– При каких диагнозах дети с особенностями смогут играть в большой теннис и принимать участие в ваших турнирах?
– Теннис на колясках – это физически и тактически очень сложная игра, но при этом интересная и азартная. Она подходит больше для тех, кто имеет поражения ног, но идеальную сохранность верхнего отдела туловища. Мы уже отобрали 10 человек с нарушениями нижней части опорно-двигательного аппарата, по типу парапарезов, костного или неврологического косолапия, и тех, у кого в свое время по причине автомобильных аварий были переломы нижнего сегмента позвоночника, преимущественно поясничного отдела, либо спинно-мозговые грыжи, либо ампутированы ноги.
Планы и амбиции
– Большой теннис – это непростой вид спорта: поймать с налету мяч, отбить его в нужном направлении – даже у нормотипичных детей на освоение таких навыков уходит 3–4 года. И эта же дисциплина входит в группу паралимпийских. Наша основная идея, во-первых, чтобы для определенного количества детей, с подходящими под нее диагнозами, она стала не только развлечением, но и профессией, – говорит Сергей Селиванов. – Во-вторых, мы знаем, что все 4 крупнейших турнира Большого шлема по теннису: Australian Open (Открытый чемпионат Австралии по теннису), US Open (Открытый чемпионат США по теннису), Уимблдонский турнир (в Великобритании) и “Roland Garros” (Открытый чемпионат Франции по теннису), до основного соревнования с участием здоровых спортсменов обязательно проводят паралимпийские турниры. И призовые фонды там немалые.
Это не миллионы, которые за победу получают в основных соревнованиях, зато тысячи долларов, позволяющие нашим паралимпийцам идти к заветной цели и даже зарабатывать!
Больше 10 лет я работаю с патологией и поставил на ноги сотни детей. Но от этого их инвалидность никуда не исчезает. В конце концов они идут потом в школу, а там: “…Девчонки не любят, пацаны не уважают…”. Но я сторонник того, чтобы ребенок приходил в зал, и, несмотря на то, что он проигрывает своим ровесникам по каким-то физическим параметрам, чтобы в этом сегменте он был номер один как минимум в стране. Пусть это будут шахматы, теннис на колясках, паралимпийская легкая атлетика, неважно!
Инклюзия во всем
– Есть у нашего реабилитационного центра еще одна специфика, – продолжает Сергей Селиванов. – Мы не делим детей на здоровых и особенных. В одном и том же зале у нас могут идти тренировочный процесс нормотипичных детей и ЛФК (лечебная физкультура) с особенными малышами. Ни те ни другие, ни их родители не шарахаются друг от друга.
Инклюзия – это процесс реального включения детей особенных в активную общественную жизнь, она необходима всем членам общества. Это наша философия.
Еще, когда родители приводят к нам на реабилитацию своего малыша и оставляют его на 2 часа заниматься с педагогом-реабилитологом, а также лечебной физкультурой, они автоматически получают бесплатный абонемент в наш фитнес-зал и на консультацию к психологу. Ведь, помимо того, что занимаемся с ребенком, мы хотим реабилитировать и всю семью. Не секрет, что большинству мамочек особенных детей, столкнувшихся с рядом сложных проблем, самим нужна и психологическая, и физическая реабилитация, в связи с тем, что годами они таскают ребенка на руках. А это вызывает проблемы со спиной. Поэтому фитнес-зал и физкультура для наших мам и пап особенно актуальны. Оставил ребенка на занятиях, всё равно ждать и, хочешь не хочешь, иди в фитнес-зал или на консультацию к психологу.
– Вы говорили о будущих паралимпийцах, а как же другие малыши?
– В месяц мы обслуживаем больше 40 детей с самыми разными диагнозами. Специализируемся в основном на повреждениях опорно-двигательного аппарата. Преимущественно это дети с ДЦП. Работаем также с незначительными нарушениями, такими как сколиоз, варус, вальгус, плоскостопие, парезы. Есть небольшое количество детей с умственной отсталостью, с аутизмом, с генетическими заболеваниями, от синдрома Дауна до синдрома Уильямса…
Речь и движение
– Как помогает лечебная физкультура при аутизме?
– Нужно понимать, что это диагноз, который имеет особенности интеллектуального развития, дающие какие-то поведенческие моменты. Допустим, ходьба на носочках порождает у них гипертонус (напряжение) в икроножной мышце. А она считается второй после сердца мышцей, которая участвует в кровообращении большого и малого круга. Соответственно, если она спазмирована, то в целом нарушается работа всего организма.
К тому же, когда ребенок ходит на носочках и чуть заваливается вперед, возникает еще напряжение трапециевидной мышцы шеи. Соответственно, нарушается кровоток и лимфоток, то есть подача кислорода в головной мозг и отток продуктов жизнедеятельности.
