Несколько лет назад на одном из международных саммитов в Германии на меня буквально накинулись коллеги из других стран, и первый их вопрос касался, конечно же, Кашагана. Выудить информацию пытались все: индусы приглашали танцевать, китайцы учили есть палочками, американцы делились ланчем. Тогда я подумала, что если бы даже не было у нас Кашагана, то его стоило бы придумать. Ведь этот мегапроект сделал Казахстан желанным принцем. И главный ход – привлечь внимание мира и инвесторов – был сделан с легкостью гроссмейстера. Но кто бы мог предположить, что черное золото будет однажды стоить дешевле литра воды. А судьба крупнейшего в мире за последние годы месторождения сведется к риторическому вопросу Гамлета: быть или…
Скорее мертв, чем жив
И пока внутри страны никто официально не ответил, какова же судьба Кашагана, зарубежные СМИ и эксперты уже знают. Британская Times, азербайджанские информационные агентства, российские аналитики все хором отпевают его.
Мы связались с известным политологом в Баку Ильгаром ВЕЛИЗАДЕ, и он видит судьбу Кашагана так:
– Как известно, текущие низкие цены на нефть и ожидания, связанные с их еще большим снижением, делают многие проекты по разработке месторождений углеводородного сырья нерентабельными. Из-за них компании отказываются от планов по расширению производственных мощностей, закрывают или продают нерентабельные активы.
Та же Exxon, участвующая в Северо-Каспийском проекте, включающем и разработку Кашагана, испытывает большое давление у себя на родине под воздействием растущего предложения со стороны производителей сланцевой нефти. В этих условиях сложно надеяться, что столь дорогостоящий проект, каковым является Кашаган, в обозримое время сможет заработать в пределах проектной мощности. То есть хотя бы начнет покрывать расходы, связанные с его разработкой.
Но проблема и в том, что компаниями, участвующими в проекте, были вложены значительные средства в его разработку. И продать свою долю они смогут, если будут уверены, что смогут возместить хотя бы значительную их часть. Однако в нынешних условиях найти покупателя на эти активы весьма проблематично. Другая компания, участвующая в проекте, – французская Total – ранее уже объявляла о сокращении объема капиталовложений, запланированных на 2016–2017 годы. В этих условиях вряд ли стоит рассчитывать на серьезные сдвиги в реализации проекта в течение ближайших лет.
Дешевле оставить в земле!
А что говорят о Кашагане у нас? Почти ничего. На страничке одного из наших вице-министров промелькнул любопытный репост, что при сегодняшних ценах на нефть выгоднее было бы оставить ее в земле. И хотя комментировать тему Кашагана он не стал, ситуация наверху выглядит явно напряженной.
Зато другие разложили нам все по полочкам.
– В свое время озвучивалась официальная цифра, что себестоимость добычи на Кашагане составляет 100 долларов, – говорит экономист Сергей СМИРНОВ. – Сейчас мировые котировки колеблются в районе 30 долларов за баррель нефти. Некоторые международные агентства прогнозируют, что цена может вообще упасть до 20. Поэтому действительно дешевле оставить нефть в земле, нежели добывать ее. Кто будет работать себе в убыток? Кашаган могут запустить в режиме опытной проверки, как обещали, к 2017 году, чтобы отрапортовать, поставить галочки, но о промышленном производстве сейчас речь навряд ли может идти. Это просто бессмысленно, нерентабельно. И так Кашаган уже стал самым дорогим проектом в мире. Сейчас, конечно, выгоднее его заморозить.
Но возможно ли остановить работу на месторождении? Мы спросили депутата мажилиса Ахмета МУРАДОВА, нефтяника с большим стажем:
– Выход есть всегда, если правильно оценивать ситуацию. С экономической точки зрения сейчас разработка иррациональна. Сегодня уже никакая технология не обеспечит рентабельность кашаганской нефти. Но какое решение примут участники проекта? Идет технический процесс, там графики, планы. Эта нефть стоит у нас в балансе и планах на 2018–2019 годы. Я могу отметить, что Кашаган еще не работал на полную мощь, баланс давления в условиях пластов еще не нарушен, и, возможно, это хорошо, что его активно не разрабатывали. Например, действующие месторождения Узень, Жетыбай, Каламкас с особыми пластовыми условиями останавливать нельзя. Иначе это означает потерю этих месторождений.
Расплата за Кашаган
О том, что будущее месторождения повлияет на каждого из нас и поэтому решение по нему должно быть принято четкое, говорит экономист Петр СВОИК. Уже три года назад он предвидел, что события на Кашагане могут спровоцировать девальвацию в стране. Все знают, что было дальше…
– Сегодня Кашаган – это очень дорогой чемодан без ручки, который во многом сегодня утратил свою ценность, – говорит Петр Своик. – При нынешней стоимости нефти все планы сбора урожая откладываются или даже хоронятся. Но это не тот чемодан, который можно легко бросить. Правительство обречено вместе с другими международными участниками консорциума перекладывать трубы, вести работы… Запущен он будет, но с отставанием. Экономика мало что может получить от Кашагана. Мы станем заложниками этого проекта. По крайней мере, на тот период, пока цены на нефть снова не вырастут.
Но наступит ли это время вообще?
Верните 100 долларов за баррель!
– Вполне возможно, что цена на нефть продолжит падение, – говорит Сергей Смирнов. – Но это не будет длиться вечно. Саудовская Аравия, несмотря на самую низкую себестоимость добычи нефти, уже начинает страдать от таких цен. Но при этом не снижает объемы добычи. До саммита стран ОПЕК цены еще будут падать.
– На что был расчет, когда все кинулись вкладывать деньги в Кашаган? Что цены на нефть будут постоянно выше 100 долларов?
– Была некая эйфория, ведь у нас самое большое месторождение, там такие запасы. Плюс власти, конечно, начиная развивать нефтедобычу, сознательно пошли на этот шаг, чтобы привлечь в страну инвестиции. И это им удалось.
В том, что на рынке нефти идет политическая игра и цены на нефть могут однажды снова пойти вверх, уверен Петр Своик.
– Цены, конечно, вырастут, но надо иметь в виду, что они вырастут ненамного. Будет около 50–60 долларов за баррель, этого достаточно для существования и развития мировой нефтедобычи. Геополитическая нефтяная эпоха заканчивается. Пока же здесь много политики. Самый основной фактор, который влияет на цену на нефть, – это политика по свержению режима Путина. Поэтому эпоха низких цен на нефть закончится после того, как Путина свалят либо поймут окончательно, что сделать это невозможно. Есть и другие факторы, которые снижают цены на нефть, – это соревнования саудитов с американской сланцевой нефтью, события на Ближнем Востоке.
P. S. В 2013 году еще до того, как началось нынешнее стремительное нефтяное ралли, проект покинуло несколько крупных компаний, в том числе американские. Как будто знали, что “золотая жила” Каспия может за считанные месяцы превратиться в головную боль.
Древняя мудрость индейского племени дакота гласит, что если вы обнаружили, что скачете на дохлой лошади, наилучшая стратегия – спрыгнуть с нее. С другой стороны, ставку на кашаганскую лошадку смело сделал Китай, войдя в проект последним. Думать, что это был непросчитанный ход, по меньшей мере, наивно. Даже трейдеры-новички знают, что падение цен – лучшее время для хорошего бизнеса. Пока же информации о том, что участники проекта собираются выставлять свои доли на продажу, нет. Возможно, что однажды цены на нефть снова обрадуют нас. И вот тут Кашаган сделает свой главный ход конем…