Самолет, разбежавшись по полосе и оторвавшись от земли метра на три, вдруг резко накренился вправо и развернулся на 45 градусов.
Чтобы спасти Ан-2, командир судна майор Нурлан ЗАЛМУКАНОВ совершил практически невозможное – удержал самолет в горизонтальном положении и посадил его на поле. Экипаж и десантники остались живы, хотя угроза взрыва была реальная.
Стратегия строгого режима
Комиссия минобороны и следователи из ВСУ на месте инцидента работают двое суток: копают, нюхают, пробуют на язык, опрашивают личный состав, заполняют протоколы. Горы бумаг.
Но боевые летчики сомневаются, что этот “разбор полетов” будет по-настоящему объективным и честным. Они опасаются, что прокурорские работники, далекие от авиации и тонкостей летной работы, опять во всех грехах обвинят пилота, и несмотря на то, что он спас всех от неминуемой гибели, доведут дело до суда, а потом упекут летчика за решетку.
Примеры такого наплевательского отношения к боевым летчикам со стороны следствия уже имеются. По стечению обстоятельств в день ЧП на аэродроме в Жетыгене из зала Талдыкорганского военного суда в колонию строгого режима отправили сразу двух майоров. Одного лишили свободы на три года по приговору военного суда, другого – на четыре.
– В голове не укладывается, к чему такая показная строгость по отношению к нашим боевым летчикам, – задается вопросом бывший министр обороны, Халык Кахарманы, генерал армии Мухтар АЛТЫНБАЕВ. – Они, что, опасные для общества бандиты, маньяки, головорезы, которых надо во что бы то ни стало изолировать?! Или пилоты Су-27 преднамеренно спланировали и совершили то, что им вменяют по уголовному делу?!
– Вы имеете в виду авиакатастрофу под Талдыкорганом 21 декабря 2016 года, когда командир эскадрильи майор Искаков, пилотируя Су-27 БМ1 с бортовым номером 09, отвел падающий истребитель от населенного пункта и катапультировался, а другой летчик – майор Ашимов – месяцем ранее на этой же базе посадил самолет, не выпустив шасси?
– В первом случае с майором Искаковым, когда в результате остановки двух двигателей произошло крушение самолета, спасти машину не удалось. Она была разрушена полностью. Во втором – с майором Ашимовым – когда из-за невыпуска шасси ему пришлось сажать самолет на фюзеляж, Су-27 удалось сохранить. Не спорю, возможно, со стороны пилотов тогда были допущены какие-то ошибки в ходе выполнения полетных заданий, я не оправдываю их и не выгораживаю. Виноват – получи по заслугам, но почему это наказание столь циничное и абсолютно неадекватное? Мне совершенно непонятно такое отношение к летному составу. Летчик истребителя Су-27 рассказал о причине крушения самолета
Непозволительная роскошь
Мухтар АЛТЫНБАЕВ, как боевой летчик, в разговоре с корреспондентом “КАРАВАНА” утверждал, что за годы его многолетней службы подобные случаи встречались неоднократно и летчики за допущенные огрехи в воздухе, излишнюю лихость или азарт, сопряженный с риском для жизни, наказывались довольно жестко. Их отстраняли от полетов, понижали в воинском звании, снимали с должностей, лишали премий и окладов, но чтобы в тюрьму сажать – нонсенс!
Очевидно, что такой жесткий приговор обязательно наложит свой отпечаток – действующие летчики станут бояться летать, а если и будут подниматься в небо, то все их мысли отныне будут направлены не на выполнение сложного полетного задания, а на то, что им будет в случае возникновения какой-либо нештатной ситуации.
– Поверьте мне на слово, долго думать в небе и рассуждать о чем-то второстепенном – непозволительная роскошь для военного летчика-истребителя. В воздухе доли секунды решают исход той или иной ситуации, – продолжает Мухтар Алтынбаев. – У нас в Казахстане высококлассные летчики, способные на очень и очень многое. Они профессионалы своего дела.
