Место работы – автомобильная компания
Василий Жиров никогда сверхэмоциональностью не отличался и склонности к эпатажу не имел. В этом плане Америка, где олимпийский чемпион Атланты по боксу и экс-чемпион мира в первом тяжелом весе по версии IBF живет уже более десяти лет, его не изменила. Все то же спокойствие, взвешенный подход к ответам на каждый вопрос. И вполне нормальный русский язык.
– В Америке я стараюсь чаще общаться на русском языке, – поясняет Василий. – У меня здесь много русских друзей. Есть знакомые из моего родного города Балхаша. Это студенты, которые здесь учатся.
– Чем сами занимаетесь в настоящий момент?
– Работаю в компании, которая изготавливает специальные установки, увеличивающие пробег автомобилей. То есть благодаря нашим разработкам автомобилисты заметно экономят на топливе.
– Другими словами, ваша нынешняя деятельность никак не связана с боксом?
– Нет, но в то же время имеет прямое отношение к здоровью людей. Сейчас мы рассматриваем очень интересный проект, направленный на повышение жизненной энергии человека. Еще в древности люди обратили внимание на то, что некоторые вещи определенной геометрической формы обладают энергетической силой. Человеку достаточно носить этот предмет в кармане – и в течение всего дня он будет получать дополнительный прилив энергии, чувствовать себя бодрым и здоровым.
Не могу тренироваться, когда семья голодна
– А что со спортивной карьерой? Вы ее уже завершили?
– Я бы так не сказал. Если появится промоутер, который будет заинтересован в моем продвижении, то я готов продолжить выступления на ринге. Скажу больше, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вернуть себе титул чемпиона мира. Если же такие люди не появятся, то я найду себе применение в другой сфере деятельности.
– Сейчас вы без промоутера?
– Да, я свободен и открыт для предложений. С другой стороны, я слишком хорошо знаю бокс, чтобы ввязываться в авантюры. Играть с огнем всегда опасно.
– Как вы определите уровень заинтересованности возможных промоутеров?
– Они должны предложить четкий план своей работы. Если его нет, то и разговаривать нам будет не о чем. Конечно, я очень люблю бокс. Но я семейный человек и не могу тренироваться и выступать, когда моя семья голодна. Поэтому предложенный план должен быть хорош и для моей семьи тоже.
– За те полтора года, что вы не выходили на профессиональный ринг (последний бой Жиров провел 14 июля 2007 года и выиграл техническим нокаутом во втором раунде у Кенни Крэйвена), к вам обращались с какими-либо предложениями?
– Были люди, которые подходили, интересовались моими делами. Однако до конкретных переговоров дело не доходило.
– Как часто вы сейчас тренируетесь?
– Есть определенные дни, когда я хожу в зал. Как правило, дня три-четыре в неделю я тренируюсь, поддерживаю форму.
Все делаю так, как считаю нужным
– В чем секрет вашей невозмутимости при выходе на ринг?
– Боксер должен уметь чувствовать и контролировать свои внутренние вибрации. При этом публика может его поддерживать или освистывать, на него это не должно никак влиять. Я все делаю так, как считаю нужным, а остальное меня не интересует.
– В перерывах между раундами слова тренера до вас доходят?
– Обязательно. Вы с тренером видите бой с разных ракурсов: он – со стороны, вы – на ринге. Я выбираю все самое правильное из слов тренера, сравниваю это со своими личными соображениями и продолжаю бой.
– Случалось, что, не вняв наставлениям тренера, вы бой проигрывали?
– Нет, такого никогда не было. Чаще, доверяясь только собственным ощущениям, доводил бой до победы с меньшими затратами сил. Понимаете, это мой бой, а тренер только помогает его вести. Чтобы победить, я сам должен принимать решения.
Самый неудобный соперник – это ты сам
– Кто был для вас самым неудобным соперником на ринге?
– Самый неудобный соперник – это ты сам. Если ты неправильно рассчитал план подготовки к бою, то обязательно появятся проблемы. С другой стороны, есть “грязные” боксеры, которые пытаются запрещенными приемами вывести тебя из строя. К примеру, меня не раз опасно били головой по лицу, рассекая бровь или место под глазом. Рефери, конечно, делает сопернику замечание, но твое-то лицо остается в крови и тебе надо во что бы то ни стало завершить бой.
– Кто в таком случае был самым сильным соперником?
– Опять же назвать кого-то поименно не смогу. Лично я уважаю каждого своего соперника, не делю их на сильных и слабых. На каждый бой я разрабатываю план, с тем чтобы как можно быстрее и легче добиться победы.
Неудачи помогают изменить жизнь
– Какие бои в своей карьере вы можете выделить?
– Наверное, бой с американцем Антонио Тарвером (впоследствии один из сильнейших боксеров-профессионалов в полутяжелом весе, еще в этом году носивший титул чемпиона мира по версии IBF, а ранее – WBA и WBC. – Прим. авт.) в полуфинале Олимпиады-96. Думаю, многие его помнят. Это был один из самых жестких и интересных поединков. На профессиональном ринге запомнился поединок с Джеймсом Тоуни в 2003 году (тот бой Жиров проиграл решением судей, уступив пояс чемпиона мира в первом тяжелом весе по версии IBF. – Прим. авт.). Настолько интересных боев у меня было немного.
