За последние 5 лет государство выделило на поддержку аграриев более 2 триллионов тенге. В качестве субсидий в ряде регионов крестьянам выдавали солнечные батареи. Для отчетов цены указывали в кратном размере.
За эти растраты минсельхоз и акимы должны понести ответственность. Об этом заявил Президент в ходе недавнего совещания по вопросам борьбы с коррупцией.
…И очередная реформа
– Кирилл, как можете прокомментировать заявление Касым-Жомарта ТОКАЕВА по поводу коррупции в сельском хозяйстве?
– Я рад, что то, о чем я говорил последние 5 лет, озвучил глава государства. Система субсидирования в сельском хозяйстве действительно настроена на то, чтобы у начальников профильных управлений в областях каждый год был новый "Лексус". И чем ближе к бастыку родственники-фермеры, тем больше субсидии, которые получают в регионе. Всех за руку не поймали, денежных переводов не видели, но прозвища представителей профильных структур типа “Нурик 25 процентов” говорят сами за себя.
Вот и то, что мы видели в прошлом году, – результат того, что копилось долгое время. Как сообщил Президент, из 80 миллиардов тенге, выделенных на обводнение пастбищных угодий, только половина дошла до фермеров. Эти 40 миллиардов можно поделить на 4 – этой суммы на самом деле хватило бы для реализации цели.
По отчетам мы видим, что вода поступает, а по факту фермеры на юге каждый год устраивают мини-митинги. Ночью дерутся за воду – кто заберет полив, а днем митингуют. У меня телефон полон таких видео. Просто это не уходит дальше местных акиматов.
Тут еще реформу водной отрасли затеяли. Я за изменения, но не за те, которые предлагают. А предлагают – в минэкологии – создать очередную нацкомпанию, включив в нее РГП “Казводхоз”, НИИ водного хозяйства, расширить полномочия, добавить бюджетов.
А тем, кто доставляет воду фермерам, я не верю. На юге это целый бизнес. Кооперативам субсидировали до 80 процентов поставок воды, и по логике должно было быть аналогичное удешевление для фермера, а он в лучшем случае получал 10 процентов скидки, остальное оседало в карманах агашек.
Не джут, а безответственность
– Прошлогоднюю ситуацию с падежом скота вследствие засухи и отсутствия кормов ряд экспертов назвал джутом. Как не повторить те события?
– Я бы не называл джутом то, что произошло в 2021-м. Падёж скота составил меньше полпроцента от общего поголовья. В Сети распространяли видео 2016 года. Была засуха и следствие необдуманного животноводства, а также спекулятивные настроения поставщиков кормов. Недостаток корма был во влагодефицитных регионах – Мангистауском и Кызылординском, в Туркестанской области не было проблем. Я сам ездил по этим регионам и мониторил ситуацию.
На фоне эмоциональных заявлений некоторых экспертов люди начали поднимать цены на корм. На севере цена выросла на 50 процентов, хотя предпосылок не было!
Самая большая проблема региона Мангистау, где пал скот, в непонимании, что есть лимит на его количество. По моим подсчетам, здесь он превышен в 5 раз! Официально здесь 650 тысяч голов скота, прибавьте 200 тысяч голов скота неучтенного. Вопрос – есть ли у региона потенциал содержать столько скота? Нужно полноценное исследование. Проводил ли его минсельхоз, я не в курсе – с нами, общественниками, он разговаривает сквозь зубы.
К слову, в Мангистауской области лошади едят картон уже лет 15 как минимум. Плюс здесь нет понятий “отара”, “аульное стадо” – скот предоставлен сам себе: его выгоняют за село, к обеду он возвращается, его поят и выгоняют обратно.
Проблема также в отсутствии актуальной оценки пастбищных угодий по текущим спутниковым снимкам (используются старые карты). Мы до сих пор не поняли, сколько, где и каких пастбищ можно высвободить, сколько земель не используется. По нашим предварительным расчетам, около 40 процентов пастбищ в Казахстане не используется. Давление идет с разных сторон: те же латифундисты заинтересованы как можно дольше не открывать информацию. Хотя с 1 января эти сведения должны быть в открытом доступе. Космический мониторинг земель тоже саботируется.