Кстати сказать, майор Искаков неоднократно защищал честь страны на международных армейских играх и в парадах принимал участие. Ну какой он уголовник? И семья его теперь осталась без кормильца, двое детей малолетних у пилота. Очень горько все это осознавать.
Действительно, а если бы майор Искаков не принял решение на катапультирование и погиб вместе со своим самолетом? Наверняка не осудили бы его, мертвого, к лишению свободы на четыре года за остановку двигателей, простили бы и, возможно, даже героем бы его сделали, наградив посмертно орденом.
– Парадокс, боевые летчики жизни свои сохранили в сложной ситуации, чтобы государство, затратившее на их обучение огромные средства, не лишилось специалистов, не потеряло их вместе с дорогостоящей машиной, – рассуждает ветеран авиации Владимир САКЛАКОВ. – А это государство берет и само рубит им головы показательно, принародно, вероятно, для того, чтобы другим неповадно было. Только в чем выражается это пресловутое – неповадно было? Почему бы не разобраться в этой истории, как положено, по всем законам долга и чести, без суеты и спешки, со знанием дела и желанием отстоять высшие интересы государства прежде всего, а не чьи-то сугубо ведомственные желания?
Кто на авиабазе сливает керосин?
По материалам уголовного дела и судебного разбирательства выходит, что для благополучного возвращения Су-27 на аэродром под Талдыкорганом после выполнения учебно-боевого задания в его баках тупо не хватило топлива.
Почему такое стало возможным? Кто из баков “сушки”, стоящей на боевом дежурстве (!), слил керосин? Может, это диверсия?! Куда смотрят в таком случае компетентные органы?
Известно, что 21 декабря 2016 года на основании приказа командира части старший авиационный техник в/ч 21751 Е. Амангельдиев по приемо-сдаточному акту принял самолет Су-27БМ1, бортовой номер 09, в котором значилась полная заправка самолета – 5 600 килограммов. Соответствующие записи были сделаны во всех регистрационных журналах.
Однако фактически заправка истребителя-перехватчика была почему-то гораздо меньше зафиксированной в акте. Потому уже во время полета сработал речевой информатор, предупреждающий пилота о том, что топлива, оказывается, недостаточно для возвращения на базу.
Согласно заключению комиссии от 29 сентября 2017 года, причиной аварии самолета явилось, цитирую: “…самовыключение обоих двигателей самолета из-за полной выработки топлива в полете”.
В ходе досудебного производства по делу не было установлено, кем и в какой день было слито, как указано в документах по уголовному делу, “большое количество топлива с созданием искусственного отказа автоматики”.
Получается, что майор Искаков, доверяя докладу наземных служб об исправности и готовности истребителя к бою, принял у них самолет и поднялся в небо с сухими баками. Такого в истории нашей авиации еще не случалось. Натуральный грабеж средь бела дня. Отдали свою жизнь, пытаясь спасти другую: подробности крушения борта санавиации
Вместо эпилога
Как стало известно “КАРАВАНУ” из информированного источника в минобороны, армейская авиация буквально находится в загоне.
Ресурс у большинства Су-27 заканчивается со дня на день, а закупленные еще три года назад истребители нового поколения – Су-30 – стоят в ангарах без дела, не заступают на боевое дежурство вследствие необученности экипажей для полета на подобных суперсовременных машинах.
Процесс переучивания идет, как выражаются нынешние летчики, со скрипом, потому что до авиации и ее плачевного состояния у “пехотных” генералов почему-то руки не доходят. Верховному главнокомандующему, по мнению кадровых офицеров, информация из минобороны доходит в усеченном виде, хотя острых проблем в СВО – пруд пруди, но они не решаются годами.
Пройдет очередной парад, генералы и почетные гости с трибун полюбуются нашими асами, творящими в небе чудеса, повосхищаются их умением совершать фигуры высшего пилотажа и тут же забудут о них до следующего авиационного шоу.
А петля тем временем все сильнее и сильнее затягивается на шее армейской авиации. И конец этому процессу, если вовремя не вмешаться и не исправить, уже близок. Это правда жизни.