В современном Казахстане педагоги в некотором смысле также являются рабами: как по своему статусу в обществе и внутри всей системы образования, так и по отношению к ним учащихся. Поэтому неслучайно среди наших педагогов широко распространено явление профессионального выгорания.
Погоня за высокими показателями в международных рейтингах давит на всю систему образования, особенно на преподавателей, когда руководство буквально выжимает из них все соки, чтобы они публиковались в известных и популярных журналах, выпускали квазинаучные труды, разнообразные учебные пособия. А ведь еще есть и внутристрановое “соревнование” за хорошие показатели по ЕНТ, экзаменам в вузах, успеваемости учащихся.
В результате в погоне за количеством упускается качество, и преподаватели вместо процесса обучения больше заняты отчетной бумажной работой, невольно превращаясь в “бешеные принтеры”.
В этом смысле показательно, что, как отмечают эксперты, некоторые места в международных рейтингах (по вузам, например) не всегда объективны и зачастую являются следствием неких манипуляций со статистикой. Такая беготня за рейтингами порой плохо кончается, как в 2016 году, когда наши ученые опубликовали 2 040 статей в ряде журналов базы “Scopus”. А уже в январе 2017 года компания “Elsevier” прекратила индексацию в данной базе тех изданий, в которых публиковались казахстанцы, следуя соответствующим требованиям наличия публикаций в журналах с высоким импакт-фактором.
Из года в год эта гонка только нарастает, при этом заработная плата преподавателей словно застыла на одном месте. Есть основания считать, что материальное положение учителей будет только ухудшаться, учитывая, что инфляция обгоняет рост заработной платы. Да и пока не видно роста финансирования системы образования. В частности, в конце прошлого года депутат сената парламента РК Али Бектаев отмечал, что из 350 миллиардов тенге, предусмотренных на заработную плату и положенные надбавки для преподавателей, Республиканская бюджетная комиссия поддержала только 317 миллиардов тенге на 2020–2022 годы.
То есть нашим преподавателям фактически за гроши нужно быть и крутым профессионалом, и пахать как вол, попутно сдавая гору разных отчетностей, плюс выполнять другие “повинности”.
И не надо забывать, что существуют еще разные общественные нагрузки. Всё это вкупе настолько выматывает преподавателей, что многие из них постоянно находятся в состоянии переутомления, когда организм буквально истощен от ежедневных стрессов. Это прямая дорога к тому, чтобы преподаватели “сгорали” на работе. Существует научное определение профессионального выгорания, но оно обычно связано с переутомлением от большой нагрузки на работе из-за долгого отсутствия отдыха. Однако в нашем случае это переутомление больше не от профессиональных обязанностей, а от ненужных бюрократических “реформ”.
Свое влияние на вышеописанное “соревнование” оказывает и казахстанская система ценностей, когда ради социального престижа педагоги вынуждены гнаться за профессорскими званиями и другими регалиями либо публиковать объемные “респектабельные” монографии. Эта гонка в конечном итоге обусловлена стремлением “догнать и перегнать” развитые страны мира, когда “передовой” мировой опыт бездумно и экстенсивно пытаются внедрять в нашу систему образования. Все эти реформы в конце концов оборачиваются дополнительной бумажной работой для преподавателей, когда они пишут многочисленные бессмысленные отчеты о внедрении “передовых” практик в учебный процесс. Причем бывает так, что некоторые преподаватели параллельно отрабатывают непосредственно в учебном процессе 1,5–2 ставки. При такой нагрузке очень сложно говорить о каком-либо профессиональном саморазвитии, не говоря уже о новых подходах в обучении детей. Так, ученики, по сути, остаются сами по себе – без учителей.
Между тем именно преподавательский состав является движущей силой учебно-воспитательного процесса и тем самым – развития всей нации. Как показали многочисленные исследования, инвестиции в человеческий капитал являются одними из наиболее прибыльных. Иначе говоря, хорошие зарплаты, соцпакеты для преподавателей могут стать главным стимулом в развитии качества отечественной системы образования.
К тому же в таком случае – при отсутствии коррупционной составляющей, на основе конкурса – можно отбирать качественные кадры. В качестве примера можно взять стратегию Илона Маска, который установил высокие зарплаты для инженеров своих компаний и в результате добился впечатляющих технологических результатов. Не лучше ли Казахстану, вместо того, чтобы заниматься бесконечной имитацией образовательных реформ, последовать такому простому, эффективному и вдохновляющему примеру?
В свое время в царской России высокий моральный статус учителя подкреплялся весьма солидной материальной составляющей: у земского учителя был свой истопник – для поддержания тепла и комфорта в отдельном предоставляемом государством доме (“при казенной квартире, дровах и свечах”); кухарка, чтобы готовила еду, плюс дополнительно предоставлялось средство передвижения. Статус педагога приравнивался к положению государственного служащего, включая специальную форму, а самое главное – у учителя была высокая для тех времен зарплата золотыми рублями (до 500 рублей). Как отмечается в архивных источниках, учитель IV класса, таким образом, на свою месячную зарплату мог купить: 3 413 кг ржаной муки, 1 706 кг пшеничной муки, 1 138 кг баранины, 853 кг говядины или осетрины, 248 кг меда. Цифры говорят сами за себя…
Именно такие привилегии подготовили почву для создания уникальной инженерной школы, продолжателями которой стали в числе прочих и люди, запустившие первые ракеты в космос. Но для этого нужно было понимание, что учителям важно обеспечивать хороший достаток, чтобы они сделали что-то значимое для страны. Есть ли такое понимание сейчас в нашем обществе?
Фархад КАСЕНОВ, политолог