Я попросил американских друзей сделать анализ со спутника, и по снимкам четко видно: в тех регионах, где пал скот, земли для животноводства непригодны. Это всё равно, что в Петропавловск привезти жирафов или выращивать бананы, требуя на них субсидии, либо в Туркестан завезти снег и ждать кредитования на него.
А технологии вроде искусственного дождя, которые на западе предлагает использовать одна IT-компания, далекая от аграрной науки, будут воровать облака из соседних регионов и добавят в копилку проблем дальнейшее обмеление Урала, ударят по животноводству Актюбинской области, да еще и международный скандал спровоцируют, потому что в Туркменистане наступит засуха.
Без воды, теплиц и кадров
– Что, по вашим прогнозам, ждет фермеров в этом году?
– Фермеры начинают плакать уже сейчас. Все знают – год будет сухой. Климат меняется, количество естественных осадков уменьшается. Раньше на востоке республики выращивали озимый рапс, высота снежного покрова была 2–3 метра, а сейчас коровы и лошади тебенёвкой занимаются – копытом корм добывают, потому что снега даже на полметра не выпадает.
– Если засуху вследствие дефицита осадков мы предотвратить не можем, то решить вопросы с поливом возможно. Что нужно сделать в этом направлении?
– На юге большие проблемы с водообеспечением из-за того, что соседний Узбекистан занижает объемы поставок воды, тем занижают таджики, и так далее по цепочке. С Китаем каждый год сложности – река Или мельчает.
Необходимо уходить от влагозатратных культур типа риса и хлопка и переходить на кормовые культуры – ячмень, люцерну, кукурузу, сорго. В свете прошлогодней ситуации это как никогда актуально.
А еще – переходить на влагосберегающие технологии. В “Байсерке Агро”, где я работал, на 527 гектарах внедрили подпочвенное капельное орошение. Подпитка идет прямо к корням по капиллярам. У нас производят ленты и трубы для традиционного орошения, можно взять их, пробурить скважину, купить насос и за минусом субсидий это вполне доступные технологии для кормовых, овощных и бахчевых культур.
Отмечу: есть риск, что наши тепличники в ближайший год могут прекратить свою деятельность. На днях мне звонил владелец крупнейшей теплицы (11 гектаров) под Шымкентом, сказал, наверное, будут закрываться – неконкурентоспособны с Россией, где государство дает скидку на тариф на энергоносители в размере 50 процентов. А это основная часть затрат. 5 лет назад Россия забирала у шымкентских производителей большую часть продукции, оставляя на внутренний рынок до 15 процентов продукции, а сейчас в российских торговых сетях есть неписаное правило – пока есть товар местных производителей, не закупать ни казахстанскую, ни азербайджанскую, ни продукцию других соседей.
В Узбекистане тем временем запускают проект “1 тысяча теплиц”: дают фермерам дешевые “длинные” деньги – миллион долларов на 10 лет под 1 процент. Плюс у них есть скидка на энергоносители. Вот поэтому у нас продаются не свои, а узбекские помидоры и огурцы.
Проблем в сельском хозяйстве масса. Так, 95 процентов семян в овощеводстве импортируются: картофель, морковь, дыня и другие бахчевые. Субсидии на импорт семян отменили, оставив только на отечественные, но по ним очень маленькие показатели. А значит, семена завозятся “в серую”.
У нас нет реально работающего национального плана развития АПК, отраслью приходят заниматься не сельхозники, аграрная наука не работает.
А хуже всего то, что порядка 89 процентов выпускников аграрных вузов не работают по специальности, хотя дефицит кадров критический. В стране 12–13 аграрных колледжей, из них только 2 на юге обучают по формату ГЧП. И у них высокий процент трудоустройства.
Мы уже сейчас импортируем специалистов в молочную отрасль, в сервисную – на обслуживание техники приглашаем экспертов из Украины, России, Узбекистана. В то время, как наши люди сидят без работы. Может, наконец, надо учить своих? У меня за 5 лет в “Байсерке Агро” 1 700 человек прошли практику, остались семеро. Сейчас эти ребята хорошие деньги зарабатывают, будучи специалистами по капельному орошению, кормовым культурам, ветеринарии, ремонту техники.
НУР-СУЛТАН