– Полагаю, что бой с Тоуни вы, напротив, хотели бы забыть поскорее…
– Нет, ведь каждый из поединков по-своему уникален. Даже после поражений я не забываю поблагодарить соперника за тот опыт, что дал мне бой с ним. Неудачи помогают изменить свое мышление для того, чтобы побеждать в дальнейшем.
Иди к цели до конца!
– Как удалось выиграть Олимпиаду со сломанной рукой?
– Это зависит от твоей воли. Когда человек готов и видит перед собой цель, его ничто не должно сбить с пути. Да, я мог после первого боя с мексиканцем Хулио Сезаром Гонсалесом (впоследствии чемпион мира в полутяжелом весе по версии WBO. – Прим. авт.), в котором сломал руку, сказать, что не могу дальше драться. Но я приехал в Атланту с мыслями стать олимпийским чемпионом. Другого результата для меня не существовало, и такие мелочи, как перелом руки, не могли меня остановить.
– После той Олимпиады вам дали прозвище Балхашский Тигр. Как бы вы назвали себя сами?
– Я бы сказал так: на ринге я – тигр, а в жизни – человек Вселенной.
– На Играх в Атланте вы получили кубок Вэла Баркера как самый техничный боксер. Однако в свое время вас хотели исключить из секции бокса. А о тренировках, когда на вас напускали собаку, чтобы развить реакцию и скорость, сейчас слагают легенды…
– И такое было. Случалось, что не успевал закрыть за собой дверь, и собака кусала меня за ногу. Но я выбрал этот путь, чтобы стать олимпийским чемпионом, а тренер увидел во мне способность к этому. Каким образом он добивался результата, ему виднее. Я благодарен и Александру Ивановичу Апачинскому, и другим тренерам за все, чему они меня научили.
Я не продавал бои
– Насколько мир профессионального бокса соответствует представлению о нем как о грязном и нечистоплотном?
– Как вы говорите, так и есть на самом деле. Однако многое зависит от самого человека: каким он хочет видеть свой мир, как он собирается его строить. Да, в профессиональном боксе есть очень много негативного, но и боксер-любитель часто сталкивается с грязной закулисной игрой. Знаю немало случаев, когда выигрывал бой, но судьи отдавали победу сопернику. Я смотрю на это больше как на приобретенный жизненный опыт, чем как на причиненную мне обиду или несправедливость. Сделав один шаг, ты приобретаешь опыт и готовишься к следующему шагу. Не стоит надолго останавливаться и копаться в поисках ответа на вопрос: почему это произошло именно так? Надо взять из случившегося самое лучшее и идти дальше.
– Вам предлагали сдать бой за деньги?
– Да. Ко мне подходили, называли суммы, которые можно заработать в случае поражения. Но я спрашивал себя: хочу ли сделать шаг в эту сторону и идти по этой дороге? Всегда поступал так, как велела мне совесть. Я не продавал бои, но и не собираюсь судить тех, кто так поступал.
– Как в Америке переживают потерю ведущих позиций в тяжелом весе?
– Думаю, что на фоне финансового кризиса не так остро. Все-таки сейчас больше думают о том, как выжить в нынешних условиях. Я общался с американскими тренерами, которые оценивают положение вещей в тяжелом весе для США как позорное. Но что они могут сделать? Видимо, в стране еще не появился боксер, который готов отречься от всего ради того, чтобы стать чемпионом.
Учу сыновей думать
– Какая самая большая сумма денег, которую вы держали в руках?
– Я не вижу разницы в том, сколько денег зарабатываю. Знаю, что деньги приходят и уходят в зависимости от моего отношения к жизни. Я сам творец своего счастья и, когда вижу цель, для меня количество денег не имеет значения.
– Когда вы заработали свои первые деньги и на что их потратили?
– Лет в 11–12 во время школьных каникул мы с ребятами помогали взрослым собирать урожай овощей и фруктов. Первую зарплату отдал маме. Я должен был ей помогать, для меня это было очень важно.
– Чему вы в первую очередь учите своих детей – 7-летнего Джейкоба и 4-летнего Николаса?
– В первую очередь я учу их думать. Чтобы они сами принимали решение, а не кто-то делал это за них.
– К чему ребята проявляют способности?
– Они любят и рисовать, и заниматься спортом. Мы с супругой ищем разные варианты их развития: через спорт, через общение. Очень важно, чтобы человек развивался не однобоко, а в нескольких направлениях сразу.
Будьте добрее друг к другу!
– Русские народные сказки детям рассказываете?
– Обязательно! У нас есть сборник сказок, который дети часто просят меня почитать. Про свою родину я им тоже рассказываю. Показываю на карте место, где родился и жил.
– Увеличивать семью не собираетесь?
– Пока детей не планируем. Мы с супругой к этому вопросу подходим очень ответственно.
– В Америке встречаете Новый год или только Рождество?
– Я беру лучшие праздники с нашей и американской стороны и объединяю их вместе.
– Что могли бы пожелать в новом году читателям нашей газеты?
– Желаю всем казахстанцам хорошего здоровья, правильного планирования своего будущего, ведь сейчас все очень быстро меняется. Хочу, чтобы люди были ближе друг к другу, доброжелательнее и сердечнее.
Сергей РАЙЛЯН