– А чего бояться? У меня регистрация есть временная. Если есть регистрация – не депортируют.
Напомним, попрошайничество подпадает под статью 449 КоАП РК “Приставание в общественных местах”. Настойчиво и назойливо просящие милостыню казахстанцы могут быть оштрафованы на 5 МРП, при повторном нарушении – штраф 10 МРП либо административный арест до пяти суток. Иностранцам и лицам без гражданства грозит арест с последующим выдворением за пределы Казахстана.
Изъятые с улиц
Заместитель акима Астаны Андрей Лукин, к которому мы обратились за комментариями по теме попрошаек, не считает ситуацию с ними аховой.
– Как борется акимат с попрошайками? Во-первых, неправильное слово: не борется, а контролирует. Вопрос в большей степени в том, чтобы создавать условия, чтобы их не было. У нас город высокой экономической активности, и кто имеет желание – тот всегда может найти работу в любом направлении. У нас действует центр занятости, мы развили филиальную сеть, которая осуществляет деятельность даже на вокзалах, в торгово-развлекательных комплексах, мечетях.
Попрошайничество от чего идет? От милосердия, наверное, в большей степени. Поэтому люди, которые этим вопросом занимаются, надеются, что кто-то что-то подаст, – говорит замакима.
По словам Андрея Лукина, акимат принял комплекс мер принудительного характера, чтобы не допускать роста количества попрошаек.
– Мы проводим соответствующую работу, чтобы обеспечить работой всех. И говорим, что Астана сегодня – город с нулевой безработицей, коэффициент безработицы – самый минимальный в стране, 4,7. В этом году будет еще меньше – 4,6. Астана – самый социально направленный регион в Казахстане, более 45 процентов бюджета социально ориентировано.
О карательной практике – в этом отношении тоже соответствующая работа проводится, местной полицейской службой. Мы не оставляем такие факты без внимания и попрошаек, кто стоит, пристает, с улиц изымаем и принимаем меры административного характера.
Но я не могу сказать, что Астана – сплошь попрошайки. В правой части, конечно, активно, вы знаете. Приезжает целое семейство, которое гастролирует по всему миру и попрошайничает.
Могу смело сказать, что и в крупных европейских государствах, столицах – везде они есть. Это их психология, их образ жизни, он воспитывается с детства, – говорит Лукин, добавляя, что точное количество попрошаек неизвестно в силу особенности этого явления, носящего в Астане “разовый характер”.
– Вокруг религиозных культовых заведений – там стандартные штатные попрошайки, они есть в мечетях и православных церквях. В этом отношении недоработка самих священнослужителей, которые должны смотреть за своей территорией и проводить работу со своей паствой.
По опыту РФ, мы его изучали в правоохранительной практике, есть специализированные организованные группы попрошаек из различных категорий людей, в том числе воинов-афганцев, инвалидов, у которых ампутированы руки-ноги и которых направляют в наиболее привлекательные точки. Но я с уверенностью могу сказать, что в Астане таких организованных групп нет и быть не может по той причине, что мы этим вопросом достаточно серьезно занимаемся, в первую очередь с помощью превентивных мер, в том числе с помощью правоохранителей, – заверил нас чиновник.
А на вопрос, подает ли просящим сам, замакима ответил:
– Я оказываю благотворительность, когда считаю нужным, когда это необходимо сделать. В частности, вы видите, что установлены короба, ящики, где собирают определенные денежные средства на лечение детей. И в этом отношении, когда остаются свободные деньги, я это делаю, — сказал нам Андрей Лукин.
Астана