И бывает, что дети не разговаривают не потому, что у них есть такой диагноз, как аутизм, а из-за нарушения питания мозга. Устранив это, мы выводим ребенка на развитие речи.
То есть через работу с опорно-двигательным аппаратом мы получаем развитие речи. Это и есть правильное воздействие ЛФК. Диагностировать тут особо ничего не требуется. Просто, когда ты видишь проблему, решаешь ее, у ребенка появляется положительная динамика. А бывает, поступает неходячий пациент с ДЦП, отрабатываешь с ним ЛФК, массаж, даешь нагрузку, и он начинает говорить! Конечно, форм ДЦП, как и других поражений нервной системы, много: от небольшого прихрамывания на одну ножку до полностью лежачих пациентов. И, к сожалению, не каждого ребенка с ДЦП можно поднять на ноги и вывести на минимальный уровень самообслуживания. Но работать надо в любом случае. Ведь в первые 3 года жизни у него можно восстановить максимальный объем нейронов головного мозга и функций организма (питание, пищеварение, жевание, глотание, речь).
Есть у нас, к примеру, малыш с синдромом Пьера Рабена. Это один из видов генетических заболеваний. В отличие от синдрома Дауна, при котором имеется одна лишняя пара хромосом, это – повреждение одной из 22 пар. Что накладывает свою схему развития. Это не болезнь, не хорошо и не плохо. Но это есть. Достаточно сложная для лечения патология, за которую реабилитологи обычно стараются не браться.
К тому же у большинства детей с нарушением генетики есть еще и подводные камни с эпиактивностью, судорожной готовностью. Эпилепсия – это напряжение, которое сидит в коре головного мозга. И большинство медцентров от таких детей отказываются, боясь не справиться с их приступами судорог. Мы не боимся, потому что имеем опыт работы с ведущими европейскими специалистами, которые давно установили: ни ЛФК, ни занятия с педагогом, ни физкультура не провоцируют те или иные судороги. Единственное, что их провоцирует, – классический массаж растирающими движениями с применением масел, и он противопоказан детям с эпиактивностью. Растирание кожи и высокая температура у ребенка, допустим, при вирусном заболевании – это раздражители в неврологии. Юные казахстанские кибергерои открыли для себя дверь в мир фешн-индустрии
А при генетических и неврологических нарушениях эпиактивность встречается у очень многих малышей, но это не причина отказываться от работы с ними, поскольку они нуждаются в реабилитации.
И начинать нужно чем раньше, тем лучше. Поэтому мы беремся за всех, кто к нам обращается. А когда ребенок годами ждет реабилитации, то очень многое мы безвозвратно упускаем.
Плата повышает ответственность
– Вернемся к вашему теннисному турниру, который пройдет 28 февраля на кортах спортивно-тренировочного комплекса (бывшего АДК) в Алматы. Там ведь участвуют нормотипичные дети?
– Да, такие акции мы проводим, чтобы привлечь внимание родителей и спонсоров. Турнир будет транслироваться на нескольких социальных платформах наших партнеров.
Всего у нас занимается больше 40 детей, но количество заявок в наш центр ежедневно и еженедельно растет. И наши площади позволяют расширяться и взять дополнительно еще 10–15 детей. Среди партнеров у нас – социально активные коммерческие компании, которые берут на себя 50 процентов расходов, а 50 процентов платят сами родители. Так мы расширяем круг вовлеченных в реабилитацию детей.
Есть еще такое интересное наблюдение: когда мы делали услугу бесплатной, как это было при открытии нашего центра, средняя посещаемость у нас не превышала 30–40 процентов. А как только стали работать платно, посещаемость выросла до 90–95 процентов. Человек так устроен: если заплатил хотя бы небольшую сумму, ценит это и отрабатывает, заставляет себя прийти в зал и привести туда ребенка. А при бесплатном посещении люди часто ленятся, пропускают занятия, тем более если учесть нынешние пробки и трудности с передвижением в условиях Алматы. К сожалению, это сильно подрывает реабилитацию.
– Какого возраста дети занимаются у вас?
– Самому старшему 14 лет, самому маленькому – 6 месяцев.
– А если давать физические нагрузки детям с генетическими нарушениями, у них тоже наступает улучшение?
– Для них это необходимо, даже если не наступит всесторонняя реабилитация. Ведь ребенок, имеющий патологию, элементарно не производит движений тела в полную амплитуду. Он скован и малоактивен. А такие занятия ЛФК 3 раза в неделю компенсируют недостаток физической активности, которая показана в его возрасте.
АЛМАТЫ